Да и Зеленский с компанией, опирающийся на своих нацистов, вряд ли сможет убедить их в необходимости сдачи территорий, за которые те так усердно воевали, сотнями тысяч теряя "побратимов".
Но всё же Китай попытку предпринял и, несмотря на первоначальный грубый отказ Вашингтона и Киева от пекинской "миссии добрых услуг", пытается свою инициативу продавить.
Китайцы мыслят не просто реалистично. В отличие от европейцев, американцев и русских, китайцы используют не логику фактов, а логику тенденций. Они видят, что украинский потенциал исчерпывается, держать фронт ВСУ становится всё труднее. Российское наступление постепенно ускоряется, охватывая всё новые участки фронта. Кризис возникает не только в районе Бахмута. Куда более опасный кризис, угрожающий обрушением всему фронту, развивается в районе Авдеевки. Анонсированное украинское контрнаступление становится всё менее вероятным, а катастрофа Восточного фронта, которая сотрёт с лица земли Украину и нанесёт сильнейший удар по авторитету США и коллективного Запада неотвратимо приближается. С точки зрения Пекина, США, чтобы предотвратить эту катастрофу, сохранить за собой хотя бы часть Украины и возможность противостояния России в будущем, должны стать более сговорчивыми и пойти на компромиссный мир по принципу: кто что удерживает, тот тем и владеет.
Самое сложное во всей этой истории добиться взаимоприемлемого решения вопроса о территориях, которые уже вошли в состав России, но контролируются украинской армией (Запорожье и часть области, Херсон и часть области, а также часть Донецкой области). С точки зрения китайцев, оценивающих тенденции, это не проблема, поскольку окончательное поражение Запада и Украины предрешено. Следовательно, территории всё равно войдут в состав России. Поэтому, в логике Пекина, Запад и Украина могут не упорствовать и отдать их сразу, но и Москва может несколько лет подождать.
С точки же зрения российско-американо-европейской политической реальности, это – принципиальнейший вопрос и уступивший, помимо того, что утратит существенную часть международного авторитета, ещё и подорвёт свои позиции внутри собственной страны.
Чего Пекин пытается достичь, в случае успеха своей миротворческой миссии?
Первая, самая очевидная и главная цель – освобождение России от конфликта на Западе, с тем, чтобы развязать ей руки на Востоке. Понятно, что армию на западной границе всё равно придётся держать в боевой готовности, но, например, морскую пехоту Тихоокеанского флота явно можно будет отправить к основному месту несения службы. Да и мобилизованных надо будет распустить по домам. Тем более, что Россия явно будет настаивать на демилитаризованной зоне, вдоль своих границ, глубиной километров в 300-500, что и должно будет стать основной гарантией безопасности.
В этом деле Пекин искренен. Не очень понимая западный способ мышления и западные правила политической игры, китайцы действительно думают, что их мирные предложения могут оказаться приемлемыми для всех, в качестве временного компромисса. С одной стороны, никакие ограничения не будут наложены на инфраструктуру НАТО в Восточной Европы, кроме (возможно) Прибалтики, с другой, Россия получит вдоль границ демилитаризованную "зону безопасности". Китай же накануне неизбежного тайваньского кризиса, развяжет своему союзнику руки для проведения более активной политики на Дальнем Востоке.
Во-вторых, Китай, как и любое другое государство, во всяком союзе, кроме общих, преследует и свои эгоистические интересы. Но, в отличие, допустим, от россиян, у которых от любви до ненависти один шаг, а отношение к очередным "братушкам" определяется последним, позитивным или негативным для России, действием "братского" правительства, китайцы обычно заглядывают как можно дальше вперёд.
Поражение Запада в целом и США в частности в текущем конфликте не предотвратимо, дискуссия может вестись о сроках краха Запада, но не о его принципиальной неизбежности. Без сильного врага, каковым сейчас выступает Запад, российско-китайский союз неизбежно столкнётся с вопросом, кто в тандеме Москвы и Пекина будет ведущим, а кто ведомым. Не последнюю роль в этом сыграют ход и результаты украинского и тайваньского кризисов, а также реализованные и нереализованные миротворческие инициативы сторон.
Можно не сомневаться, что Китай ни под каким предлогом не согласится на компромиссный мир до тех пор, пока не установит полный контроль над Тайванем. При этом в Пекине понимают, что России установить над Украиной полный контроль будет тяжело (помимо чисто технических проблем с восстановлением уничтоженной экономики и перевоспитанием нелояльного населения, есть ещё и опасность перерастания украинского кризиса в европейскую войну).
Тем не менее, если Россия рискнёт и добьётся полной военной победы над Украиной, лишь после этого начав стабилизационные переговоры с Западом, то именно Москве будут принадлежать лавры первого победителя США и НАТО в современной гибридной войне. Любой масштаб тайваньской победы будет смазан предшествующим событием. Кроме того, тайваньский кризис может начаться раньше, чем закончится украинский. В нынешней конфигурации это будет означать, что против одинокого Китая вступят союзники США в АТР (Япония, Республика Корея, Австралия, Новая Зеландия), которые окажут Тайваню такую же поддержку оружием и финансами, как Европа оказала Украине. Америка же будет и здесь стоять за спинами союзников контролировать процесс.
Однако, имея в виду, общее двух-трёх кратное превосходство союзных флотов над китайским и пяти – десятикратное превосходство США в ядерном оружии (в зависимости от того, сколько незадекларированных ядерных боеголовок успел поставить на вооружение Китай в последние пять лет), а также абсолютное в средствах доставки, США с союзниками могут пойти на прямое столкновение морских сил. Например, на блокаду Тайваня после того, как на острове высадятся китайские экспедиционные силы, что поставит последние в критическое положение.
Связанная продолжением украинского кризиса и угрожаемая европейской войной Россия, вряд ли будет учитываться США в качестве активного игрока в АТР. А вот Россия только что заключившая мир на Западе окажется достаточно весомым аргументом в пользу американской осторожности.
Российский Тихоокеанский флот – не самый многочисленный и мощный в регионе, но он имеет на вооружении ядерное оружие, а Россия, по количеству боеголовок, сравнима со всем Западом. Поэтому столкновение с российскими кораблями несёт куда более серьёзную угрозу, чем с китайскими. Фактически Пекину необходимо, чтобы маячащая у него за спиной Россия, самим фактом своего активного участия в региональной политике, блокировала для США и их союзников возможность непосредственного столкновения с китайскими войсками в битве за Тайвань.
Китаю нужна именно невоюющая Россия. Её незадействованный потенциал будет сильнее сдерживать США, чем прямое участие в военных действиях. Так, в исторической битве при Сэкигахара, завершившей объединение Японии под властью Токугавы Иэясу, Токугава не решался отдать приказ о решающей атаке, пока не определится позиция Кобаякавы Хидэаки, который обещал в ходе битвы перейти на сторону Токугавы, но колебался. Токугава даже приказал открыть огонь по войскам Кобаякавы, чтобы добиться от него определённости, предпочитая ясность (даже если она окажется для него невыгодной).
Не сокрушившая Украину до конца Россия, к тому же заключившая мир при китайском посредничестве и пассивно обеспечившая Китаю победу в тайваньском кризисе, автоматически будет восприниматься в мире, как младший партнёр Пекина, который окажется главным победителем Запада. Между тем в международных отношениях именно то, как тебя воспринимают важнее того, чем ты на деле являешься. Мы это можем сейчас видеть по позиции Америки. Остатки её геополитического веса базируются на том, что коллективный Запад и значительная часть Третьего мира всё ещё видят в США лидера. Только благодаря этому Вашингтон ещё в состоянии мобилизовывать против своих врагов многочисленные международные коалиции и, в своих лучших традициях, таскать каштаны из огня чужими руками.
Если после поражения США мир признает Китай единоличным лидером, то оспорить это признание будет довольно сложно. Все разговоры о многополярном мире забудутся в тот момент, когда у какой-либо одной страны возникнет возможность самостоятельно реализовывать лидерские функции.
Думаю, что китайские миротворческие инициативы не случайно родились в тот момент, когда Си Цзиньпин обеспечил себе переизбрание на третий срок, в то время, как Путину ещё предстоит решить будет ли он вновь избираться в 2024 году или выдвинет преемника. Не случайно эту инициативу активно поддержал и Лукашенко. После 2020 года Белоруссия попала в полную зависимость от России. Возможность игры в многовекторность кончилась. Если Россия добьётся на Украине сокрушительной военной победы и ликвидирует местную нацистскую государственность, то зависимость Белоруссии станет необратимой. Китайский же план, предполагающий возвышение Пекина, позволяет надеяться на появление дополнительного, уравновешивающего Россию центра силы, заигрывание Минска с которым нельзя будет объявить предательским – ведь Китай – стратегический партнёр РФ.
России, многократно декларировавшей приверженность мирному решению украинской проблемы, безусловно, трудно отказаться от китайского посредничества. Но это и не надо. Как уже было сказано, Пекин явно переоценивает готовность США и способность Зеленского пойти на компромиссное соглашение, фиксирующее отказ Украины от Крыма, Севастополя, Донбасса, Запорожья и Херсона, обеспечивающее демилитаризованную зону вдоль российской границы, гарантирующее права русских на остатке Украины и отмену нацистских законов – в общем всё, без чего не может согласиться на мир российское руководство.
Из этого следует, что, с высокой долей вероятности, Запад и Украина в конечном итоге откажутся от переговоров. Если же паче чаяния, США всё же захотят поиграть в мирный процесс, так ведь начать переговоры и договориться – совсем не одно то же. Спорить об условиях мира можно вечно. Но надо иметь в виду, что в таком случае, Китай на какое-то время объективно получит статус державы над схваткой, посредника не между Россией и Украиной, а между Россией и США – третейского судьи сверхдержав. И это временное преимущество он попытается использовать в полной мере, сделать его постоянным.
Всё изложенное выше не означает, что Пекин строит какие-то козни против России. Просто, как было сказано, помимо общих интересов, у каждого государства есть и свои собственные, которые оно пытается реализовывать, не нарушая гармонии взаимодействия. В умении использовать обстоятельства не во вред другим, но в пользу себе заключается искусство политики. Этим сейчас и занят Пекин.
Как говорит русская пословица: "Дружба дружбой, а табачок врозь".