— Артем, журналистика в ДНР за короткое время прошла большой путь, вобрала в себя традиции и России, и Украины. И, главное, она становилась в боевых условиях. С чего началась журналистика в ДНР? Какие были запросы общества?
— Здесь было огромное количество украинских изданий, которые управлялись бизнес-элитами. В 2014 году все они начали лавинообразно отсюда уходить, как и ахметовские банки: сначала в Мариуполь, потом еще куда-то. Это бесконечное бегство: люди, следующие за деньгами, понимали, что здесь находиться уже нельзя, но, перебежав в соседний город, пока еще можно. С периодичностью раз в полгода, иногда дольше, это происходит. Понятно, что следующий из таких крупных городов — Краматорск. У нас есть уже запланированный комплекс мер по тому, какие наши республиканские СМИ появятся в Краматорске после того, как оттуда будет выбита украинская армия, и там станет возможно работать. Конечно, по времени это сложно прогнозировать, потому что у спецоперации есть свои особенности.
В 2014 году появилось множество средств массовой информации, которые делались буквально на коленке. В ДНР работали две категории журналистов: профессионалы и патриоты края, которые не испугались и не уехали.
Первая газета — «Голос народа» или «Голос Республики» — четыре странички, в первых двух номерах максимально подробно объяснялось, как и где можно проголосовать на референдуме, с какими документами, где будут находиться избирательные участки и так далее. Вторая газета — «Новороссия» — первый номер, если я не ошибаюсь, вышел 26 мая 2014 года. В октябре появилось издание «Новая земля» — аналитический ежемесячный журнал, который мы с коллегами издавали три с половиной года. Параллельно возникали сайты: «Правда ДНР» и «ДНР Онлайн».
— Какие-то сложности возникали с регистрацией сайтов?
— У нас супостаты воруют то домены, то сертификаты регистрационные, потому что это же все не наше (не российское. — Ред.), а западное. И в этом, кстати, главная сложность работы интернет-ресурсов: регистрируешься, и вдруг забирают сертификат или доменное имя украли, и надо что-то делать.
Часто нашим ресурсам отказывают… Например, заказал ты услугу у сервиса, который обеспечивает защиту, а спустя время из поддержки пишут: мы начали получать с украинской стороны жалобы, вынуждены вам отказать. Это касается всего, и это, кстати, ожидает всю русскую журналистику и все русские медиа по мере того, как будет ожесточаться спецоперация. Уж поверьте, я, как житель региона, в котором девятый год идет война, могу сказать точно: СВО будет ожесточаться.
Все эти «плюшки» с комфортными заказами, возможностью получать информацию здесь и сейчас о любой точке мира, или заказать домой пончики в час ночи — это все может закончиться. С одной стороны, это ворует у нас какую-то долю комфорта, но, с другой стороны, я понимаю, что в войну иначе не бывает. Как историк я себе напоминаю: когда-то все отцы ушли на фронт, матери ушли на заводы, подростки присматривали дома за младшими детьми. Это реалии, которые вполне могут нас ожидать и которые четко влияют на медиапространство.
— Здесь, в ДНР, все медиапространство находится под контролем министерства информации?
— Нельзя так сказать, мы не монополисты. Сейчас мы находимся в переходном периоде. Мы были независимым субъектом, который отсоединился от Украины и хотел присоединиться к России, но в течение восьми лет не мог. Потом состоялся референдум, сбылась мечта жителей Донецка и Донецкой Народной Республики: те, кто этого не хотел, давно отсюда уехали.
В ДНР есть министерство информации. С моей точки зрения, это вполне оправданно, потому что мы — воюющий субъект, и будем таковым оставаться достаточно долгое время. Мы видим, что спецоперация продвигается не так быстро, как бы хотелось, и это объективно (огромное количество укреплений, помощь Запада, наемники и все остальное).
У нас есть пул официальных СМИ. Некоторые принадлежат министерству информации, некоторые контролируются через систему государственных унитарных предприятий. Например, десяток телеканалов, из которых три — республиканские, остальные вещают в городах. В Мариуполе мы запустили телеканал и очень надеемся, что получится запустить вещание в Краматорске после его освобождения.
Еще одно наше государственное унитарное предприятие занимается выпуском газет — республиканский медиахолдинг. В прошлом году у нас было 26 зарегистрированных изданий, сейчас их 25. Двадцать шестое — официальный бюллетень штаба территориальной обороны. Эта система печатных СМИ охватывает все районы и города ДНР. Как показала военная практика, газеты очень нужны. В больших городах России принято считать, что все ушло в Интернет, и это навсегда.
И третий сегмент — частные газеты. То есть мы не захватили монополию. Любому человеку очевидно, что невозможно контролировать все медиапространство.
— Газета не умрет?
— Газеты не могут умереть, потому что когда нет света и непонятно, когда он появится, как это было в Мариуполе в течение многих месяцев, единственным способом информирования людей становится газеты и радио (если есть батарейки или возможность завести автомобиль и поймать радиосигнал). В Мариуполе уже есть огромные восстановленные площади, но параллельно есть огромная зона дискомфорта. Это и обгоревшие дома, в которых до сих пор живут люди, и у них нет света. Откуда они получают информацию? Из печатных СМИ.
Точно так же было в Лимане, пока он по оперативным соображениям не был оставлен. Отдельно для освобожденных территорий мы издаем газеты: для Мариуполя, Володарска, Мангуша, Волновахи. То есть отдельно для всех крупных регионов, которые раньше не были в составе ДНР, хотя по Конституции [ДНР] должны, как и вся Донецкая область. Помимо этого существует пул интернет-сайтов, пул радиостанций.
— Чем интересуются жители ДНР?
— У нас достаточно консервативный регион в плане медиапотребления. Слава богу, нам не всем нужны «зеленые черти, пожирающие друг друга».
— «Желтизна» не прокатит?
— У нас люди сталкиваются с реальным спектром проблем, поэтому «кто кому изменил» — не самое волнующее наш регион.
Кроме этого, у нас есть пул информационных ресурсов, которые создавали различные органы власти: администрация главы ДНР, правительство, Народный Совет. Мы постоянно находимся в четком взаимодействии, помогаем друг другу распространять профильную информацию. Учитывая, что мы находимся в состоянии постоянной мобилизации — не в плане, что мужиков в армию забирают каждый день, а как воюющий регион — необходимо, чтобы информация как можно быстрее попала в одну точку (министерство), а затем распространилась на всех площадках.
Такая централизация нужна. Никто ведь не воюет, используя сетку частных кооперативов? Понимаю, что существует ЧВК «Вагнер», но в первую очередь действует же регулярная армия. Давайте положим руку на сердце: успехи в Соледаре и Артемовске в скором возможны потому, что на узком участке фронта дали максимальные преференции использования артиллерии, авиации и всего остального. В другие участки фронта ведь держат регулярная армия ЛНР и ДНР, которая сейчас интегрируется в состав единой российской армии. А если бы они не держали эти участки фронта? То есть никогда не нужно забывать о роли официальных и централизованных вещей. Это все равно будет, это диктует время. Более того, на Украине такая централизация есть уже давно.
— Какая?
— Многие украинские медиа в пику российским медиа, а тем более медиа ЛНР и ДНР, которые позиционировали всегда чуть ли не северокорейскими, а Украину показывали как образчик свободы… Напоминаю, мы можем найти фото или видео поражения критического объекта инфраструктуры Украины только в первые дни, когда начались удары. А потом не можем. А почему? СБУ сажает за такие фото. Это точно свобода слова? Мне кажется, совсем наоборот.
— Какие информационные провокации устраивают противники?
— Если человек что-то задумал сделать в сети, он сделает это. И, сидя в какой-нибудь другой стране, он на своей ботоферме создаст сайт и заявит, что он существует якобы в ДНР. Как это было сделано в свое время с сетью так называемых «типичек» (группы в соцсетях для разных городов, названия которых начинались с «Типичный». — Ред.). Нам давно уже известно, что это продукты деятельности Центра информационно-психологических операций Украины.
— Сейчас и в Крыму с этим сталкиваются.
— Они очень активно это начали, когда началась спецоперация. Именно по отношению к жителям России: прогнозировали скорое крушение банковской системы, вынуждая обналичивать средства, делали другие подобные вещи. Все это делается с ботофермы, которая находится в Польше, Прибалтике и дальше. У них достаточно средств для этого. Собственно, как и в украинские медиа было вложено огромное количество денег, и в процентном соотношении украинские СМИ были сравнимы с российскими, хотя людей на Украине живших было гораздо меньше.
А сколько людей на Украине сейчас — одному Господу известно: процент миграции, сколько погибло в спецоперации, сколько убыло автоматически вместе с новыми регионами. Если эта цифра примерно может равняться 30 миллионам, то, я считаю, Украине сильно повезло. Напомню, что на момент достижения Украиной так называемой независимости, было 52 миллиона. То есть когда идешь по пути деструкции собственного государства, это то, что тебя ждет. Причем война в активной фазе велась в 2014—2015 годах, потом было позиционное противостояние, скоро исполнится год спецоперации.
То есть, по факту, было два с половиной года активных боевых действий. Украина большинство своего населения потеряла уехавшим, умершим и нерожденным в так называемые годы мирного демократического строительства. Я специально это проговариваю, потому что знаю, что много людей в России пребывают в иллюзии, что Украина была царством демократии и свободы, а тут вдруг пришла «тоталитарная Россия», все уничтожила, и теперь нам должно быть «ах, простите нас, украинцы». Нет. Это не моя позиция.
Мы сидим в здании и записываем интервью, а за окном разрушена котельная, потому что в нее прилетел украинский снаряд.
— И сейчас слышны разрывы.
— И живу я в центре города и вокруг дома могу назвать пять-шесть точек на расстоянии в пятьсот метров, в которые уже прилетало. Всем, кто сочувствует Украине, рекомендую приехать в Донецк, на месяцок снять квартиру в центре, пожить и потом сверить чувства: сохраняется ли сочувствие. Причем по отношению к нам они этим террором занимались постоянно и продолжают сейчас. И не потому, что было объявлено СВО в феврале 2022 года.
— У Мининфо ДНР был такой проект — цифровая школа медиажурналистики. Я рассказывал коллегам, многих это удивило. Мне кажется, это положительный опыт, когда талантливым студентам дают возможность попробовать себя в профессии на практике.
— Самый первый обучающий сет, используем это модное слово, мы назвали «Журналистика будущего: СМИ в современном мире». Мы пригласили талантливых ребят, которые нам помогла отобрать кафедра журналистики Донецкого национального университета, и попытались рассказать им о действительно актуальных в нашем регионе тенденциях, которые работают. От общих информационных, заканчивая тем, где можно работу найти. Как работает печатное слово, как фотография, как видео. К сожалению, подобного формата мероприятие удалось провести только один раз, потому что потом начались «коверные годы», потом…
В Донецке ни для кого не секрет, что максимум предприятий работают на удаленке. Вот я являюсь преподавателем на 0,25 ставки и, выставив два экзамена, никого из студентов не видел кроме старост. То есть мы общаемся в сети. Это очень серьезно меняет специфику образования и не дает нам, к сожалению, возможности собрать студентов и что-то рассказать.
Но мы продолжаем общение с теми студентами, которым интересно это все, стыкуем их с редакциями, которые нуждаются в молодых авторах. Благодаря этому даже некоторые себе работу находят.
Ну а пока что, к огромному сожалению, мы не имеем возможности развивать все это полноценно.
Хочу сказать, что наша журналистика во многом свободна от всего наносного. Кликбейт, хайп, желтизна? Один коллега работал на новостном сайте, который освещал жизнь Донецкой области. Каждый раз, когда они видели спад трафика, они лезли в сводки МВД, находили какую-то жесть, где «муж расчленил жену» и еще что-нибудь такое, давали это в новостную ленту и начинали выходить вверх.
Вот эти технологии в ДНР практически полностью прекратили использовать. Во-первых, мы и так отличный генератор новостей, и не надо ничего придумывать — наши украинские недруги сами все за нас придумывают. А во-вторых, и в главных, — людям, которые тут живут, претит заниматься таким. Будущее журналистики не за этим. Даже более того, у нас такой информационный вал, что, по моим субъективным ощущениям, на каждого человека приходится раз в 20 больше новостей, чем ему нужно. Это приведет к тому, что рано или поздно люди вообще СМИ перестанут воспринимать. Поэтому, может, нам приостановиться в генерации новостей типа «космический палец прилетел» и других абсурдностей и глупостей?
— В донецкой журналистике был распространен такой термин — «синдром четырнадцатого года». Что это?
— Его по разному понимают. Лично для меня «синдром четырнадцатого года» — это непрерывное информационное противостояние, которое заключается в одной плоскости: сольют/не сольют? Допустим, когда запускали «Новую землю» и сайт МИА «Новороссия», главная задача этих ресурсов было объяснить людям, что Россия уже сюда пришла, и даже если она нас еще не признала, еще не начали выдавать паспорта, все равно она с нами. И никто никого «не сольет». Давайте вспомним: период великой руины на Украине длился более 50 лет. Период смуты в России до 1612 года, когда была избрана правящая династия Романовых, тоже не был безболезненным: тогда точно также присутствовали те же поляки, которые сейчас кладут головы под Соледаром. Все точно так же.
Второе отражение синдрома — сосредоточенность новостей на военной составляющей. И в этом плане он никуда не ушел, особенно в повестке федеральных СМИ. На любом телеканале в вечерних новостях мы увидим в сюжетах то, что произошло за последние сутки в ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областях.
— Суть в том, что люди находятся в постоянном напряжении?
— И в этом тоже. В напряжении, в ожидании, в неопределенности. А это сейчас свалилось на всех жителей России. Усилиями западных СМИ и украинских ЦИПсО какого-нибудь ростовского парня пытаются убедить, что будет мобилизация, спасайся кто может, и еще что-нибудь такое. Поэтому, мне кажется, нужно четко и жестко реагировать на все информационные посылы, с которыми сталкиваются люди, обязательно контролировать СМИ через официальную повестку. То есть если вы житель России и увидели, что кто-то где-то что-то «зарядил», проверьте эту информацию в официальном источнике.
А если вы предпочитаете оставаться в плену своих иллюзий, фантазий и комфортном поле запрещенных СМИ-иноагентов, тогда никого не обвиняйте, что вас обманули — вы выбрали это сами.
Перепроверьте информацию. Мне кажется, это главный способ не сойти с ума в этом информационном вале.