— Михаил, вы родом из Ивано-Франковска, жили и работали в Киеве, потом уехали в Россию из-за политических преследований за ваши взгляды. Как оказались в Херсонской области?
— Дело в том, что я публично поддержал СВО, а как только в Херсоне начала формироваться администрация, меня позвали со словами: «Покажи, как ты хочешь перестроить Украину, покажи, на что способен». Мне дали два дня на сборы — хочешь, приезжай в самое пекло. Я не раздумывая собрал чемоданы и поехал больше года назад. В тот момент там не было вообще никакой власти — только российские вояки, которые пытались как-то уживаться с остатками старой украинской администрации. Например, был мэр, назначенный еще Украиной, и весь это хаос как-то клубился.
— То есть вы поехали в сам город Херсон?
— Да, я поехал в Херсон, когда только-только начинала создаваться администрация. Меня в июне 2022 года пригласил зампред работать в Департаменте цифрового развития, связи и массовых коммуникаций. В сентябре Департамент стал Министерством, и я получил пост заместителя министра.
— И чем вы там занимались?
— В первую очередь мы занимались налаживанием связи. Нужно было переключить все украинские базовые станции на российскую связь. Запустили сюда двух операторов — по сути «дочек» «Ростелекома» с другими юрлицами, чтобы не попасть под санкции.
Вторая наша миссия — наладить социалку, снять социальное напряжение. Как мы помним, СВО началась в конце февраля, а администрация начала формироваться в конце мая — начале июня. То есть все это время люди были брошенными, они не понимали, что делать. Имевшие какие-то сбережения еще более-менее справлялись, а остальные оказались на грани голода и других деструктивных процессов. Нужно было сделать так, чтобы не просто раздавать направо и налево какие-то наличные деньги, это привело бы к коррупции и несправедливости, но создать программу социального обеспечения. Поэтому мы совместно с департаментом социальной политики сразу же начали сложный процесс по верификации граждан.
— Давайте чуть подробнее о процессе.
— Мы заставили всех, кто хочет что-то получить от государства, — а раздавали помощь направо и налево, — передать нам свои паспортные данные. Все, кто обращался к нам либо в управление социальной политики за какими-то социальными выплатами, либо в пенсионный фонд за пенсионными выплатами, должны были пройти процедуру верификации по имевшимся у них на тот момент украинским паспортам. Оператор вносил все данные. Таким образом через несколько месяцев мы разобрались почти со всеми гражданам, которые остались на территории Херсонской области, и у нас была какая-то картина. Все выплаты фиксировались в программе.
В отличие от ситуации с ДНР и ЛНР в 2014 году, нам было сложнее, потому что, когда создавались республики Донбасса, не было базы данных украинских граждан, они еще были офлайн, локальные, в рамках какого-то управления либо вообще локальные на какой-то машине в программе с отдельным доступом. То есть работа с данными была организованна примитивно и это позволило получить эти данные после ухода с Донбасса украинских администраций.
А к 2022 году Украина уже перешла на облачные сервисы. Соответственно, когда Украина покинула Херсонскую область, она естественно отключила доступы ко всему, и мы остались один на один с кучей людей, которых мы не знаем. Мы не понимали ни сколько населения осталось, ни кто эти люди, ни каковы их социальные связи, кто кому какой родственник — у нас не было вообще ничего. А федеральный центр требует любой ценой платить деньги, потому что нужно людям что-то дать, иначе они умрут с голоду. Мы справились. И самое важное, что мы смогли объединить в рамках одной системы Пенсионный фонд, Управление труда и социальной политики, банк, который зашел в нашу область, и почту Херсона. Мы одним махом цифровизировали всю социальную сферу региона.
— Раз вы там все посчитали и пересчитали, известно ли сколько осталось сейчас людей в российской части Херсонской области?
— Всего 315 тысяч. А у нас в программу социального обеспечения занесено 250 тысяч. Это те люди, которые хоть один раз получили что-то от государства.
— Через созданную вами систему?
— Да. Мало того, мы на связь навешиваем сервисы. А это самое важное, потому что Россия в плане интернетизации, в плане доступности цифровых сервисов — одна из ведущих стран планеты. Я жил когда-то в Австрийской республике, у меня даже был вид на жительство в 2012 году, и я очень хорошо помню, как там все делалось через почту, через бумагу. А в России уже тогда развивался сервис «Госуслуг» и это не просто какой-то сайт — это протоколы передачи данных между разными органами, между разными банками данных и это все делается одной кнопкой.
Грубо говоря, в России было два больших этапа цифровизации. Первый — это перевести все госуслуги в единое окно. Таким образом, по всей стране открылось множество МФЦ, «Моих документов», которые функционируют до сих пор, — все, кто в России бывал, их видели, сталкивались с тем, как там все устроено, как легко в едином окне можно решить любой вопрос с любым государственным органом и не нужно никуда ходить больше. Следующий этап — это уменьшение нагрузки на сами МФЦ и на граждан, потому что нет смысла ходить куда-то, если все можно решить дома у дивана. Таким образом мы оптимизируем работу государственного управления до конца, так, что нам не нужно держать множество окон, платить зарплату сотрудникам, убирать помещение, платить коммуналку.
А гражданину мы даем тот уровень комфорта, которого нет больше нигде, когда с дивана можно решить любые вопросы. И это не украинская «Дия», где буквально 5–6 услуг —электронный паспорт, электронный права, свидетельство регистрации автомобиля — плюс красивый дизайн. У нас услуг сотни — от получения лицензии до внесения изменения в проект, например, приусадебного участка. И это абсолютно все можно сделать удаленно. Россия удивительная в этом плане страна, у нас цифровые сервисы лучшие в мире. И сервис такси так работает, и доставка в больших городах, банковские приложения — это просто что-то невероятное.
Моя миссия — установить на территории Херсонской области максимальное количество российских сервисов, чтобы показать бывшим согражданам Украины, что в России жизнь устроена очень комфортно. Безусловно, есть минусы, которые принесла война, и мы неидеально осваиваем эти территории, совершаем много ошибок, но именно цифровое развитие — это один из факторов роста, в которые я верю.
Наладка телекоммуникационных систем в Херсонской области
— Все это получат жители Херсонской области?
— Мой департамент прорабатывает 85 услуг, которые уже в ближайшее время будут доступны для жителей Херсонской области. Мы строим как аппаратную часть, шлюзы, защищенные сети для того, чтобы все обменивалось и персональные данные куда-то не убежали, так и саму логику бизнес-процесса. Собираемся с министерством строительства или министерством транспорта и смотрим, какие из их услуг можно вывести в цифру, а затем подписываем соглашение, прорабатываем нормативную часть и сам процесс, который позволит этому всему работать через одну кнопку.
Чиновникам все равно придется работать, но для гражданина сервис будет выглядеть как одна кнопка — щелкнул приложение, подал заявление, по системе обмена запрашиваются все его данные, проверяются по разным параметрам, подтверждается валидность его паспорта, его страховки, его семейного положения и заявление формируется в автоматическом режиме и подается уже со всеми нужными собранными документами в нужный орган. То есть гражданину не нужно никуда ходить, собирать какие-то справки.
— А как быть тем, кто не имеет доступа к Интернету?
— Интерфейс госуслуг есть в трех местах: в приложении «Госуслуги», на сайте «Госуслуги» и в МФЦ. Это значит, что пенсионер или любой другой человек без смартфона может те же услуги получить в многофункциональном центре «Мои документы». Это тоже наша подведомственная организация. Под капотом все работает одинаково, просто имеет разные сферы взаимодействия с пользователем. И вот это волшебство, которое есть в России. Такого я не знаю нигде больше.
— Класс! Мне всегда очень нравится разговаривать с людьми, которые руками на месте что-то делают, а не просто рассуждают.
— Ну мы к этому почти год шли и сейчас получили зеленый свет. Другие органы и федеральные власти — все помогают максимально. Я никогда не думал, что будет такое взаимодействие, что не будет бюрократии. Это в России меня всегда удивляет. Привык что госуправление — это бюрократы, это дядьки с пузами в галстуках или тетки со странными прическами. Может, на местах где-то и так, но федералы очень прогрессивные, помогают во всем и многие процессы идут без бюрократии. То есть если что-то нужно новым регионам, все быстро включаются.
Простой пример — выделение защищенного места в гособлаке, в большом датацентре, который распределен по всей России. Это даже не хостинг, это целые стойки, аренда которых стоит миллионы рублей. Для нас это все бесплатно. Я просто пишу заявку и буквально на следующий день выделяют столько ресурсов, сколько я попрошу.
— Круче, чем в Москве.
— Нет, в Москве, конечно, лучше, но там к этому шли десятилетиями, а мы это сделали за несколько месяцев. Конечно, пока система несовершенна, но она работает. Ни в одном другом новом регионе ничего подобного нет. Например, в Запорожской области до сих пор сидят в «Экселе», ведут таблички, обмениваются ими, а у нас современное облачное решение, которое физически находится на государственном информационном облаке, к которому есть доступ с любого рабочего места.
Это очень помогло, когда мы были вынуждены покинуть Херсон, организовывали эвакуацию. Тогда поломалось все, люди переезжали, все делалось на коленках. Но социальная сфера не стала в ступор, потому что было использовано облачное решение. С любого ноутбука в любом ПВР сотрудники могли подключиться к облаку и работать. Таким образом, мы ни в первый раз, когда зашли в Херсон, ни во второй, когда Херсон покидали, не бросили нуждающихся.
Наладка телекоммуникационных систем в Херсонской области
— Кстати, хорошо, что ты сам подошел к этой теме. Все еще непонятен вопрос, как проводилась эвакуация, сколько людей уехали, кто остался и почему. В чем была проблема забрать всех, кто поддерживал Россию, — а теперь сидят в тюрьмах.
— Многие не захотели уезжать. У всех есть родственники, планы и имущество. Кто-то цеплялся за имущество, кто-то не понимал до конца целей эвакуации. Да и мы сами не понимали, что уходим надолго, думали, что это на несколько недель. Многие не думали, что в чем-то виноваты перед Украиной, были уверены, что не нарушали никаких законов, соответственно, не верили, что станут жертвами репрессий и не ушли. И надеялись, что мы вернемся в ближайшее время. Но есть логика военных действий, поэтому пока мы не вернулись.
— Правильно ли я понял, что всех, кто хотел эвакуироваться, вы эвакуировали?
— Естественно. Мало того, что мы эвакуировали всех желающих, мы всем эвакуированным с правого берега и прибрежной пятнадцатикилометровой зоны левого берега массово раздаем жилищные сертификаты.
— А не возникает проблема, когда у людей нет документов и они не могут подтвердить, что имели жилье на тех территориях?
— В законе нет требований, чтобы у человека было жилье. Требуется просто доказать, что он проживал на соответствующих территориях. Достаточно иметь паспорт с пропиской или даже свидетельские показания. То есть мы раздаем сертификаты на приобретение квартир даже тем, у кого никакой квартиры не было, вообще не было никакой недвижимости. Главный критерий — пребывание на правом берегу Херсонской области на момент эвакуации. Соответственно сертификаты получили даже 18–19-летние студенты. Сертификат является бессрочным и погасить его можно абсолютно в любом регионе. На одного человека в денежном эквиваленте норма — 2,9 млн рублей. Если семья из 2–3 человек, то это уже 5–6 млн. За такие деньги нормальную квартиру в России вполне можно купить. Кстати, люди получают не только жилищные сертификаты, но и по 100 тысяч рублей единовременных выплат. Для меня, как для человека из Украины, такие меры социальной поддержки кажутся невероятными. Но надо понимать, что такая социалка — это часть экономической политики по развитию внутреннего спроса, который может дать толчок экономике в целом.
— Такой подход можно только поприветствовать, но удивляет, что программа действует только для жителей херсонского правобережья. Ведь есть харьковчане, есть жители Киевской области, которые вынуждены были бросить свои дома после ухода российской армии, есть бежавшие от Украины жители неподконтрольной России части Запорожской области — для них ничего подобного нет, хотя они находятся ровно в той же ситуации.
— Да, этих людей, к сожалению, не учли в федеральной программе. Но они могут воспользоваться другими мерами социальной поддержки — начиная от материнского капитала и заканчивая более высокими, чем на Украине, пенсиями. Бесплатно выдаются паспорта, бесплатно меняются водительские права, кого-то расселяют в ПВР. Понятно, что херсонцам больше всего повезло, если так можно сказать, но и харьковчане что-то могут получить.