Этот инцидент был настолько шокирующим, что, помнится, не все поняли его суть. Слухи ходили самые дикие – автор статьи, например, буквально на следующий день услышал, что на Красной площади приземлился американский разведывательный самолёт…
Итак, утром 28 мая 1987 года из Хельсинки вылетел легкомоторный самолет Cessna 172 под управлением 18-летнего немецкого пилота-любителя Матиаса Руста (вообще он вылетел из Германии ещё 13 мая). Пролетев свыше 1000 километров над территорией СССР, включая зону ответственности 1-й армии ПВО особого назначения (собственно Московский промышленный район), самолёт сделал несколько кругов над Красной площадью, и в 18:55 совершил посадку на Большом Москворецком мосту, выкатившись на Васильевский спуск (помнящие те времена москвичи бывает называют его "рустовским" или "Шереметьево-3").
Удивительно, но Руст сначала вступил в контакт не с милиционерами и сотрудниками КГБ (они подъехали через полчаса), а с обычными прохожими, переводчиком для которых была школьная учительница. Одним из первых журналистов, прибывших на Васильевский спуск, был нынешний руководитель МИА "Россия сегодня" Дмитрий Киселёв, видевший посадку самолёта из окна здания, где находится редакция издания "Украина.ру".
Самолёт, разумеется, был своевременно (ещё когда самолёт находился над Балтийским морем) обнаружен и на перехват неоднократно вылетали истребители, но один не смог его определить, а другие просто не обнаружили. Зенитчики же просто не стреляли.
Почему? Скорее всего вмешался политический фактор – применение оружия требовало длительного согласования, а военное руководство, в условиях перестройки и нового мы́шления боялись, как бы чего не вышло. Всем был памятен грандиозный международный скандал после того, как советский истребитель сбил Boeing 747-230B авиакомпании KAL над Охотским морем (кстати, на всех уровнях были уверены, что речь идёт о разведывательном RC-135). Сейчас же применение оружия могло привести к срыву политики разрядки, проводимой Михаилом Горбачёвым… Т.е., так или иначе военные остались бы крайними, но… кризис в ещё работающей, вроде бы, системе достиг уровня, когда считается, что, если не знаешь, что делать, – не делай ничего (в то время как правильно действовать по инструкции).
Позже Руст объяснил, что им двигал… пацифизм. Он, дескать, хотел продемонстрировать миролюбие ФРГ и создать воображаемый воздушный мост между Востоком и Западом.
Матиас Руст
Понятно, ему никто не поверил – полёт освещали в СМИ того времени исключительно как хитроумную провокацию западных спецслужб. Ещё бы – ведь полёт был осуществлён в День пограничника! К тому же посадка самолёта снималась сразу несколькими любительскими камерами (хотя вот тут элемента заговора скорее всего не было: солнечный вечер, Красная площадь – самое время снимать).
Тем не менее, в рамках новой советской политики он отделался легко – его осудили всего на 4 года заключения – за нарушение визового режима. Это при том, что его полёт с отключенным радио заблокировал работу аэропорта Шереметьево (финны, кстати, выставили ему счёт на $ 100 тыс. за безрезультатную спасательную операцию – он ведь пропал с радаров), но уже 3 августа 1988 года он вернулся на родину. Там миротворец тоже сел в тюрьму – попытался объясниться девушке в любви при помощи ножа…
Эта фантастическая история послужила причиной массовых репрессий. Поскольку времена были уже травоядные, никто не был расстрелян, но Михаил Горбачёв избавился от министра обороны, его заместителей, начальника Генштаба и двух его первых заместителей, всех командующих флотами и всех командующих военными округами. Всего под раздачу попало три маршала и более 300 генералов и офицеров.
С этой точки зрения провокация полностью удалась – Советская Армия была обезглавлена, армейская оппозиция безответственному внешнеполитическому курсу Горбачёва была если не уничтожена, то серьёзно ослаблена. Министр Сергей Соколов, например, выступал против "разоружения людей ценой" (большинство соглашений давали односторонние преимущества США). Генерал армии Пётр Дейнекин и позже был уверен, что "полёт Руста был тщательно спланированной провокацией западных спецслужб. И что самое важное — проведена она с согласия и с ведома отдельных лиц из тогдашнего руководства Советского Союза".
О влиянии произошедшего на общественное мнение и на доверие Советской армии мы даже не говорим – исследования тогда не проводились, но можно не сомневаться, что эффект был разрушительным.
Возникает впечатление, что, если бы Руста не было, его надо было бы придумать – так он хорошо вписался в партитуру распада великой страны… И, как это часто бывает, инициатива пацифиста стала одним из импульсов в страшнейшее кровопролитие, продолжающееся по сей день.