В настоящий момент сведённые данные по поставкам танков на Украину выглядят примерно так.
Подтверждены поставки в короткие сроки (несколько месяцев) 14 танков Challenger 2 из Великобритании (они в первоначальных расчётах вообще отсутствовали), 14 польских Leopard 2A4 и 14 немецких Leopard 2A6. Итого: 42 штуки (танковый батальон ВСУ – 40 машин).
Ожидается соглашение по поставкам 4 португальских Leopard 2A6, от 20 до 50 испанских Leopard 2A4, 30 американских Abrams M1 (обсуждались во вторую очередь и с сомнением), 8 норвежских Leopard 2A4 и 14 финских Leopard 2A4/6. Итого: от 76 до 126.
Обсуждается возможность поставки 18 Leopard 2A6 из Нидерландов. Датчане свои «леопарды» где-то пропионерили. Зато о возможности поставок Stridsvagn 122 (производящийся по лицензии Leopard 2А5) сообщила Швеция.
Танковая каша
Украинцы просили 300 танков. Это примерно столько же, сколько имеется на вооружении у бундесвера (212 на ходу и около ста в ремонте). Им предлагают вдвое меньше, но лучшего, как считается, качества. Собственно, «леопарды» не настолько лучше Т-64 и Т-72, но кто дарёному коню в зубы засмотрится — тому глаз вон.
Что следует сказать об этом зверинце?
Во-первых, танки сравнительно новые — это модификации, которые состоят на вооружении соответствующих армий. В перечне нет, например, Leopard 1, предыдущего поколения (впрочем, по частной информации главной проблемой стала невозможность приведения их в боеспособное состояние — не хватает снятых с производства агрегатов).
Во-вторых, танки именно сравнительно новые. Модификация А4 производилась в 1985–87 годах. Т. е. им больше тридцати лет.
Часть танков снята со складского хранения, а часть использовалась в войсках как машины учебно-боевого парка и даже как мишени. Приводить их в пригодное для использования состояние придётся долго.
Вообще, складывается впечатление, что поставки нужны были для того, чтобы разгрузить склады и воинские части от исчерпавших ресурс машин, которые вроде бы есть, но толку от них вроде бы нет.
В-третьих, танки трёх типов и минимум четырёх модификаций — огромный «подарок» украинским тыловикам и ремонтникам. У них и так масса проблем с импортной матчастью. А тут ещё танки…
Кстати, с танками должны идти боеприпасы, запчасти, технологическое оборудование, специализированные БРЭМ (бронированная ремонтно-эвакуационная машина, их, правда, поставлять собираются), специализированные же танковые трейлеры… Да в конце концов, просто инструкции по эксплуатации, обслуживанию и ремонту, а также технологические карты с переводом на украинский или русский язык. Вот не верим, что о такой мелочи кто-то подумал.
В-четвёртых, необходима подготовка экипажей и обслуживающего персонала. Но, главное, нужен командный состав. Если танкистов и ремонтников можно переподготовить за несколько месяцев, то с офицерами будет сложнее — речь ведь не только о командирах взводов, но и об общевойсковых командирах, которые будут ставить задачи новым танкам…
Пункты 2, 3 и 4 наводят нас на мысль, что предположения об участии европейских танков в количестве хотя бы пары рот в весенних наступлениях ВСУ чрезмерно оптимистичны (или пессимистичны — как посмотреть). Даже если на них посадят наёмников… Но на них не будут сажать наёмников — танки первых поставок будут использоваться для обучения украинских танкистов.
В общем, в товарных количествах «леопарды» появятся на фронте ближе к концу года. А полноценные поставки будут растянуты на несколько лет.
Гонка вооружений
Поставляемые сейчас танки берутся из воинских частей и с баз хранения. О чём это говорит?
Во-первых, страны ЕС готовы ослабить собственные боевые возможности. Однако ненамного — что там 14 танков для Сухопутных войск Польши, в которых 240 «леопардов»? Поэтому предположение о том, что поставки свидетельствуют о том, что в Альянсе не намерены переводить конфликт на Украине в полноценную войну между НАТО и Россией, нам представляются не слишком обоснованными.
В Европе, конечно, не очень хотят воевать с Россией (хотя Анналена Бербок ляпнула уже, что «мы ведём войну против России»). Но поставки танков скорее говорят о намерении избавиться от балласта, который влияет на статистику, производя впечатление наличия техники там, где её нет. Т. е. на боеспособности европейских армий это не отразится. А если, допустим, Нидерланды действительно отгрузят 18 из 36 наличных танков, то этого даже сами голландцы не заметят.
Во-вторых, заводы Rheinmetall будут переходить на массовый выпуск танков — как для ВСУ по прямым заказам, так и для возмещения убыли в армиях европейских стран. Впрочем, учитывая общие проблемы немецкой экономики, не факт, что компания справится.
Учитывая это обстоятельство, возможно, европейцы начнут заказывать американские танки (Польша уже выразила намерение). Но тут есть свои проблемы — США не производят новые «Абрамсы». Только меняют начинку в старых корпусах. Корпуса же могут внезапно закончиться.
В целом результатом войны на Украине будет вливание значительных средств в военно-промышленный комплекс. Само по себе это должно улучшить социально-экономическую ситуацию в странах Запада.
Глобальная политика
«Танковая коалиция» — новый формат «мировой проукраинской коалиции». Фактически на наших глазах складывается новая международная система. Вполне вероятно место НАТО (мы ведь хотели, чтобы её не было?) займёт «проукраинская коалиция», вес стран в которой будет определяться объёмом помощи Украине.
В этом контексте понятно, почему изменила своё мнение об экспорте танков Германия — не хочется уступать место какой-нибудь Литве, у которой танков нет, но которая хочет участвовать в коалиции.
Разумеется, это создаёт существенные риски.
Например, слишком большую роль в новой конструкции играют не обладающие ресурсами, но обладающие отсутствием мозгов и патологической агрессивностью мелкие хищники, вроде той же Литвы.
Успокаивает то, что Украина, например, в «танковую коалицию» не попадёт. Сейчас это значения не имеет, но в будущем это может оказаться важным.