Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Игорь Николаевич, 15 февраля — годовщина вывода советских войск из Афганистана, и ваш хороший приятель, участник боевых действий в Афганистане Франц Клинцевич, руководитель Российского союза ветеранов Афганистана, сказал на днях буквально следующее: что вводить войска в Афганистан было нельзя, а не вводить было невозможно. Разделяете такую позицию?
— Да, это на самом деле было так, и Политбюро ЦК КПСС стояло перед сложнейшей задачей: как избежать политических, геостратегических последствий для Советского Союза, чтобы не ввести войска. И 17 марта все Политбюро проголосовало против этого решения, которое, в общем-то, было инициировано с афганской стороны. Это Тараки просил, лидер Афганистана того времени, но все сказали «нет». И вот проходит семь месяцев — и 12 декабря Политбюро говорит «да».
Сегодня можно по-разному трактовать этот период, который произошел с апреля по декабрь, говорить о том, что повлияло на окончательное принятие решения. Но то, что мы сегодня узнаем из архивов Госдепа США, из мемуаров директора ЦРУ того времени Тёрнера, из мемуаров военных и дипломатов, из книг Бжезинского, и всех тех, кто раскручивал этот сценарий разрушения СССР, (становится. — Ред.) совершенно понятно, что втягивание Советского Союза в Афганистан — это была часть тайной операции англосаксов, администрации Картера.
Они сделали все возможное, используя тайные каналы, используя агентуру ЦРУ, агентуру влияния. И они своего добились. Политбюро склонилось к принятию такого решения.
Мы сегодня с позиции сорока (прошедших. — Ред.) лет можем говорить: да, не надо было вводить войска, не надо было вторгаться в Афганистан, рушить отношения, которые сложились за последние перед вторжением двадцать лет.
Если бы этого не произошло, то на кону стояли создание баз СЕНТО, блока, в который в тот период входили Великобритания, Турция, Пакистан, Иран и Афганистан — как ассоциированный член. Эти военные базы были бы около границ Советского Союза. К чему бы это привело, потому что их нацеленность была на создание взрывоопасной обстановки у нас в Центральной Азии, и как могли бы разворачиваться события после 1991 года — это еще неизвестно, чем бы это закончилось, и что бы мы имели сейчас.
Следующее — установка американских ракет средней дальности в горах Гиндукуша на плато, это тоже было запланировано американцами в случае, если бы Политбюро не пошло на это решение.
И вот представьте себе тот период, когда, с одной стороны, идет такая информация и надо принимать решения, на нее нельзя не реагировать. Франц Клинцевич правильно сказал: вводить было нельзя, а не вводить — невозможно.
— Поневоле прослеживаются параллели с Украиной и СВО, у меня стойкое дежавю. Мы об этом чуть позже поговорим, а пока — о другом. У меня на столе лежит книга, которая называется «Всемирная шахматная игра. Афганский цугцванг». Книга вашего авторства, материал для нее вы собирали десять лет, а написали ее за пять месяцев. Как вы сами говорите — это политический детектив. Или это все-таки исповедь разведчика?
— Я вам скажу, что вообще в мире появился новый жанр — документальная проза. И мы видим, как те или иные исторические события описываются от первого лица в виде образа политика, военного, разведчика или просто обывателя.
Поэтому когда читаешь, видишь, что это — да, это на самом деле та история, которая происходила в последние пятьдесят лет. А с другой стороны, в этой истории человеческие судьбы, жизни и образы тех людей, которые были среди нас. Конечно, образы, которые закладывались в этой книге — реальные, живые, там можно увидеть знакомых для многих людей, особенно нашей профессии.
Исторические сюжеты, которые являются ключевыми в этой книге — они тоже реальные, и мы их исследовали на основании, опять же, архивных материалов, интервью, в том числе и с американскими разведчиками, и с ЦРУ. Я их взял из своих бесед в девяностые годы, с теми разведчиками, которые приезжали из других западных стран. В тот период мы все общались между собой, обмениваясь впечатлениями по той или иной ситуации, в которые были вовлечены в свои молодые годы.
Главное, что я хотел здесь показать — это истоки многовековой, тысячелетней войны Запада против Востока. И поэтому в качестве исторических материалов я заложил (рубрику. — Ред.), названную мной «историческая ретроспектива». Читатели могут посмотреть, а что же послужило поводом войны Священной Римской империи против Восточной Римской империи — Византии?
Почему Византия, спасшая всю Западную цивилизацию и взявшая на себя все те открытия, которые были сделаны до V века, и развитие их, почему эта огромная христианская цивилизация… вдруг была разрушена Римской Священной империей. За что? В этой книге об этом все сказано.
В последующем, когда Византия вынуждена была признать верховенство Папского Престола в Риме, то есть верховенство Запада над Востоком, Запад ничего не сделал, чтобы спасти Константинополь от разрушения, когда его разрушали арабские племена, на него оказывалось мощнейшее, в том числе военное давление Османской империи. И Запад рукоплескал, несмотря на то, что это часть Западной христианской цивилизации.
Они отдали на съедение тех племен и Османской империи Константинополь и Восточную цивилизацию. И царь, русский царь Иван Третий, взяв в жены племянницу последнего императора Византии Софью Палеолог, объявил Москву Третьим Римом. Русь взяла на себя все эти христианские традиции — чистоту цивилизации и силу духа. И она получила за то, что осталась Третьим Римом, новую войну, которую мы испытываем на себе до сегодняшнего дня. Это все началось в 1467 году.
— Возвращаясь к афганской теме. Книга на русском языке, она только вышла, буквально в понедельник состоялась ее презентация, но уже известно, что она будет переведена на афганский язык. Это было не запланировано, насколько я понимаю, полная импровизация состоялась на презентации, когда представитель Афганистана вышел с этой идеей?
— Это для меня тоже было сюрпризом, потому что наши друзья-афганцы пришли на презентацию этой книги, пришли как наши близкие коллеги, соратники. И мы все услышали о готовности перевести книгу на пушту, на дари. Я думаю, это было бы очень неплохо — всем нам надо изучать те вызовы и угрозы, которые возникли сорок лет назад и могут возникнуть в будущем.
Мы видим, что сейчас происходит в Афганистане, ведь после нашего ухода туда пришли американцы и стало в десятки раз хуже. И разрушен Афганистан до основания. Мы должны понимать — в бедноте, в нищете всегда рождаются экстремистские идеи, а это значит, всегда останется основа для терроризма.
Чтобы это исключить, мы должны помогать афганцам, мы должны создавать там первичные, базовые условия для спокойной, мирной жизни. Поэтому я не уверен, что англосаксы дадут возможность успокоиться ситуации в Афганистане, они будут делать все возможное, чтобы через хаос в Афганистане влиять на Центральную Азию... Это самое печальное, что может произойти в ближайшее время.
Но война, которую мы ощущаем на себе, этот бросок англосаксов, подготовленный за тридцать лет на Украине — это только начало величайшей битвы за мирное существование нашей цивилизации — той, которая не устояла в 1991 году, но совершенно четко показывает свою готовность стоять до конца и биться, потому что другого у нас с вами варианта просто нет.
Специальная военная операция — это та вынужденная мера, как вы говорите «дежавю», которую можно было проследить и в 1979 году, когда ввели войска в Афганистан, это не просто вынужденная мера — это наш ответ на атаки англосаксов.
Все, что планировалось последние четыреста лет, мы видим сегодня на примере украинского театра военных действий, который организовали англосаксы, используя возможности НАТО и той политической европейской элиты, которую они подготовили и поменяли.
Почему и сейчас простой народ в Европе не может никак понять, как их политическая элита, не защищая национальные интересы, предавая их, идет в поддержку непонятно чему... опираясь только на те посылы, которые даются англосаксонским миром.
— В начале нулевых мой свекр был советником-посланником Украины в Узбекистане, Афганистане и Таджикистане. И Афганистан он посещал неоднократно, уже много лет прошло после войны и вывода советских войск. Но он рассказывал, он общался и с местными жителями много, он говорил, что они постоянно говорили о том, что шурави, так они называют советских солдат…
— Да, вообще всех советских людей. Шурави — это советский.
— Они говорили, спустя уже много лет, что шурави строили школы, больницы, предприятия, и вот пришли американцы — и только разруха, смерть, кровь. Возвращаясь к выводу советских войск из Афганистана. Вы находились тогда в эпицентре событий, там же находился главный редактор мультимедийного издания Украина.ру Искандер Хисамов, он первым сообщил мировой общественности о том, что этот вывод состоялся. Что вы вспоминаете о тех временах?
— Я помню, как было принято решение, вернее, как мы восприняли все решение о завершении боевых действий в Афганистане. Это было достаточно радостное событие для всех солдат, офицеров, для дипломатов, потому что мы понимали, что боевые действия надо заканчивать.
Но — я об этом тоже пишу — Андропов, когда пришел к руководству страной, первое, что он сделал — это заявил о том, что нам надо выводить войска. 1982 год, декабрь. Американцы не давали возможности вести переговоры в Женеве по прекращению боевых действий между Афганистаном и Пакистаном до 1989 года. Вы только задумайтесь!
Американский цикл ведения регионального конфликта — 8−10 лет, и вот они продержали нас, делая все возможное, чтобы мы оттуда не вышли. И я бы не говорил, что это был вывод войск, хотя физически это так, но с военной точки зрения, с точки зрения военного искусства — это завершение боевых действий, окончание войны в Афганистане. И это была стратегическая операция по прекращению боевых действий и вывода 40-й армии из Афганистана.
Мы помним, это было совсем недавно, как выходили американцы…
— Убегали, я бы сказала.
— Представьте, справа-слева — голландцы, немцы, они вдруг утром просыпаются, а американского лагеря нет, он пустой. Американцы не предупреждали даже своих союзников, которых они втянули в горнило Афганской войны, двадцатилетней войны. Они бежали, бросив своих партнеров, показывая пренебрежение или, наоборот, показывая истинное лицо натовского сообщества, (себя. — Ред.) как лидера. Он (лидер. — Ред.) бросил всех своих союзников.
А что они сделали со своими людьми, которые им помогали там? Ну, эти все кадры, которые были показаны по мировому телевидению, они наглядно говорят, что американцы — это просто предатели.
Поэтому, конечно, им нет прощения со стороны афганцев. Они (США. — Ред.) не построили ни одного завода, они не построили ни одного сельскохозяйственного предприятия, на фоне того, что Советский Союз построил 156 заводов, включая химический комбинат по производству минеральных удобрений, построили огромный стотысячник-элеватор, построили мебельный комбинат, построили ирригационные сооружения в Нангархаре.
Можно долго перечислять, что было построено из крупных промышленных и сельскохозяйственных объектов. А сколько дорог мы построили! Школы, больницы! И все это в памяти афганского народа.
Что построили американцы? Ничего! И если когда-то они распределяли гуманитарную помощь, то об этом знал весь мир, что они что-то там делают в Афганистане. Обмануть народ невозможно.
Что мне запомнилось в первую очередь — это достойный выход со знаменами наших частей, полков, батальонов. И за последние три месяца вывода не погиб ни один советский солдат. К большому сожалению, была одна потеря — снайпер попал в голову нашему офицеру. И все, мы вышли, показывая всему миру, что сила духа русского, советского солдата — она огромна. Достоинство, величие, оно просто неоценимо. Вот это мне запомнилось навсегда. А затем армия вышла, а мы остались.
— Армия вышла, а вы остались. Сложно вам было в тот период? Я подозреваю, что непросто.
— Вы сами подумайте, война почти девять лет. Война — это кровь, это смерть, это увечья. Сколько всего этого было оставлено? Но прошло полгода, и уже советские дипломаты спокойно разгуливали по Кабулу, по Мазари-Шарифу, где у нас было Генеральное консульство. Нас принимали, знали по именам. Мы заходили в духан пить чай.
Мы приходили на площадь… А я писал диссертацию в то время, я ходил в Мазджет о Хазрат Али (Голубая мечеть, Мавзолей Али, Святыня Хазрат Али. — Ред.) — это комплекс святого Али, одного из самых праведных духовных лиц, особенно для шиитов. Я разувался, проходил туда, на меня смотрели, видели, что это я, из Генерального консульства пришел. Все отлично. Я ходил к руководству этого комплекса, делал много записей, мне помогали.
И я скажу, отношение афганцев к нам было великолепное. Они простили нам очень быстро все то, что было плохого между нами.
А в последующем, когда я уже был сенатором, мы приезжали не раз в Афганистан, мы встречались и с моджахедами, которые тоже были сенаторами. Мы вспоминали, мы обсуждали довольно резко, критично то, что было, но главное — мы смотрели вперед на взаимоотношения между великой Россией и нашим дружеским Афганистаном.
И я вам скажу, афганцы — очень хорошие люди, они ждут нашего прихода, они ждут, когда мы придем, начнем вместе с ними восстанавливать все. И я думаю, так как Россия — донор международной помощи, развития, мы должны всегда помнить, что, в первую очередь, наша помощь должна быть вокруг себя. Помощь для наших соседей по СНГ, по периметру, тем, от которых зависит наша безопасность, безопасность наших граждан.
— Давайте посмотрим на отношения России с другой страной, а именно с Украиной. На следующей неделе исполняется девять лет с момента государственного переворота на Украине. Также на следующей неделе исполнятся один год с момента специальной военной операции России на Украине. Что скажете спустя это время? И что нас ждет в будущем?
— 2014 год нам очень памятен.
— Да, мы познакомились с вами именно в этом году!
— Да, конечно! И я вам скажу, что я помню 2004 год. Это была первая «оранжевая революция» на Украине — оранжевые шарфы. В последующем мы видели это по всему Ближнему Востоку, мы видели это в Юго-Восточной Азии, в Гонконге и понимали, что техника госпереворотов одна и та же. А 2014 год, он уже начался в 2013-м, 30 ноября, мы все помним, как все это начиналось.
— Майдан 2004 года также в ноябре произошел. Для меня это было странно, я прекрасно помню Майдан, «оранжевая революция» так называемая, но поначалу же было все один в один. Почему люди, которые тогда говорили, что — нет, никогда, и вообще мы не стояли на Майдане, и вообще мы не за Ющенко стояли, мы стояли за все хорошее. Почему они снова на эту же удочку купились? Ведь правда, под копирку все сделано, только в этот раз это было уже кроваво и со значительно более серьезными последствиями.
— Потому что западные подрывные силы подготовились более четко к 2014 году, чем к 2004-му. И в 2004-м у них не было боевиков, не было возможностей снабдить их оружием, потому что еще сильна была государственная власть на Украине.
Кучма не допустил бы крови так, как это произошло в 2014 году, когда уже… Опять дежавю по отношению к 2004-му, к 1979-му — мы видим, как англосаксы организовывают государственные перевороты, как создают основу для его последующего развития.
Я абсолютно уверен, что люди здесь ни при чем. В 2014 году уже была обработана огромная украинская аудитория через СМИ, и мы с вами, Татьяна, помним, как нас просили создать группы для переподготовки тележурналистов, чтобы они приезжали в Россию, на Первый канал, на ВГТРК, и как-то мы это проводили, но не очень активно, а американцы работали каждый день, каждый час.
И получилось так: мы работаем с высшей элитой, а западники работают со всем населением. И вот вам результат: элита сбежала, предав национальные интересы Украины, а народ обманутый, переработанный, с новым сознанием, ориентированным на Запад. Получили то, что вообще они просто, наверное, в шоке вспоминают 2014 год, как они могли все это сделать.
И поэтому 2014 год и 2022-й, я уже имею ввиду специальную военную операцию — это два фактически взаимосвязанных политических момента, за которыми нужно было принимать военно-стратегические решения. Если бы мы этого не сделали, то сейчас война была бы на территории России.
Нельзя этого делать, а не сделать невозможно. Поэтому решение — абсолютно правильное. Теперь мы понимаем, что англосаксы идут мощнейшей атакой на Россию, они для себя видят только победу на поле брани, не считаясь с теми жертвами, которые несут простой украинский народ и сама Украина.
Поэтому у нас вариантов нет. Мы должны победить, мы должны просто переиграть всех англосаксов… укрепить свои позиции. И самое главное то, что мы переформатируем весь мир.
Вот этим нашим шагом смелым, наступательным, решительным, Путин показывает всему миру: мы готовы к тому, чтобы Запад отошел со всеми своими утраченными ценностями, с уже разрушенной европейской экономикой… И со всеми сателлитами, которые сплотились вокруг них — за счет наших дешевых ресурсов. Теперь их больше не будет.
Запад — там, не-Запад — здесь. И мы должны смотреть в будущее, мы должны видеть новые для себя задачи создания платежных систем, создания новых морских торговых путей, создания страховых компаний, создания всей той мировой инфраструктуры, о которой мы когда-то думали, когда принимали решение о вступлении в ВТО, что это все - действительно для глобального мира.
А, оказывается, нет. Есть англосаксонский мир, который строит совсем другую империю. Это англосаксонская империя, которая идет вопреки национальным интересам России, Китая, Индии, Ирана, Турции — всех стран, которые хотят быть независимыми.