Владимир Рогов: Следующей будет Польша

— Я это могу прокомментировать как элемент большой игры, не иначе, достаточно посмотреть, что по сути наши противники свой ход сделали. Байден приехал в оккупированный Киев, показал, что он здесь хозяин, хотя с 2014 года он это регулярно показывал.

Я напомню, всем известное фото, где Байден сидит в Верховной Раде Украины на месте председателя Верховной Рады, а по правую руку от него — американский посол и прочие дипломаты, и затем уже все миньоны. Миньоны — они в сине-желтом, поэтому именно миньоны политического украинства сидят и внимательно слушают, что скажет хозяин или представитель хозяина.

Здесь то же самое. По сути, глобалисты свой ход сделали, Байден в оккупированном Киеве. Следующий ход за нами: Владимир Путин выступает с посланием Федеральному собранию.

Вслед за нами ход китайских товарищей, 24 февраля глава КНР, товарищ Си Цзиньпин обозначит, как они называют это — китайское видение разрешения украинского кризиса.

Здесь показателен пример. Визит Байдена стал возможен потому, произошел по той простой причине, что Байден, как и Зеленский, прекрасно понимает, что ему ничего не угрожает. То есть никто его стрелять, взрывать или присылать «Калибры» не собирался.

Я бы на месте Зеленского сильно не радовался данному визиту, потому что если мы посмотрим на короткий период, давайте возьмем лет 50—55 в исторической перспективе — это ни о чем. Самые важные геополитические конфликты, где были те же американцы и куда ездили американские президенты — в Афганистан совсем недавно, где выделялась помощь, и в Ирак, и во Вьетнам в свое время.

Мне кажется, везде итог один, то есть те, кого ставили американцы, кого приводили, кончили плохо. И где сейчас американцы в Афганистане, во Вьетнаме или какое отношение к ним в Ираке, где они на нескольких базах закрылись и пытаются оккупировать часть страны, но абсолютно испуганы, никуда оттуда не вылезают.

Потому пока показывать, что это какой-то сильный ход, «перемога-переможенька», я бы не стал. Это ожидаемый ход, об этом надо было говорить, это надо было озвучивать и показывать, что такое возможно, чтобы у части наших людей не было какого-то шока, стресса — как это так, почему Байден там, и никто его за ухо не возьмет. К сожалению, политическая игра не так строится, чтобы каждого негодяя брать за ухо.

— Я не готов толмачить заготовки глобалистов, которые контролируют власть в США. Надо понимать, что Байден точно ничего не планировал. Его куда посадили, куда отвезли — туда он полетел. Не зря же его называют уничижительно «дедом на перфокартах», потому что реально у него всегда на перфокартах записано, что он должен сделать, к кому повернуться, кого как зовут, какую фразу сказать и что после этого. Иногда даже он читает свои действия, глаголы, которые не должны озвучиваться — непосредственно свои действия.

Это печально, потому что человек уже давно не с нами в плане мозговой деятельности. Иногда просветления бывают, но мы видим, то он кроликов пугается, то с невидимыми друзьями общается, то искренне удивляется, кто президент непосредственно в США, или обращается к вице-президенту как к президенту. Его просто используют, ему давно уже надо было отправиться на покой, на отдых, спокойно доживать.

Мы видим, что он заложник той ситуации и всех тех обязательств и тех украденных миллиардов, которые шли через него и через его сына, достаточно посмотреть на скандал с Burisma, это же именно Украина как токсичная составляющая коррупции является жемчужиной реально в его короне, эта коррупция. Мы видим, что все тихо, спокойно. Это же именно через постукраинское пространство непосредственно отмыты десятки миллиардов долларов бюджетных средств США, через крипто-биржу непосредственно, которая потом разорилась и т. д.

Таких примеров десятки. Поэтому визит Байдена в какой-то степени (был. — Ред.) не ожидаем, потому что они столько раз говорили, что не приедут. Но как раз когда американцы говорят, что чего-то не сделают, значит, скорее всего, они это готовятся делать.

— Визит Байдена в Польшу никакой роли не играет с точки зрения результатов. Всё, что надо — делается. Надо поставлять оружие — оно поставляется. Надо прокачивать русофобию — она прокачивается. То есть понятно, что Польша — следующая на заклание для разжигания конфликта.

То есть когда закончатся на постукраинском пространстве силы, возможности со стороны глобалистов, наднациональных элит, которые ненавидят Россию и приняли решение, что Россия как государство не должно существовать, то следующая должна быть кинута в топку Польша. И их местные «элиты» (понятное дело, в кавычках) уже об этом договорились.

Мы уже слышим риторику и заявления этих персонажей, которые просто непозволительные вещи озвучивают. Это просто такое расширение окон возможности, границ допустимого.

Посмотрите, сначала даже тот же Зеленский говорил об одном, что разные россияне бывают, что не все поддерживают Путина, надо помогать в борьбе, а потом что начал говорить? Что «хороший русский — мертвый русский».

У него это в течение короткого времени произошло. И он кто — пусть формальный, но глава государства. Как можно подобные вещи озвучивать? Они озвучиваются, потому что дана команда и запрос, и он четко это делает.

Сейчас Дмитрий Анатольевич (Медведев. — Ред.) у нас процитировал одного известного и популярного писателя по поводу того, кем работают, точнее, у кого работают клоуны. То есть известное выражение. Вот это сейчас по сути и происходит.

Мешать визиту — ну смешно, «скучно, девочки», я бы сказал цитатой нашего президента. Потому что мешать визиту ничего не решающего Байдена в Польшу, которая уже заточена и подготовлена к жертвоприношению — ну а что, что бы это изменило, если бы этот визит был бы даже сорван, не осуществлен? Ничего! Ровным счетом ничего.

— Понятно, что очень важно восстанавливать мирную жизнь. Я уже говорил, самое главное — это доверие. Если у нас будет доверие людей, то всё у нас получится, нет сомнений, потому что сейчас доверие — это главный ресурс, за него должна идти борьба.

И здесь очень важно, чтобы каждый из наших чиновников, из людей, наделенных властью, понимал, что он не просто чиновник, он не просто сидит, выполняет свои функции, пусть даже в каких-то рискованных условиях, близких к боевым действиям или в условиях боевых действий, что от его действий зависит не просто судьба отдельных людей в Запорожской, Херсонской области или где-то еще, а будущее всей России, без преувеличения.

Потому что от того, как быстро и что получится у нас на постукраинском пространстве, зависит судьба всей России. От того, как быстро мы сможем уничтожить злокачественное террористическое образование УГИЛ — украинское государство Ивано-Франковска и Львова — зависят судьбы миллионов наших сограждан и жизни тысяч наших родных и близких.

Здесь очень важно, чтобы никакой безнаказанности не было, потому что безнаказанность порождает вседозволенность. Всегда надо говорить о конкретике: построили дороги, отремонтировали дороги, построили школы, больницы, выдали продуктовые наборы или материнский капитал и т. д. Это все то, что делает большая Россия, тут явно не (только. — Ред.) наша заслуга. Я говорю как есть, потому что этот ресурс дает большая Россия, участвуют все — Сахалин, Тверь, Тамбов. Возьмите карту большой России, и толика участия каждого региона есть.

Важно, чтобы мы отвечали за (соблюдение законности. — Ред.). И здесь очень важно — Запорожская область сегодня — единственный регион России, в котором люди, совершившие уголовные преступления, просто высылаются на территорию, подконтрольную режиму Зеленского. И это проблема. Об этой проблеме надо говорить и ее надо решать.

Объясню подробней. Когда человек, например, занимается корректировкой артиллерийских ударов или дает целеуказания для нанесения ракетных ударов теми же «Хаймарсами», то при задержании его держат какое-то время — день, неделю, две, а потом просто отправляют через линию боевого соприкосновения, на территорию, подконтрольную режиму Зеленского.

Это как в известной сказке: «только не кидай меня в терновый куст». Я не понимаю формы наказания. По сути это только поощряет террористическую деятельность, потому что люди знают, что наказания никакого у них не будет, что с ними все будет хорошо, они вернутся на территорию, подконтрольную режиму Зеленского.

С учетом того, что сейчас нет возможности пересекать (линию соприкосновения. — Ред.), то возник даже анекдот, что хочешь попасть в Запорожье — соверши что-то, и тебя «орки», то есть мы, просто вышлют сами. Здесь ситуация такая: многие десятки случаев, когда люди, совершившие подобные преступления, за это они должны получить многие годы заключения, не пять, не десять лет, а пятнадцать или пожизненное — а эти люди просто высылаются.

Мое глубокое убеждение, что мы должны эту абсолютно ущербную, неправильную практику поощрения, по сути, терроризма прекратить, поступать с этими людьми по российским законам.

Вы правильно сказали, что мы теперь Россия. У нас не переходный период какой-то, еще там референдум не провели или провели, но не посчитали, или провели, посчитали, но не подписали. Нет! Есть конкретно у нас статья 4, часть 2-я статьи 8 Федерального конституционного закона от 4 октября, в которой четко говорится о воссоединении… Что происходит, почему это важно? Люди задают вопросы — а почему вы высылаете преступников? Нас убивают, а вы их просто высылаете? Почему они никакого наказания не несут?

А можно же проще: задержать, пока следствие — пусть проводят полезные работы, пусть разбирают завалы от обстрелов, которые по их вине произошли. Убирают останки. Извините, знаете, оторванная рука, нога, лицо или голова, они очень страшно выглядят, даже мне, взрослому мужчине, невозможно к этому привыкнуть, когда это, не дай бог, видишь.

Пусть они занимаются разбором завалов, работают на самых сложных работах, копают окопы. А затем, когда та сторона захочет их обменять — а она захочет обменять, это ценные для них люди — то тогда просто обменивать на наших учителей, врачей, на других людей, которые поверили, что Россия здесь не навсегда, которые были схвачены в Херсонской области, в Харьковской области.

Это мы должны делать. Мы об этом должны говорить. Если мы будем молчать и говорить, все хорошо, пришла Россия, мы тут работаем, стараемся, наводим порядок — это будет лицемерие и ложь, и люди нам верить не будут.

Мы должны решать проблемы, а не их создавать. Поэтому я хочу еще раз поднять проблему, что нам необходимо в Запорожской области отказаться от этой практики, тогда десятки учителей, врачей, студентов, журналистов, общественных деятелей будут выменяны на этих преступников, в прямом смысле преступников, которые прекрасно знали, что делали.

— Как угодно можно переименовываться. Я готов быть и не лидером движения, а просто жить спокойной жизнью. И это было бы отлично, если бы мои знания, компетенции, опыт и прочие моменты не были нужны в этих боевых условиях… то есть, точнее, чтобы уже условия эти были не боевыми, и мои знания могли бы уже не пригодиться, не нуждались бы в них.

Тут другой момент. Если говорить о настроениях, то мы видим, что приходит Россия, мы видим, что происходит, появляется материнский капитал, появляются медосмотры детей, которых вообще годами никто не обследовал. Появляются федеральные квоты на операции деткам, достаточно сложные операции, но такие, которые меняют судьбу детей — они становятся здоровые на всю жизнь. А если вовремя не сделать такую операцию, ребенок попадает в такую категорию людей с ограниченными возможностями.

Мы видим ремонт и строительство дорог, видим массу других федеральных проектов. Но, опять же, мое глубокое убеждение, что мы на местах должны работать больше и лучше…

Нужно, чтобы некоторые люди не думали, что приезд на территорию воюющего региона, а боевые действия у нас идут в Запорожской области... Очень важно, чтобы едущий к нам чиновник не думал, что он наказан или «тут сейчас попирую и уеду, неважно, что там будет после меня, все равно война все спишет». Мое глубокое убеждение, что уровень ответственности чиновников на местах в Запорожской области должен быть на порядок выше, чем в условной Костромской, Ивановской или Ярославской области. Потому что здесь ответственности намного больше.

И спрос должен быть больше, и ошибок у нас не должно быть, тут — без права на ошибку. Каждое действие должно быть взвешено. Это сказывается на отношении людей. Сейчас я общаюсь с людьми именно в общественной плоскости. Те люди, кто год назад выходили на митинги с вариантами (лозунгов. — Ред.) «Бердянск — це Украина» или «Энергодар — це Украина», или «Мелитополь — це Украина», они сейчас помогают, взаимодействуют с нами. И это не перекрасившиеся чиновники, которые вчера пели гимн Украины старательно, а теперь, не изменив лица, так же поют гимн России. Они еще в «Единую Россию» вступают!

— Да это я не о партии говорю, а о том, что они понимают, что это партия власти — значит, туда надо вступить.

— Наверное, да, но это все впереди! Как всегда награждение непричастных и наказание невиновных. Это нормально, это бог с ним, так уж есть. Главное другое: чтобы мы точно стали Россией и бесповоротно, окончательно, не только юридически, а в сознании — нам это политическое украинство надо выводить. А варианты «я начальник, ты — дурак…» — вот этого не должно быть.

Если люди, у кого есть личная охрана, они считают, что не должно быть оружия у чиновников, которые находятся на передовой. Но пусть они тогда поступят так же — пусть откажутся от личной охраны. Пусть на передовой у чиновников нет оружия, ну тогда и ты без охраны ходи просто по улицам.

Мы должны быть в равных условиях, потому что здесь речь о доверии людей. Тонкая материя, которую можно увидеть только когда ты в поле работаешь, с людьми общаешься. Эти люди, кто кричали, что «Бердянск — це Украина», сегодня они помогают (российской. — Ред.) армии, сегодня они закупаются что-то, передают.

В конце концов, эти люди поняли, что только Россия может построить здесь мирную жизнь с понятными и прозрачными правилами, что мы несем добро и созидание. А этот режим УГИЛ несет только разрушения, смерть и страдания.

И когда это люди приходят, они в это начинают верить и активно работают. Они не идут во властные должности, не бегут куда-то, но они там оплачивают условные тепловизоры, беспилотники, теплую обувь ребятам, которая нужна в грязи во время распутицы и прочие вещи. И вот здесь формула «русский русскому помоги» — она важна так же, как важен сам образ будущего для людей, которые живут на освобожденных территориях.

Как правильно сказал президент — это не новые территории, это историческая Новороссия.

Вы прекрасно знаете историю своего родного Херсона. Очень показательно, что мы, Россия — вывезли памятник и останки князя Потемкина-Таврического.

— Мы не допустили, чтобы он был поругаем нашими врагами, сохранили эту историческую составляющую. Главное другое: все прекрасно понимают, что мы вернемся в заложенный им Херсон, в освобожденный город, и памятник будет стоять там, где и должен стоять — в парке Потемкина.

То же самое произойдет и с Киевом, для нас с вами тоже не чужого города, временно оккупированного. Что произошло — снимают памятник Ватутину — человеку, который освобождал этот город. Мало того, это памятник, который стоит на его могиле.

Даже по этим иезуитским законам шайки алкоголиков, наркоманов и нацистов запрещено было снимать памятник, если он находится на могиле, на месте упокоения героя. Тем не менее они даже собственные законы нарушили, убрали его. Естественно, и Ватутин вернется, все вернется.

Просто очень важно, чтобы это возвращалось не столь высокой ценой. А чтобы не переплачивать, понятно, нам нужна победа — одна на всех, но за ценой, наверное, постоим. Вот мое глубокое убеждение, что лучше постоим.

Пусть лучше те люди, те ребята, молодые и не очень, опытные и не очень, с которыми я общаюсь в армии каждый день, чтоб они остались не просто живы-здоровы, а чтобы они вернулись победителями и продолжили усиление нашей большой единой и могучей Родины в этом непростом пути, в этой турбулентности, которая сейчас захлестывает весь мир.

Это большая игра, естественно, сейчас будет только усиливаться, и мы увидим еще много интересных и непростых событий. У меня нет сомнения, что мы победим! Победим именно потому, что мы объединимся, будем честны сами перед собой и перед теми людьми, кто нам верит.