Еще год назад люди из телевизора хохотали над "гражданскими игрушками", которые "не могут повлиять ни на что", а сегодня ни один минометный расчет не работает без поддержки оператора БПЛА, а в каждом подразделении есть своя мастерская.
Корреспондент издания Украина.ру побывал в одной из таких на Запорожском направлении.
"Мужики, только сразу предупреждаю, что в мастерской у меня бардак!" – по-мальчишески смущается "Длинный", взбираясь на крыльцо.
На вид ему годочка 22–23, а если щетину сбрить да в школьную форму переодеть, то хоть сейчас в одиннадцатый класс. Только найдется ли форма по размеру? Позывной-то свой парень носит вполне заслуженно.
"Мы к тебе чай не на чай"
"Длинный" – техник подразделения БПЛА 127-й мотострелковой дивизии. Насколько я понял, это его вторая кампания.
Как и многие российские военнослужащие, с которыми приходилось работать в зоне проведения СВО, молодой человек успел пройти "обкатку" в Сирии.
"Да ты не парься! Мы ж не комиссия Генштаба. Все понимаем", – успокаиваю я, сбивая комья грязи с ботинок.
Как-то уж так исторически сложилось, что на Донецком направлении даже из траншей возвращаешься более или менее чистым, а вот на Запорожском –вечно по самые уши измажешься.
– Ты лицо-то показываешь или "балаклаву" наденешь?
– Хм…лучше надеть!
– Только мы все баффы уже раздали.
– Уж это я точно найду. Погодите минутку.
"Длинный" ныряет в комнату, а я усмехаюсь, думая о том, насколько все же наивны служивые люди. Ведь полчаса назад, гоняя по небу привезенный нами беспилотник, парень и не думал прятать лицо, хотя мы снимали тремя камерами. Именно поэтому настаиваю, что во главе угла для журналиста должна стоять безопасность военнослужащего, а не просмотры и лайки.
Возвращается "Длинный" уже в "балаклаве". Машет рукой – пойдем, дескать, к рабочему месту.
– Может чай или кофе, ребята?
– Давай уж сперва посмотрим, чем ты там занимаешься. Сколько ж можно чаевничать?
Подобных мастерских на этой войне мы видели, по-моему, десятки, и с каждым днем их становится больше. По большому счету, каждое уважающее себя подразделение оборудует уголок сумрачного русского инженерного гения, где происходит всяческое военно-техническое колдовство.
Помимо офицеров с профильным образованием, заправлять в таких вот лабораториях могут и технически подкованные ребята из числа мобилизованных\добровольцев.
Война-то все больше – народная, а потому в войсках оказываются и деревенские "кулибины", и молодые программисты с тремя дипломами да опытом в международных компаниях за плечами.
Война с "Алика"
Как это выглядит? Пара недорогих 3D-принтеров, десяток пестрых отверток с "АлиЭкспресса" под импортные винтики-болтики, паяльник, шуруповерт, компьютер для прошивки новых "птичек" да гора беспилотников-доноров, не подлежащих ремонту.
Где-то больше, а где-то меньше, но в среднем по палате смотрится примерно так.
"Сейчас, парни, минутку! Нам тут Минобороны подарки прислало. Третий год подряд одно и то же шлют. Сейчас разгребу", – смеется "Длинный", сдвигая в сторону тяжелые коробки из серого картона.
Все присутствующие догадываются, что речь идет о новогодних сухпайках, которые лучше обычных, но все равно надоели.
Что бы вам такого показать? – задумывается боец. – А! Вот, к примеру, батарея от украинской FPV-шки. Видели такую? С трезубцем? А вот и сам дрон. И тоже гербы на винтах.
– Скажи, они действительно сами делают или просто трезубец на китайском рисуют?
– Да нет. Двигатели заказывают с "АлиЭкспресса". На ЧПУ-станке выжигают слой краски и маркируют для себя. Вот, кстати, дрон…редкостная дрянь, которую уже мы заказывали.
– А это что такое?
– А это уже полностью готовый дрон, который скоро полетит в обратную сторону. Он целиком состоит из запчастей, снятых со сбитых украинских дронов.
– То есть это чудовище Франкенштейна вернется домой уже в несколько ином качестве?
– Именно так.
Мы разбредаемся по комнате в поисках интересных артефактов, а "Длинный" усаживается за стол, включает лампу и начинает препарировать очередную искореженную "птичку".
"С этой и взять толком нечего. Сильно приложило", – качает он головой.
Со спины тем временем боец выглядит как прилежный ученик, выполняющий домашнее задание. Только почему-то в "балаклаве".
Все течёт, все меняется
– Слушай, а чем сбиваете? Стрелковкой или дронобойками?
– Да нет, глушилками. Вот той гуманитарной помощью, которую нам дают. Ими, собственно говоря, и сбиваем.
– Вот как специалист мне скажи, какие из них лучше брать?
– Трудно сказать однозначно. Бывают хорошие, а бывают не очень. Но если несколько сразу работают по дрону, то деваться ему уже некуда. Что-то конкретное рекомендовать трудно. Под каждую задачу нужна определенная глушилка.
– То есть?
– То есть если глушилка многодиапазонная – на четыре частоты, которые в основном они используют, когда сразу четыре частоты врубаешь, мощность у каждого отдельного передатчика заметно падает, и это уже неэффективно. Но если ты знаешь, что конкретная FPV-шка летит на конкретной частоте, включаешь ружье на эту частоту и оно достаточно эффективно.
Каждая глушилка заточена под свои задачи. Если предназначена "мавик" глушить, то будет "мавик" глушить, если заточена под FPV-шные частоты, то будет глушить их, а универсальных я пока не встречал.
Тем временем в руках у бойца появляются раскуроченный "мавик" и электрическая отвертка – еще одна полезная штучка с "АлиЭкспресса". Братский китайский народ немало удивился бы, узнав, сколько товаров двойного назначения продается на их электронной площадке.
"Алик" — это и комплектующие для беспилотников, и специфический инструмент, и разнообразное снаряжение, и даже каски. И это лишь основное. О мелочевке вообще молчу.
– Что снимаешь?
– Двигатели снимаются, все платы снимаются. ESC-плата — вот чаще всего горит. В дефиците у нас. Бывает, что заходишь в мастерскую, спрашиваешь, чего не хватает, и все первым делом об этих платах говорят.
– А сколько в среднем нынче сбиваете таких вот будущих доноров?
– "Мавики" сейчас нечасто летают. В основном сбиваем FPV-шки. Где-то пять штук до обеда. Бывало, что семь FPV-шек сбитых за раз привозили.
Чего бы там ни говорили многоумные телевизионные деятели, а противник слабоумием не страдает. В их располагах есть похожие лаборатории, где колдуют примерно такие же технари.
"Они периодически сдвигают частоты. Это не панацея, но порой помогает обойти РЭБ. Воздействие уже не такое сильное, а потому оператор может успеть понять, что его глушат, и увести "птицу", – объясняет "Длинный".
Хочется большего
– А как сейчас в принципе с войной дронов на вашем направлении?
– Противник как-то поуспокоился. В основном сейчас мы работаем. Если мы сбрасываем в день по шесть снарядов, то они летают скорее разведывать, поскольку РЭБ наш сейчас начал на удивление хорошо работать, и они боятся лишний раз залетать, чтобы не терять "птицы".
Через боль и кровь, с привлечением сил и средств, русский народ сумел если не переломить, то выровнять ситуацию на полях беспилотной войны.
Если в 2022 году такие вот мастерские и лаборатории встречались не так, чтобы часто, а под операторов БПЛА даже единиц в штатах не было. Бывало, что привезешь беспилотник в подразделение, а управлять им элементарно некому. Некому прошить, отремонтировать, "приколхозить" сброс и доработать боеприпас.
Теперь этому учат и учатся. Понятно, что всегда хочется больше и лучше. Хочется "быстрее, выше, сильнее".
Так, например, хочется штатных боеприпасов, которые в государственных масштабах выпускали бы специально для сбросов, хочется своих БПЛА, отвечающих всем современным требованиям, хочется аналогов "Бабы Яги", способных таскать большие грузы.
Совершенству, как известно, предела нет.
Посекретничав на маленькой кухоньке и обменявшись контактами, мы прощаемся с "Длинным". Хотя нет! Прощаться – дурная примета. Мы желаем друг другу удачи и просим беречь себя.
Впереди – много-много километров хлюпающего бездорожья. Южнорусская зима – в своем репертуаре.