Сейчас Галичина справедливо считается монолитно-прозападным регионом, последовательно выступающим против России и всего русского. Однако так было не всегда. Во времена пребывания в составе Австро-Венгерской империи галичане называли себя русинами, а в политическом плане были ориентированы на Москву.
175 лет назад, 10 мая 1848 года, Главная Русская Рада во Львове специальным Манифестом провозгласила галицких русинов частью великого русского народа. При всём желании, в документе нельзя найти слова "украинец" и "Украина".
Создание Главной Русской Рады (оригинальное название — "Головна Руська Рада") во Львове, которое знаменовало переход русинского национального движения в Галичине от культурно-просветительской фазы развития к политической, происходило в контексте и под прямым воздействием революционных потрясений, которые всколыхнули почти всю Европу весной 1848 года.
Эти события выявили не только острую необходимость социально-экономических преобразований, но и внесли в политическую повестку национальную эмансипацию безгосударственных народов. Особо весомую роль национальный момент начал играть в империи Габсбургов, которая исторически сложилась из разноэтнических элементов. Однако Вена в своей внутренней политике руководствовалась не столько учётом этой специфики, сколько сословными и династическими приоритетами.
В тот период русины, – как в Галичине, так и Буковине, и Угорской Руси (ныне Закарпатская область) – ощущали себя частью "Русского мира", хоть и специфической, но всё же неотъемлемой. Как и ныне, самыми активными были галичане, именно они – Маркиян Шашкевич, Иван Вагилевич и Яков Головацкий – создали в 1832 году во Львове литературную группу "Русская Троица".
Первый их рукописный сборник "Сын Руси" (1833) открывался стихом Шашкевича "Слово до читателей руського язика". А изданный "Русской Троицей" в 1837-м в Будапеште (во Львове его запретила цензура) альманах "Русалка Днѣстровая", пронизанный идеей славянского единства, был напечатан русским шрифтом ("гражданка") с использованием русинского фонетического правописания.
Стоит отметить, что тогда народный язык галицких русинов содержал не более 700 оригинальных слов ежедневного употребления, и для написания литературных произведений не было иного выхода, кроме создания новых слов на основе церковно-славянского языка. Таким образом, в 1830-40-х образованная часть русинов говорила на языке, весьма близком тогдашнему русскому.
Когда в 1848-м в Европе началась череда революций, известная как "Весна народов", русины Галичины поначалу оказались не готовыми к политической самоорганизации. Революционную стихию в крае возглавили деятели польского национального движения, выступившие с программой демократических преобразований и восстановления государственности Польши.
Поляки сформировали как отряды ополчения – Национальную гвардию (Gwardia Narodowa), так и собственную политическую организацию – Центральную Национальную Раду (Rada Narodowa Centralna), который также называли Польско-Русской Радой. Эта Рада имела филиалы на местах, и претендовала на роль временного органа революционной власти, выражающего интересы всего населения края. При этом наиболее активные представители русинской общины были вовлечены в борьбу за "польское дело", которое в их глазах, особенно среди студенческой молодёжи, было символом революционного движения вообще.
Однако именно позиция поляков дала толчок выхода галицких русинов из-под польского влияния. Так, 19 марта 1848 года, во время сбора подписей под первой петицией жителей Галичины к императору Австрии клирик греко-католической церкви Кирилл Виньковский обратил внимание русинов-семинаристов на то, что в тексте документа речь идёт только о поляках: "не забывайте, что вы русского племени, отдельного от поляков, что у вас другая национальность, своя история, свой язык – одним словом, вы русины. Если хотите подписать петицию, то не делайте это до того, пока в ней не появятся пункты, которые обеспечат вам вашу самостоятельность, народность и язык". В ответ прозвучали крики: "Тут нет Руси! Это предатель москаль, в окно его!"
Яков Головацкий так оценил происходящее: "Поляки, воодушевлённые призывами европейских народов и потаканием дворов, что Польша будет и должна быть, и то в давних границах, забыли о нас, Русинах, требовали только Польши. Наш язык называли наречием, а нам даже в названии Русин отказывали. Эта несправедливость остудила Русинов в польском деле, а позже вызвала сильное сопротивление".
Австрийские власти вовремя увидели основные противоречия революционного движения в крае, обусловленные его польско-шляхетским характером, – недовольство крестьянства и игнорирование национальных прав русинов. Губернатор Франц Стадион, с одной стороны, сумел расколоть "партию переворота", объявив об отмене барщины с 15 мая 1848 года, одновременно пообещав компенсации большим землевладельцам – естественно, поляками. С другой – он воодушевил русинов на создание организации, альтернативной польской Центральной Национальной Раде.
19 апреля 1848 года депутация Галицкой греко-католической митрополии вручила губернатору "Адрес Русинов" – петицию, подписанную самыми известными русинскими деятелями во главе с епископом Григорием Яхимовичем (обратим внимание на то, что униаты в это время выступали в качестве русской национальной церкви). В документе, преисполненном заверениями в верности трону и Австрии, не было никаких политических требований, речь шла исключительно о правах для русинского языка в школах, государственных учреждениях и судах, а также о равенстве греко-католиков с другими конфессиями.
Губернатор Франц Стадион добился быстрого и положительного ответа на эту петицию от правительства в Вене. Воодушевлённые ним, 2 мая 1848 года галицкие русины на собрании в здании греко-католической митрополии рядом с храмом Святого Юра (Георгия) во Львове учредили Главную Русскую Раду. Орган возглавил епископ Григорий Яхимович, а в её состав вошли многие люди, ранее сотрудничавшие с "Русской Троицей". При этом на первом заседании Рады присутствующие почтили память Маркияна Шашкевича и пообещали продолжить его дело.
Головная Русская Рада подчёркивала связь галицких русинов с исторической Русью. В обнародованном 10 мая 1848 года Манифесте, напечатанном на русинском, польском и немецком языках, было сказано:
"Мы, галицкие русины, принадлежим к великому русскому народу, который говорит на одном языке и насчитывает пятнадцать миллионов, из которых два с половиной миллиона населяют Галицкую землю. Этот народ когда-то был независимым, равнялся в славе с самым мощным народами Европы, имел свой язык, свои законы, своих князей. Одним словом, он был состоятельным, богатым и сильным. Из-за неблагоприятной судьбы и разных политических несчастий медленно распался этот великий народ, утратил свою самостоятельность, своих князей, и перешёл под чужое владычество".
Нынешние украинские историки ничтоже сумняшеся заявляют, что это была "первая декларация единства галицких и приднепровских украинцев", несмотря на то, что подобный этноним появится лишь через несколько десятков лет (кстати, тоже в Галичине). Да, это был призыв к единству – но куда более широкому.
Конечно, не могли подданные императора Австрии публично заявить, как в своё время казаки Богдана Хмельницкого – "хотим под царя белого, царя московского!" Потому и вспоминали о неназванных князьях, сидевших в неназванном городе, – хотя всем было понятно, что речь шла о Киеве, давно находившемся в составе Российской империи.
Но даже написанные таким эзоповым языком воззвания неоднозначно воспринимались в Австрии. Поэтому в послании Главной Русской Рады 2 августа 1848 к депутатам Венского парламента, озаглавленном "К нашим братьям – немцам", было сказано:
"Раздаются голоса, не желающие нам национального развития и подозревающие нас в тяготении к России. Эта точка зрения представляет с давнего времени опасную позицию, с которой наши враги смертоносными ударами нападают на нашу национальность, когда лишь она дерзнёт проявлять признаки жизни. Братья-немцы! Великороссы – наши соплеменники. Одна и та же славянская кровь течёт в наших и их жилах, общая судьба с прошедших времён, родственный язык, обычаи и т.п. делают великорусских братьев для наших сердец ценными и дорогими. Если бы мы это отрицали, мы бы лгали и не могли бы перед очами Европы выступать как честные и добросовестные люди".
Кстати, именно чтобы отбросить любые подозрения в пророссийскости, галицкие русины, в отличие от большинства других славян (сербов, хорватов, чехов, словаков, словенцев), отказались от использования цветов русского флага (красного, синего и белого) в своём национальном знамени. На заседании Главной Русской Рады 15 мая 1848 года было решено, что "знамя земли рускои тутейшои есть левъ, цвѣты руски жовтый й синій".
Понятно, что подавляющее большинство "профессиональных украинских патриотов" в Дни флага и Независимости Украины о подобных истоках своей национальной символики даже не подозревает. А если сказать львовянину, что 175 лет назад жёлто-синий стяг был для галичан символом Русского мира, то в лучшем случае можно получить повестку в военкомат, а в худшем – официально обвинение в государственной измене.