14 декабря (по н.с.) 1902 года в селе Горбулев Радомышлянского уезда Киевской губернии (в наше время — это Житомирская область) у первого псаломщика Свято-Николаевской церкви Тимофея Николаевича Соколовского и его жены Евдокии Даниловны (в девичестве Квасницкой) родилась дочь Александра. В их немалом семействе это был уже восьмой и последний ребёнок, своим рождением сравнявший число сыновей и дочерей.
Семья была зажиточной — Евдокия Даниловна происходила из древнего шляхетского рода, а отец занимал по тем временам хорошую должность, благодаря которой неплохо зарабатывал, они были в состоянии дать своим детям хорошее образование. Старший их сын Степан стал священником, а Олекса, Василь и Дмитро — учителями.
Александра так же, как и они, поступила в Радомышлянскую гимназию, но только женскую основанную накануне в 1913 году. Курс был рассчитан на 7 лет, но их у будущей атаманши не оказалось. Первая мировая война и последовавшие за ней революционные события не дали ей окончить гимназию. Зато недоучившись она уже начала преподавать, причем тоже в гимназии — открытой в 1917 г. на базе сельской школы в родном селе Горбулеве. И школу, и гимназию основали и содержали её родители.
Какое-то время здесь по приглашению старшего Соколовского работал украинский поэт и писатель Клим Полищук. Он оставил описание юной Александры:
«Однажды, как только выпал первый снег, она приехала в школу на таких элегантных саночках, желая увидеть, как я преподаю. Ещё и сейчас в моих ушах звучит её наивное:
— Разве на малороссийском языке можно говорить?..
— А чомуж ні, панно?
— Да ведь этот язык запрещается законом!..
— Не законом, а адміністративними сатрапами…
Она как-то чудно усмехнулась и исчезла в дверях».
Александра стала захаживать к учителю, почитывать разные поэтические и какие-то другие книжечки, которые тот называл «красными». Это была запрещённая политическая литература, за которую в Российской империи запросто можно было угодить на каторгу. Однажды некоторые из этих «книжечек» случайно попали в руки Тимофея Николаевича. Он немедленно выпроводил опасного учителя «на все четыре стороны» с предупреждением, чтобы тот «не смел показываться на селе».
Однако защитить своё семейство от надвигавшейся на Украину беды старший Соколовский, как и миллионы других украинских отцов, уже не мог — вскоре грянула Первая мировая война, а за ней и две подряд революции. Украина погрузилась в хаос.
Один за другим погибли отец и три командовавшие местными повстанцами старших брата Александры — Олекса, Дмитро, и Василь. Они создали крупный отряд, который поочерёдно громил тылы то красных, то немцев, то гетмана, то снова красных.
В сообщении от 1 июля 1919 года информационно-инструкторского подотдела губисполкома сообщалось:
«С северной части Житомирского уезда сведений не поступало, вследствие выступлений местного кулачества, организовавшегося в банду под начальством Соколовского и Колесниченко. Банды грабят и громят. Приняты меры к ликвидации выступлений, для чего образован в Житомире военно-революционный штаб».
В отчёте ЦК за 4 июля читаем: «Вокруг Житомира оперируют банды Соколовского, мешающие проведению мобилизации и снабжению продовольствием. Для борьбы с ним образован Губернский воен. ревком в составе: Гилинского, Щаденко и Щорса». Район боевых действий отряда простирался на 150 километров в длину и 75 в ширину.
В августе 1919 года после гибели братьев настал черёд Александры становиться атаманом — под началом хрупкой 17-летней девушки оказалась внушительная сила: отряд насчитывавший 300 сабель, 700 штыков, 10 пулемётов и 3 пушки.
Как утверждает легенда, прежде чем пуститься в эту авантюру, на Див-горе, что под Горбулевом, Александра выполнила древний языческий обряд и приняла новое имя — Маруся.
Она пешком отправляется в Житомир, чтобы наладить там в штабе 2-го корпуса Украинской Галицкой армии (УГА) боевое взаимодействие, а заодно и «подглядеть», как работает настоящий армейский штаб. Как она тогда выглядела, рассказал в своих воспоминаниях всё тот же Клим Полищук.
После того, как отец Александры выгнал неблагонадёжного учителя, того вскоре мобилизовали в Русскую императорскую армию. До этого времени он пытался вести с полюбившейся ему девочкой переписку, но на службе она прервалась. На Украину он смог окончательно вернуться только спустя четыре года, и вскоре волею судеб вновь оказался в Горбулеве, где и встретил, но уже не Александру, а атаманшу Марусю:
«Я молча смотрел на её стройный стан, в сером защитного цвета платье, на коротко постриженные волосы и синие, с тайными огоньками, глаза и не мог выговорить ни единого слова… Она была в сапогах со шпорами, короткой юбке, синем казакине и серой шапке с красным шлыком, вдоль которого было написано «Смерть ворогам України!».
Однако громкие лозунги и страстные речи не решают исхода войн. Здесь важнее экономическая мощь и мобилизационные возможности. У красных и белых они были значительно шире, чем у Директории и повстанцев, и уже в сентябре 1919 года 2-й корпус УГА, а вместе с ним и отряд Соколовской, был разбит входившим в 58-ю дивизию Красной Армии венгерским полком. Это как раз были события прорыва Южной группы РККА Ионы Якира от Одессы к Киеву.
В середине сентября галицкие войска были вынуждены оставить Житомир, 19 сентября — из Новоград-Волынского отступили сечевые стрельцы, их 1-я дивизия понесла тяжёлые потери. Вместе с ними отступали и повстанцы атаманши Маруси. Иногда и она сама, и её бойцы вели себя так, что кроме раздражения ничего у мирного населения не вызывали. Местная жительница Мария Корнийчук вспоминала об увечье своего зятя, причиной которому была Соколовская:
«Маруська тут ганяла с солдатами: Черняховский район, Житомир, Дениши. А он сидел на дороге и играл — маленький. А она ехала на конях. Она за кем-то гналась, или за нею кто-то гнался, в общем, она свирепствовала. И эта Маруська по нему проехала и свернула ему шею. Он был нормальный, только голова была кривою — колесо по шее вот так проехало….Он был сыном Улиты, и эта бабушка Улита всегда проклинала эту Маруську».
О последних месяцах жизни Маруси однозначных исчерпывающих данных нет.
Наиболее распространённой и признанной является версия о предательстве и гибели. Её подтверждает свидетель тех событий всё тот же Клим Полищук. Правда, его воспоминания, оформленные в виде рассказа «Атаманша Соколовская», содержат некоторые спорные моменты.
Например, он утверждает, что целовался с ней в 1915 году, однако тогда Александре Соколовской было всего 13 лет. Или он для большей драматургии ввёл в рассказ любовную линию, и тогда это не воспоминания, а полноценное художественное произведение… или к этому украинскому поэту и писателю есть большие вопросы…
Как бы то ни было, но по его версии Маруся погибла 6 ноября 1919 года от руки своего же адъютанта Найды.
По версии генерал-поручика армии УНР Александра Вишневского, характер предательства был иным — благодаря ему атаманшу захватил отряд по борьбе с бандитизмом и расстрелял неподалёку от Житомира вместе с её нареченным — Оверкой Куравским. Хотя есть свидетельства, что тот погиб значительно позже уже весной 1925-го, во время очередной попытки проникнуть на территорию УССР из-за кордона.
Энциклопедия же украинознания во всём винит «красных» венгров 58-й дивизии РККА — дескать, это они «тяжело раненую в бою Соколовскую замучили до смерти».
Есть исследователи, которые осторожно допускают, что юная атаманша пережила 1919 год.
Они ссылаются на свидетельства, что её отряд «отметился» в начале ноября 1920 года под Козятином, потом на Подолье. 14 ноября он сделал молниеносный налёт на местечко Вахновку Бердичевского уезда, где разгромил продотряд 24-й Железной дивизии красных — он «беспощадно грабил селян». Есть воспоминание, что Маруся погибла именно тогда.
В оперативной сводке «красных» от 29 декабря 1920 года отмечается:
«В Брацлавском уезде было соединение 4-х банд в одну под командою Артёма (Артём Онищук — атаман повстанцев, уроженец Винницкой области — прим. автора) и Маруси. Банда направилась в сторону Гайсина, где разместилась в старых окопах в лесу в 10 верстах от Гайсина».
По словам некоторых краеведов, есть документы, которые даже подтверждают, что Маруся ещё воевала весной 1921 года. Вроде бы в марте 1920 года она появилась в отряде своего жениха — атамана Куровского, после чего они сотрудничали с польской армией, а затем, после бегства «панов» на запад, вновь стали действовать самостоятельно. Есть свидетельства, что Соколовская входила в созданный осенью того же года Объединенный Всеукраинский повстанческий комитет.
Некоторые приписывают ей участие в довольно известном событии Гражданской войны — Любарской резне, случившейся 4 января 1922 года. Тогда ворвавшиеся в город националисты зарубили 22 коммуниста.
По версии оставшихся на Украине родственников Соколовских, после этого Маруся с сотней казаков двинула за Дунай в Румынию, где какое-то время жила в лагерях для интернированных, а затем эмигрировала в Канаду. В пользу этой версии якобы говорит проявленный в 60-х — 80-х годах сотрудниками КГБ УССР интерес к фотографиям и письмам Соколовской.
Клим Полищук утверждает, что после гибели Маруси половина её отряда выбрала командиром Шабатурку — «хорошего военного и порядочного человека». Вторую половину, взбунтовавшуюся против атаманши, возглавил её убийца (по версии Полищука) — бывший адъютант Найда.
Возможно, свидетели последующих «подвигов» Маруси ассоциировали её с действиями этих двух отрядов, но реально атаманши среди повстанцев уже не было — она лежала в земле.
Есть и другое утверждение, что оставшихся бойцов Маруси впоследствии присоединил к себе глава Волынского повстанкома атаман Стах — Пётр Филоненко.
Версий много, все они противоречат друг другу, но по отдельности выглядят весьма логично, однако базируются исключительно на нарративных источниках, которые 100-процентной гарантии своей правдивости не дают. Как бы там ни было, в народной памяти атаманша Маруся оставила довольно значительный след.
Пришедшие спустя 70 лет после тех событий к власти националисты реанимировали память о ней, всячески романтизируя образ 17-летней борцини за счастье украинского народа, которое всё никак не наступит. Мимо такой «украинской амазонки» не мог пройти и писатель-националист Васыль Шкляр, специализирующийся на довольно специфической героизации повстанческих атаманов времён гражданской войны.