Соответствующие показания дали задержанные на территории России лётчики Дмитрий Шиманский и Александр Морозов.
Прежде всего следует отметить, что т. н. «грязная бомба» хотя и имеет в своей основе делящееся вещество, не является ядерным оружием (некоторые СМИ сообщили об этом, ссылаясь на показания Шиманского). Для этого средства есть специальный термин — «радиологическое оружие».
По большому счёту разница невелика — так или иначе это оружие массового поражения, на его использование накладываются все те ограничения, которые касаются использования ОМП как такового и оборота радиоактивных веществ.
Технически «грязная бомба» представляет собой контейнер, наполненный радиоактивным материалом (использованное топливо для АЭС, например) и взрывной заряд, который разрушает контейнер и рассеивает радиоактивные вещества.
Это, разумеется, сама примитивная и приблизительная схема — инженерные задачи при создании полноценного радиологического оружия достаточно серьёзные.
Во-первых, контейнер для перевозки действующего вещества должен быть:
— непроницаем для излучения — чтобы диверсант успел его доставить куда надо до того, как проявятся признаки лучевой болезни, и чтобы само излучение не было выявлено;
— достаточно прочным — чтобы не разрушиться в случае неаккуратного обращения;
— достаточно непрочным — чтобы моментально и полностью разрушиться при подрыве;
— достаточно лёгким и малогабаритным — чтобы его в принципе можно было куда-то доставить.
Во-вторых, необходимо, чтобы внутри было вещество, легко приобретающее форму пыли или аэрозоля, при этом достаточно радиоактивное, чтобы вызвать долговременное заражение местности. Куски железных конструкций, «светящие» наведённой радиоактивностью тут не годятся. Не факт, что даже куски ядерного топлива годятся (в основном потому, что их слишком сложно погрузить в контейнер, а сам контейнер... см. п. 1). Обычно говорят об особом наборе сильно радиоактивных изотопов — йод-131, цезий-137, стронций-89.
В-третьих, взрыв такого устройства должен быть спроектирован таким образом, чтобы разрушить контейнер (см. п. 1) и вызвать как можно более обширное заражение местности с достаточно высоким уровнем радиации, чтобы исключить постоянное нахождение там людей.
Как видите, это не просто коробка с гранатой. Это действительно боеприпас, который должен быть правильно спроектирован.
Исторически радиологическое оружие появилось позже ядерного. Вообще, хотя случаи облучения и лучевой болезни были и до применения ядерных бомб в августе 1945 года, облучение и радиоактивное заражение не рассматривались как серьёзные поражающие факторы ядерного взрыва.
У нас обычно вспоминают о Тоцких манёврах 1954 года, но предпочитают забывать, что США не только проводили такие же учения, но даже и возили экскурсантов в Неваду — посмотреть на испытания «эй-бомб» (отличился «малый бизнес» — надо же ему как-то формировать проценты от ВВП?).
В принципе же, о радиоактивном заражении заговорили после инцидента с японским рыболовецким судном «Фукурю-Мару» («Счастливый дракон»), которое попало под радиоактивный след взрыва термоядерной бомбы на атолле Бикини 1 марта 1954 года. Этому случаю был посвящён литературный дебют Аркадия Стругацкого — написанная в соавторстве в 1958 году документальная повесть «Пепел Бикини». Хотя если впервые радиологическое оружие было описано в рассказе Роберта Хайнлайна «Неудовлетворительное решение», опубликованном в 1941 году.
Только после этого радиологическое оружие начали рассматривать как возможное средство вооружённой борьбы — дешёвый заменитель оружия ядерного. Однако очень быстро остыли: придумать какие-то сценарии его собственно военного применения так и не удалось.
Обеспечить уровень излучения, который в принципе сделает какую-то территорию зоной недоступности, очень трудно, а сделать её сколько-нибудь значительной просто нереально. Т. е., например, поражённый радиологическим оружием транспортный узел всё равно будет функционировать — просто не с полной нагрузкой.
Радиоактивное заражение рассматривается военными как третьестепенный и вообще нежелательный фактор, который создаёт трудности не только для противника, но и для своих войск (когда речь идёт о тактическом ядерном оружии).
Совсем иное дело — террористы. Им, в отличие от военных, не нужно добиваться немедленного и долговременного эффекта. Им нужен сам факт угрозы или поражения какой-то территории для запугивания населения, создания для государства гуманитарных проблем и, соответственно, возможностей для политического торга. В этом случае не так важно и инженерное решение заряда — самого террориста не жалко, да и расчёта нанести сколько-нибудь существенный ущерб не ставится. Главное — запугать и продемонстрировать серьёзность намерений. Например, угрожали использованием радиоактивных веществ чеченские террористы, но до дела так и не дошло. Украинские террористы вполне могут и рискнуть — им тоже терять нечего и, главное, кто их обвинит-то?