В фильме параллельно рассказаны две истории: о том, как араб, мусульманин доктор Мохаммед Хельми спас в нацистском Берлине еврейскую девушку Анну Борос, и о том, как Талия Финкель, совместно с дочерью спасенной девушки разыскивала его семью в наше время, чтобы вручить награду — звание Праведника народов мира.
Трудность заключалась в том, что у Тель-Авива и Каира крайне напряженные дипломатические отношения, и для единственного возможного компромисса, на церемонии должны были присутствовать официальные представители двух стран, что оказалось непростой задачей.
В интервью изданию Украина.ру она рассказала о том, как старалась восстановить историческую справедливость и о том, зачем нужны такие фильмы.
— Талия, прежде всего, я хотела бы спросить о ваших впечатлениях от фестиваля. Вы раньше бывали в Москве, в России?
— Это мой первый раз в Москве и вообще в России. Мое первое впечатление: здесь очень красиво и чисто, и я не ожидала и не представляла, насколько в Москве все огромное. Москва не похожа ни на один город мира, который я видела до сих пор: огромные здания, огромные магистрали, все просто необыкновенно большое. За последние 25 лет я побывала на очень многих кинофестивалях, но в Москве отличается буквально все.
Люди на фестивале были очень отзывчивы и готовы прийти на помощь, и для меня это было очень важно, так как я совсем немного знаю русский язык. Я побыла только на трех фестивальных днях, но, по моим наблюдениям, все было организовано очень профессионально.
— Какие фильмы вам запомнились?
— Я успела посмотреть только два фильма, мне понравилась швейцарская картина «Безумная Хайди» (режиссеры Йоханнес Хартман и Сандро Клопфштейн. — Ред.) — очень безумный, независимый фильм, а я действительно люблю независимое кино. Мне нравятся люди, свободные от мнения фанатов, мнения каких-нибудь официальных институций; свобода, с которой они просто делают то, что делают, очень забавная, веселая, и она нравится мне. Иногда я тоже занимаюсь независимыми проектами, так что я понимаю, о чем идет речь.
— Возможно, многие наши читатели, как и я, не очень разбираются в том, как создается документальное кино. Когда я смотрела ваш фильм, мне все время было трудно поверить, что это реальные события, а не художественный вымысел. Особенно в те моменты, когда показаны ваши приключения с египетским посольством в Германии.
— Конечно, так как фильм документальный, все, рассказанное в нем, — правда. И история из прошлого: о Мохаммеде Хельме, Праведнике народов мира, герое фильма, и история о нынешнем времени. История заключается в том, что доктор Хельми был признан «Яд Вашем» — Праведником народов мира, и в газете появилась маленькая заметка о том, что его семья отказалась принять награду, так как это официальная награда от государства Израиль.
Вы знаете, я активист движения за права человека, и для меня очень важно выстраивать эти мосты между разными национальностями, религиями. Для меня было очень важно высветлить эту историю, сделать ее известной, что мне и удалось. Я провела целое расследование, в фильме показаны документы, которые мне удалось найти. И я знала, что египтяне не захотят иметь никаких контактов с кем-нибудь из Израиля, поэтому я связалась со своим другом, живущим в Вене, его зовут Питер Фукс, и я связала его с другим человеком, который был в Египте и мог найти информацию, и тот человек стал помогать ему, только потому, что он — Питер из Вены, а не Талия из Израиля.
Таким образом, я связывала людей, а они не знали, кто я, мою личность мне приходилось сохранять в тайне. В итоге я была в такой ситуации: у меня есть история, все участники которой давно мертвы, а я сама из страны, из которой их потомки контактировать не станут. Но я хотела восстановить эту историческую справедливость для доктора Хельми, это было очень важно для меня!
Ранее я уже сняла еще один фильм о нем, в 2017 году, «Мохаммед и Анна: все на виду», и в том фильме речь шла только о событиях прошлого, так что я уже хорошо знала эту историю. Когда мне удалось разузнать, на какие хитрости приходилось идти Хельми, как он спасал ее — иногда ему приходилось действовать как агенту КГБ или Моссада, — перевозить ее с места на место, врать людям, даже создать ей новую личность. И, знаете, мне пришлось делать что-то похожее, чтобы эта история все-таки увидела свет.
Потом я отыскала Карлу — дочь Анны Борос. Она не знала Хельми хорошо, она видела его однажды, когда была ребенком, ей было двенадцать, а несколько лет спустя он умер. И она на правах дочери очень хотела сказать спасибо кому-нибудь из его семьи.
Когда же мне удалось отыскать Насера, племянника доктора Хельми, и Карла поговорила с ним по Skype, я поняла, что он человек достаточно либеральных взглядов, очень образованный, очень умный, активист — одним словом, большой человек. Когда я представилась ему и рассказала, что это я стояла за всем расследованием, он был, конечно, очень удивлен, но рад, потому что для него это тоже было очень важно, чтобы история о его дяде стала известной.
Он и Карла согласились приехать в Берлин, побывали во всех тех местах, где в сороковые происходили события; все, что показано в моем фильме, — правда.
До последнего момента мы не были уверены, что церемония состоится из-за проблем с египетским посольством. И на этом фильм мог закончиться. Но, знаете, снимая документальное кино нужно быть готовым к любому финалу, в том числе и к не «хэппи-энду». Но, к счастью, благодаря египетскому консулу, все закончилось хорошо.
— Правильно ли я понимаю, что миссия вашего фильма и состоит в том, чтобы показать: несмотря на все границы, которые политики выстраивают между народами, для простых людей всегда важнее их историческая память и искренние чувства?
— Для меня, как для художника, это гораздо важнее. Но я верю, что и каждый, кто посмотрит фильм, прочтет это интервью, узнает эту историю, также задумается, что он может сделать для своего окружения, для кого-либо, чтобы стать началом цепочки добра.
— В вашем фильме была очень похожая фраза: «Если ты спасешь одного, спасешь весь мир».
— Да, и эта фраза на самом деле молитва, она из Библии.
— Разве не из Корана?
— В том-то и дело, эта молитва встречается в обеих религиях: в исламе и иудаизме. Это очень интересно: в моем фильме эту фразу произносит берлинский имам, но и каждый еврей знает эту молитву, так как она также есть в Торе.
— Политическое напряжение между Израилем и мусульманскими странами региона очень созвучно конфликту, который сейчас происходит здесь, у нас. Было бы здорово, если бы появлялись фильмы с такими же посылами, как ваш.
— Да, как я вам и говорила, каждый человек в силах показать, что по ту сторону — тоже люди. Если ты не смотришь на другого человека, как на врага, даже если вы говорите на разных языках, едите разную еду и все такое, но ты думаешь о нем, как о человеке, можно будет закончить очень много войн. Перед каждым человеком стоит выбор: каким он хочет войти в историю? Быть хорошим или плохим, убить кого-нибудь или спасти чью-нибудь жизнь? Мой фильм и поднимает этот вопрос.
— Почему исторические события почти столетней давности так часто становятся поводом для политических провокаций и манипуляций?
— Об этом стоит спросить политиков. Я думаю, в этом их суть: лично я считаю, что большинство системных политиков просто стремятся к власти и деньгам. Так везде, во всех странах. Может быть, кроме Мексики, — там очень приятный премьер-министр сейчас [Адан Аугусто Лопес], ну и еще несколько не коррумпированных политиков, хороших людей, которые заботятся о благополучии людей в их странах. Но как минимум 80% политиков просто хотят власти и денег, как можно ожидать от этих людей стремления к миру?
— Вы не боитесь каких-нибудь проблем из-за поездки в Россию в этой политической ситуации?
— Ну я знала, что здесь безопасно. Я не была уверена, но мои русские знакомые в Израиле говорили мне, что это безопасно. Что же касается остального: я ведь приехала всего на пару дней, не с политическими целями, я приехала просто говорить о моем фильме, о мире, о культурных мостах между людьми. Для меня было очень важно это сделать. И, кроме того, я думаю, что люди, вовлеченные в киноиндустрию, не имеют отношения к политическим решениям своих властей. И, конечно, я хотела привезти на фестиваль именно этот фильм с таким посылом, я думаю, это очень актуально и важно. И если бы этот посыл не был нужен аудитории, его бы не отобрали как один из семи фильмов конкурса документального кино.
— Среди Праведников народов мира очень много украинцев (2691 человек, четвертое место после Польши, Нидерландов и Франции). Может быть, вы могли бы рассказать что-нибудь о них?
— Среди Праведников народов мира тысячи и тысячи человек. Я не знаю, конечно, всех историй, но мой друг, режиссер, снял 9 фильмов о Холокосте в России. Больше мы в Израиле изучаем, конечно, то, что происходило в Германии, потому что самое большое количество убийств евреев было совершено именно там. Что касается, например, моей семьи, моя родственница была спасена польской женщиной на территории Польши. У каждого в Израиле есть такая история, и поэтому я знаю, в основном, польские истории.
Кстати, важно сказать, что уникальность истории, показанной в моем фильме, в том, что он единственный араб, кто получил награду Праведника народов мира. Среди них есть несколько мусульман, но единственный араб — Мухаммад Хельми. Другие мусульмане, насколько я помню, жили во Франции и Албании.
— Могу я спросить о ваших творческих планах?
— Сейчас я работаю над вторым сезоном веб-сериала под названием «Заповедник "Ферма свободы"». Первый сезон был очень успешен и получил шесть международных наград как лучший веб-сериал гильдии документального кино Израиля. Он рассказывает о животных, которые были спасены от пищевой индустрии, и о волонтерах, которые занимаются их реабилитацией.