Бой у мыса Сарыч: забытая победа Русского флота

18 ноября 1914 года на 30 миль западнее южной оконечности полуострова Крым, у мыса Сарыч, произошел бой между современным германским линейным крейсером типа "Мольтке" "Гёбен", вступившим в строй в 1912 году с одной стороны, и отрядом кораблей Черноморского флота. Фактически с российской стороны бой вёл флагман ЧФ, линкор додредноутного типа (эскадренный броненосец), "Евстафий", спущенный на воду в 1906 году.

В результате артиллерийской дуэли ни один из кораблей не был потоплен, а последующая революция 1917 года окончательно затмила эту славную победу Русского оружия. Этим не преминули воспользоваться враги теперь уже Советской России, изобразившие этот бой, как победу Германского флота. Однако в наше уже время, спустя целый век, наконец-то расставлены все точки над "i", и незаслуженно забытая победа возвращена её истинным героям.

Началось всё с того, что в августе 1914 года в Черное море вошел новейший германский линейный крейсер "Гёбен" в сопровождении лёгкого крейсера типа "Магдебург" "Бреслау". Их задачей было втянуть Османскую империю в войну с Российской империей. Для этой цели Германия объявила о продаже кораблей османам под фиктивный кредит.

16 августа 1914 года по прибытии в Константинополь корабли торжественно включили в состав турецкого флота и присвоили им имена "Гёбену" – "Явуз Султан Селим" и "Бреслау" – "Мидилли". Но мы, для удобства, продолжим их называть немецкими именами, тем более, что, несмотря на продажу, экипажи кораблей остались в полном составе германскими. Единственное, в их форму включили турецкие головные уборы – фески.

Для Российской империи это событие означало полную блокаду морских путей через проливы Босфор и Дарданеллы – блокировался черноморский экспорта зерна, угля, нефти, руды и пр. Так же перекрывался и импорт военных грузов от союзников из Европы. Однако, для немцев важнее было развязать войну между Россией и Турцией, что позволило бы оттянуть с Восточного фронта до четверти миллиона российских солдат.

29 октября 1914 года немецкий контр-адмирал Вильгельм Антон Сушон, которого 23 сентября назначили главнокомандующим турецким флотом, заручившись поддержкой оттоманского военного министра Энвер-паши, вывел германо-турецкий флот в море и без объявления войны предпринял пиратский набег на российское побережье. Свой флаг Сушон поднял на "Гёбене".

"Гёбен", под турецким флагом, в течение 15 минут обстреливал Севастополь и корабли на рейде, выпустив из 11-дюймовых (280 мм) орудий в общей сложности 47 снарядов. По кораблям немцы ни разу не попали, но один из снарядов попал в Морской госпиталь, где в результате погибли 5 матросов. Береговые батареи открыли по неприятелю огонь и трижды смогли его поразить – потери на дредноуте составили 14 человек.

Так же в этой пиратской вылазке "Гёбен" обстрелял одиночный русский минный заградитель "Прут", который во избежание захвата противником, был затоплен. Экипаж покинул корабль.

В этот же день турецкие военные корабли обстреляли Севастополь, Феодосию и Новороссийск, а два турецких эсминца зашли в одесский порт и потопили канонерскую лодку "Донец". Так же им удалось поджечь нефтехранилище. Провокаторы добились своего: через три дня русский император Николай II объявил Оттоманской Порте войну.

15 ноября 1914 года Российский Черноморский флот под командованием адмирала Андрея Августовича Эбергарда, нёсшего свой флаг на линкоре "Евстафий", вышел в море. В состав эскадры входили следующие корабли: броненосцы "Три Святителя", "Пантелеймон" (бывший "Князь Потёмкин-Таврический"), "Ростислав" и "Иоанн Златоуст"; крейсеры "Память Меркурия", "Кагул", "Алмаз" и 13 эсминцев, четыре из которых – новейшего типа "Новик". Флоту поставили задачу: выставить на подходах к Босфору мины и обстрелять один из крупнейших турецких портов – Трапезунд.

Утром 17 ноября "Гёбен" и "Бреслау" также вышли в море – накануне немецкая разведка донесла об отсутствии основных сил Черноморского флота в Севастополе. Миссией турецко-немецких кораблей стала свободная охота на коммуникациях возле крымского побережья. Турки хотели отомстить русским за бомбардировку своего побережья, массированную постановку в прибрежных водах мин, от чего затонули или пострадали несколько крупных военно-транспортных судов.

Сушон в принципе не опасался российских военных кораблей, так как считал "Гёбен" практически неуязвимым кораблем – основания для этого имелись. Новейший германский дредноут, вошедший в строй в 1912 году, был оснащен по последнему слову науки и техники. Его артиллерийское вооружение составляли 10 280 мм орудий в пяти башнях, кроме того 12 150-мм орудий и 12 88-мм превосходили по скорострельности любые орудия Российского Черноморского флота. Толщина броневого пояса доходила до 270 мм, а силовая установка позволяла развивать, фантастические для того времени 28 узлов, это почти 52 км/ч. Для сравнения, флагман Черноморского флота "Евстафий", спущенный на воду в 1906 и вступивший в строй в 1911 году, развивал всего 15 узлов (почти 28 км/ч). И хоть после не совсем качественного ремонта в турецких доках "Гёбен" мог выдать только 23-24 узла, это всё равно позволяло ему с легкостью оторваться от преследования.

Наступило 18 ноября 1914 года. "Гёбен" и "Бреслау" вели поиск жертв в районе мыса Сарыч. "Бреслау", следуя в авангарде, в этой охоте исполнял роль разведчика. Над морем стелился туман.

В это самое время встречным курсом в кильватерном строю двумя походными колоннами, шла русская эскадра. В 11:40 гидрокрейсер "Алмаз", шедший в 3,5 милях впереди кильватерной колонны из пяти линейных кораблей: "Евстафия", "Иоанна Златоуста", "Пантелеймона", "Трех Святителей" и "Ростислава", обнаружил большой дым и просигналил об этом прожектором на флагман. Одновременно противник выдал себя радиопереговорами.

Русские корабли начали сокращать интервалы, миноносцы подтянулись к эскадре. Эбергард распорядился увеличить ход до 14 узлов. Через полчаса крейсер "Алмаз", следуя на скорости 19 узлов, донес: "Вижу неприятеля по носу". По приказу командующего он начал отход к флоту, а вскоре отвернули и шедшие далеко на флангах между флотом и "Алмазом" бронепалубные крейсера "Память Меркурия" и "Кагул". Отход был своевременным — в скорости эти два крейсера, 23 узла, уступали "Гёбену", и он мог успеть атаковать один из них.

Из-за опустившегося вокруг сильного тумана дальнейший бой свёлся в основном к поединку "Гёбена" с видевшим его лучше всех "Евстафием". Управлявший огнем бригады линкоров старший артиллерист Смирнов находился на "Иоанне Злаоусте", однако стелющийся туман и дым из труб "Евстафия" не позволили ему точно определить расстояние до неприятеля. По этой причине переданное по радио расстояние "прицел 60" на самом деле было почти в полтора раза больше реального. Снаряды всех линкоров бригады, кроме флагмана, ложились с большим перелётом.

Перестрелка продолжалась 14 минут. За это время русские корабли выпустили с дистанции 40-34 кабельтовых (7-6 км) 30 снарядов главного калибра. "Пантелеймон" из-за дыма и мглы противника не видел и поэтому огня не открывал. Не стрелял по "Гёбену" и отставший от эскадры "Ростислав", броненосец сделал несколько выстрелов по "Бреслау". После чего тот сразу поспешил укрыться за бортом "Гёбена", благодаря чему избежал попаданий.

Вскоре после первого залпа "Евстафия" начальник Минной бригады эсминцев капитан 1-го ранга Саблин, находившийся на "Гневном", повел миноносцы в атаку, но через 10 минут по приказу командующего флотом отменил её.

Первый же пристрелочный двухорудийный залп флагмана накрыл "Гёбен". 305-мм снаряд, пройдя у основания дымовой трубы, попал в третий 152-мм каземат и, пробив броню, спровоцировал пожар пороховых зарядов. Практически моментально погибли 12 человек прислуги, еще 5 человек получили тяжелые отравления пороховыми газами и позднее скончались. Последующий огонь "Евстафия" был так же меток. "Гёбен" получил попадания трех 305-мм и одиннадцати 203-мм и 150-мм снарядов. Через 14 минут, пользуясь преимуществом в скорости, "Гёбен" развернулся, дал несколько залпов из кормовой башни и вышел из боя. "Евстафий" получил 4 попадания.

Иногда можно встретить пространные рассуждения, что де русская эскадра испугалась и не стала преследовать турецко-немецкие корабли, поэтому её противнику и приписывали победу. На самом деле, догнать в тумане намного более быстроходные "Гёбен" и "Бреслау" у русской эскадры не было никаких шансов.

По сообщению русского Морского генерального штаба "Евстафий" потерял 58 человек команды — 33 убитыми и 25 ранеными. Погибли лейтенант Евгений Мязговский, и мичманы Николай Эйлер, Николай Семёнов, Сергей Григоренко, а также 29 матросов. Ранение получил мичман Николай Гнилосыров и 24 матроса, из них 19 были ранены тяжело. Повреждения самого линкора оказались незначительными.

После пожара в каземате "Гёбен" на две недели выбыл из строя. Потери в его экипаже, по сведениям самих немцев составили 20-23 человека. Однако позже русская разведка предоставила совсем другие цифры. Так по донесению морского атташе трупы с "Гёбена" выгружали несколько дней – реальные потери составили 115 человек, из них 12 офицеров и 103 матроса. Ранения получили 58 человек: 5 офицеров и 53 матроса.

6 декабря "Гёбен" снова вышел в море, но уже через 20 дней, 26 декабря, дредноут подорвался на двух русских минах, принял 600 тонн воды и с большим трудом вернулся на базу, где ремонтировался до апреля 1915 года. Несмотря на такое фатальное невезение, он оказался кораблём-долгожителем и окончил свой век в феврале 1976 года. К тому времени, он был последним дредноутом, существовавшим за пределами Соединенных Штатов.

Линкору "Евстафий" повезло куда меньше. 21 ноября 1925 года его исключили из списков РККФ. Правда, станки орудий главного калибра использовали при создании сверхтяжёлой железнодорожной артиллерийской системы ТМ-2-12. В таком виде славный линкор продолжал свою службу на Дальнем востоке и в годы Великой Отечественной войны.