Нам нужны бронетанковые кулаки и пехота на бронированных машинах при поддержке артиллерии и авиации. Это классическая схема, считает полковник запаса, руководитель информационной службы Объединенной группировки федеральных сил во время Второй чеченской кампании Геннадий Алехин.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Ранее подполковник Народной милиции ЛНР в отставке Андрей Марочко сообщил, что иностранные граждане прибывают в подразделения ВСУ, дислоцированные на Харьковском направлении.
По его словам, отмечено прибытие англоязычных граждан, а также людей, разговаривающих на французском, немецком и польском языках.
— Геннадий Тимофеевич, мы уже не раз говорили, что в Харьковской области находится много польских наемников. То, что происходит сейчас — это плановая ротация? Или они что-то затевают?
— Трудно сказать, плановая это ротация или нет. Но в последние дни в Харьковскую область действительно прибывают наемники из разных стран, преимущественно из Польши.
Я уже не раз говорил, что в апреле и в мае поляки находились там если не на правах хозяев, то, по крайней мере, проводили совместные с ВСУ акции военного характера.
Марочко прав, что иностранные наемники пребывают в Харьковскую область с целью формирования диверсионно-разведывательных групп. В такие ДРГ (от 15 до 20 человек) еще с весны-лета в обязательном порядке входили по два-три наемника (снайпер или гранатометчик), а теперь из наемников сформированы целые взводы и роты.
По сути это целые подразделения НАТО.
Раньше они действовали вместе с подразделениями нацбата «Кракен». В основном они проводили карательные акции. Особенно их «художества» были замечены в районе Старого Салтова, где они грабили элитные коттеджи представителей харьковского бизнеса. Бывало, что кого-то и убивали.
Когда начались события августа-сентября в районе Изюма и Купянска, то их уже кинули на линию фронта. Когда поляки понимали, что им может настать кирдык (как говорят на моей малой родине), они пытались оттуда спетлять (еще одно харьковское выражение). А в качестве заградотрядов выступали представители «Кракена».
Поэтому между поляками и «кракеновцами» были такие «непонятные» отношения.
В последние недели, по сведениям нашей агентурной, тактической и войсковой разведки, они уже действуют на специальных полигонах, один из которых расположен в 8−10 км от Волчанска на территории бывшего пионерлагеря в живописном месте.
Там проходит боевое слаживание польских наемников, нацбатов и тероборонщиков в условиях, максимально приближенных к боевым.
— И куда их бросят после того, как они пройдут боевое слаживание?
— Их кидают на линию фронта, которая проходит по государственной границе между Украиной и Россией.
После осеннего отступления российские войска ушли из «серой зоны» в Харьковской области, которая в основном находилась под нашим контролем. Они в составе ДРГ на бронированной технике и кочующих минометах приезжают и наносят нам огневое поражение.
Они могут подходить к тому же Шебекино на расстояние в 5−6 км. Более того, некоторые ДРГ в пять-шесть человек иногда заходят непосредственно на территорию РФ и затевают там перестрелки. Это продолжается уже несколько месяцев.
Но сейчас в районе Купянска и Изюма со стороны Сватово и Кременной идут активные боевые действия. Наши там поддавливают, имеют тактический успех. Около 20 населенных пунктов Харьковской области уже находятся под нашим контролем. Нельзя это забывать.
И судя по конфигурации фронта и динамике боевых действий вблизи населенных пунктов, которые мы вынуждены были оставить в сентябре, в ближайшем будущем там что-то произойдет.
Другое дело, что сейчас идет «туманная война» или броуновское движение. Никто не владеет достоверной информацией о том, что будет дальше.
Украинская и западная пропаганда утверждает, что русские нанесут удар там-то и там-то, наша сторона высказывает осторожные прогнозы. Но учитывая, что мы владеем тактической инициативой, в случае разрушения фронта в том же Донбассе, мы можем овладеть стратегической инициативой.
Мы нанесем главный, отвлекающий и вспомогательный удар. Но нам сложно, потому что в условиях современной войны хорошо работают все виды разведки (космическая, стратегическая и агентурная). Все зависит от слаженной работы наших подразделений.
Такой удар напрашивается, но он должен быть нанесен в краткий промежуток времени, чтобы скрытно переместиться из одной точки в другую. Что там говорить, мы уже имеем горький опыт Изюма. Мы проспали, противник этим воспользовался, нанес удар по двум направлениям, а мы вынуждены были перегруппироваться, потеряв важные населенные пункты для конфигурации фронта.
— И все-таки, каким может быть этот удар?
— Он может быть нанесен через территорию севернее Харькова вдоль Новомосковска ближе к Днепру (хотя это очень большой охват). Еще к тому же Новомосковску мы можем выйти с Запорожской области через Пологи и Орехов. Могут быть разные варианты.
Но если нам этот удар удастся, мы рассечем фронт и противник попадет в окружение. Мы организуем ему идеальный Сталинград.
Если противник бросает большие силы (подготовленные и не очень) в район Артемовска, конечно, напрашиваются удары с флангов. Все будет зависеть от своевременных сведений разведки и от наличия сил и средств, которые могут сосредоточится в нужном месте и в нужное время «Ч».
Нам нужны бронетанковые кулаки и пехота на бронированных машинах при поддержке артиллерии и авиации. Это классическая схема.
— По поводу сил и средств. Военный эксперт Юрий Кнутов считает, что даже для такого «простого» флангового удара с целью окружения нам нужна группировка численностью минимум 600−700 тысяч человек, которой у нас нет. А вы что думаете по этому поводу?
— Я с уважением отношусь к мнению Юрия Кнутова, но по этому поводу есть разные оценки.
Например, не менее уважаемый Константин Сивков считает, что группировка в 350 тысяч человек (плюс резерв в 150 тысяч мобилизованных) сравнима с фронтом времен Великой Отечественной и позволяет нам активно действовать на этом направлении. Поэтому хватит у нас сил или нет — вопрос риторический и спорный.
Мы не владеем информацией, сколько у нас всего сил и средств. Мы об этом не говорим и правильно делаем.
Я уже говорил, что на фронте идет броуновское движение — постоянная переброска сил и средств с одного участка на другой. Сколько у нас их на самом деле — вам не скажет никто. Ни Кнутов, ни Сивков, ни Алехин. Это знают только командиры в штабе Объединенной группировки в штабах группировок на местах. Они действуют в зависимости от обстановки.
Недавние события в Угледаре показали, что у нас были тактические прорехи. Но дело даже не в этом.
Ветераны Афганистана и Чечни знают, что на войне нужны отряды обеспечения движения (ООД). Это обязательный элемент предбоевого порядка. Нам нужны танки с тралами, инженерно-саперные подразделения, чтобы мы могли проходить минные поля. Под Угледаром у нас с этим были проблемы и наша техника попала в капкан. Если морпехи заняли дачи, то напрашивался фланговый удар, но он не удался.
Почему я говорю про ООД? Потому что в условиях боевой работы в скученной агломерации нам нужно использовать опыт Афганистана и Чечни. В Мариуполе, Северодонецке и Соледаре мы накопили опыт (и хороший, и печальный), а впереди у нас еще много городов.
И я не сомневаюсь, что ЧВК «Вагнер», на которых выпала основная нагрузка городских боев, использует именно чеченский опыт.
— Вы сказали про «туман войны», поэтому давайте ориентироваться на сводки Минобороны, которое сообщает о нашем продвижении в районе Купянска. Какая там задача минимум перед нами стоит? Какие населенные пункты мы там должны занять?
— Я не могу сказать, какие конкретно населенные пункты мы можем занять. А Минобороны РФ говорит о населенных пунктах только после того, как мы их заняли, чтобы не раскрывать дальнейшие планы.
Скажу только, что такая активизация на Купянском направлении вполне понятна, потому что мы имеем большой успех в Артемовске — крупном опорном пункте и узле обороны.
Нам сложно его преодолеть. Иногда нам даже приходится бить в лоб, если не хватает сил и средств для маневренных действий. Но опыт года СВО позволяет говорить, что когда они у нас появятся, мы вернемся к этим проверенным схемам.
Приведу вам конкретный пример из Второй чеченской кампании.
В марте 2000 года шли тяжелые бои за Комсомольское, которые по интенсивности ничем не уступали тому же Угледару или Соледару, когда с гор прорывались банды Хоттаба и Басаева, а в село зашел крупный подготовленный отряд «рексов» под командованием Гелаева. Так вот этой операцией по уничтожению боевиков руководил никто иной, как будущий глава Генштаба и группировки СВО Валерий Васильевич Герасимов.
На тот момент он был начальником штаба 58-ой армии в звании генерал-майора. Ему подчинялись три генерал-полковника. И он успешно справился с задачей. Так что мы однозначно вернемся к поверенным схемам боев в городской агломерации с учетом реалий современной войны.
— Приближается годовщина СВО. Теперь уже мы можем поговорить о том, какой у нас был план по Харькову и почему его не удалось реализовать. Не хватило сил и средств? Подвела разведка? Или было что-то еще?
— Всего понемножку. Не хватило в том числе ООД, о которых я уже говорил. Все прекрасно знают, что были засады и нападения на колонны, потому что некоторые из них шли без воздушного сопровождения и без разведывательных дозоров. С кондачка не получилось.
Мы уже вошли на окраины Харькова. Казалось бы, нужно лишь закрепиться, а потом уже подойдет второй эшелон на зачистку — тоже не получилось.
Многие полагали, что Украина капитулирует, что НАТО ей не поможет оружием и техникой и что в зоне СВО не будет столько наемников.
Поэтому уроки и выводы были сделаны в ходе марша. И я думаю, что их наконец-то сделали. Пусть на шестой месяц кампании, но мы создали Объединенную группировку войск с ответственными за то или иное направление.
Более того, эти кадровые решения говорят, что в СВО брошены самые опытные генералы, которые проявили себя и в Афганистане, и в Чечне. О том же замначальника Генштаба Киме до сих пор легенды слагают.
Скажем прямо, что не все генералы показали свое умение действовать в сложной противоречивой обстановке. Были и командиры полков, которые садились на вертолет и улетали и зоны боевых действий в той же Харьковской области.
Зато у нас есть люди, которые проявили себя в СВО. Если они были командирами батальона, их нужно сделать командирами полка. Был командиром полка — будешь командиром дивизии. Они мыслят по-новому, нешаблонно.
Я не сомневаюсь, что мы, накопив опыт Великой Отечественной, Афганистана, Чечни и первого года СВО, выполним все цели и задачи, которые поставил Верховный главнокомандующий.