"Вокруг Булгакова": мастер и поэт

Суть конфликта состоит, словами шпика Биткова (исторический персонаж), в том, что "не было фортуны ему! Как ни напишет, мимо попал, не туда! Не те, не такие!" Это в равной степени касается Пушкина в пьесе и мастера в романе.

Кстати о мастере, в тексте 1932-36 годов (т.н. "третья редакция" романа) никакого мастера нет. Там есть… поэт. Проблема его та же самая – пишет не то, что нужно власть предержащим. Отражением мастера в ершалаимских главах является Иешуа – носитель философии, которая тоже не устраивает власти.

Разумеется, в пьесе и в романе мера вины поэта и характер властей, которым противостоит поэт, разный. Но совпадения бывают чуть ли не дословные.

Например, претензии власти духовной признаются несущественными: Пилат может спасти Иешуа от преследований Синедриона и даже почти спасает его; газетная критика портит настроение и подрывает психическое здоровье мастера, но не более; травля Пушкина со стороны света (он играет в пьесе роль "духовной власти") на самом Пушкине отражается, в общем-то, мало – скорее портит настроение его друзьям.

Но вот попытка каким-то образом высказать суждения относительно власти мирской немедленно ведёт к самым негативным последствиям.

Неосторожно сказанные Иуде и повторённые на допросе у Пилата слова Иешуа включают бездушный механизм имперского закона об оскорблении величества. Ему не может сопротивляться и сам Пилат.

Донос Могарыча приводит мастера в тюрьму (текст романа в этом месте предельно размыт – всё же Булгаков хотел видеть роман опубликованным).

Какое стихотворение ставится в вину Пушкину? "Мирская власть"… Именно в связи с этим стихотворением и эпиграммой (причем либеральный Бенкендорф осторожно отмечает, что она может быть только приписана Пушкину) запускается механизм, которые ведёт к гибели поэта.

Важную роль играет одежда персонажей (Булгаков был большой модник), но между романом и пьесой. Иешуа и мастер предстают в одежде, которая сама по себе свидетельствует о неблагополучии, но причиной неблагополучия не является. В пьесе наоборот – появление Пушкина на балу во фраке вызывает гнев императора, который хотел бы видеть его в мундире (ну или вообще не видеть).

Ещё один элемент сходства связан с литературным источником пьесы.

Пьеса "Александр Пушкин" написана крайне любопытным образом – там собственно Пушкина нет. Он присутствует только в виде тени. О нём говорят, даже с ним говорят (но его слова не слышны), но сам он отсутствует.

Считается, что этот приём Булгаков позаимствовал из пьесы К.Р. (псевдоним великого князя Константина Константиновича) "Царь иудейский", где Христа тоже нет как действующего лица. Булгаков видел спектакль по этой пьесе в Киеве и, скорее всего, был знаком с изданным в виде отдельной книги текстом и научным комментарием к нему. Правда, в пьесе К.Р. отсутствие главного действующего лица обосновано тем, что Иисуса нельзя изображать на сцене. Но даже при этом Священный Синод постановку пьесы в театрах запретил (до революции её ставили только любительская труппа, актёром которой был сам великий князь).

Использование этого приёма в отношении Пушкина могло бы быть аргументом в пользу точки зрения, что Булгаков не был верующим и писал свой "закатный роман" не как религиозное произведение.

Впрочем, в романе Булгаков этот приём не использовал – все сколько-нибудь значимые персонажи на его страницах появляются вживую. Элемент сходства именно в том, что пьеса К.Р. посвящена тем же событиям, что и "евангелие от Воланда".