По официальным данным МО РФ «средства ПВО в понедельник сбили на малой высоте при подлёте к военному аэродрому "Энгельс" Саратовской области украинский беспилотник. В результате падения его обломков 3 российских военных, находившихся на аэродроме, получили смертельные ранения. Авиатехника повреждений не получила».
Предыдущий удар по этой базе был нанесён 5 декабря и серьёзного ущерба не нанёс, обозначив только саму возможность нанесения ударов. Тогда это был советский беспилотник Ту-141 «Стриж», сбитый средствами ПВО на подлёте. Впрочем, уже тогда выдвигалась версия, что это мог быть БПЛА-камикадзе западного производства (МО РФ это предположение не опровергло).
Сейчас тип беспилотника неизвестен, но судя по мощности взрыва это тоже мог быть Ту-141. Военкор Семён Пегов пишет, что «ракета ПВО прошла по касательной по БПЛА, вследствие чего он изменил траекторию и попал в одну из служебных построек аэропорта».
Украинский пропагандист Роман Бочкала пишет, что ПВО сбило не сам беспилотник, а одну из двух выпущенных им ракет (данный персонаж придумал в своё время фейк о применении Россией ядерного оружия в Луганском аэропорту, потому его информацию надо делить на десять).
Следует отметить, что средства ПВО сработали оба раза с учётом двух факторов.
Во-первых, воздушное пространство России в направлении Украины не перекрыто полностью средствами обнаружения, тем более средствами поражения, от низколетящих БПЛА и крылатых ракет. Большая часть имевшихся в 1991 году частей ПВО была расформирована.
Во-вторых, средства ПВО самой базы имеют ограниченные возможности для поражения целей именно с этого направления. Как пишет дзен-канал «Как на самом-то деле» (его ведут отставные офицеры ПВО): «Правый берег Волги намного выше левого. БПЛА со стороны Харькова появился в зоне обнаружения этого дивизиона на расстоянии 25−40 км максимум. 40 — это если летел на высоте метров 500». Сбить БПЛА так, чтобы обломки не упали на территорию базы, довольно сложно.
Теперь относительно политических составляющих этого удара.
Во-первых, он был нанесён на следующий день после пафосного празднования на Украине католического рождества. При этом в большинстве районов Киева, например, свет был. Отсутствовал он только в тех микрорайонах, где сгорели дворовые трансформаторы из-за скачков напряжения (Троещина, Минский массив).
Информационный посыл совершенно определённый — «вы нам ничего не сделаете». Впрочем, посыл этот адресован, скорее, собственному украинскому населению: мы празднуем и бьём врага «малой кровью на чужой территории».
Во-вторых, удар был нанесён в день войск ПВО, а 23 декабря был День дальней авиации ВКС РФ, что также несёт соответствующую информационную нагрузку.
Очевидно, такие удары планируются службами информационно-психологической войны (военный эффект от них незначительный). Ещё после первого, декабрьского удара, появились списки утверждённых Вашингтоном целей на территории России (опубликованы, например, телеграм-каналом «Джокер ДНР»), среди которых фигурирует и «Энгельс-2».
Дополнительный эффект — удар по силам стратегического сдерживания, что может рассматриваться как формальное основание для применения Россией ядерного оружия. Справедливости ради следует отметить, что в Корее и Вьетнаме Стратегическое авиационное командование США потеряло немало дальних бомбардировщиков — носителей ядерного оружия, что, однако, ударом по силам ядерного сдерживания не считалось.
В-третьих, удар был нанесён вскоре после визита Владимира Зеленского в США, где он был обласкан, но всего желаемого не получил.
Например, поставка одной батареи ЗРК Patriot с отсрочкой — это ни о чём (даже если предположить, что батарея уже на Украине и используется, как это обычно бывает в случаях с сообщениями США о возможной поставке какого-то типа вооружений в будущем).
Так что удар по территории России с последующей ответкой — попытка Зеленского манипулировать поставками вооружения из США. Ведь удар по территории России США вынуждены будут «не заметить» (сами же разрешили), а ответный удар по территории Украины проигнорирован быть не может.
В-четвёртых, Зеленский как бы приглашает ВКС к нанесению новых ударов по энергосистеме Украины — они позволяют держать граждан «в тонусе».
Такой ответ не только ожидаемый, но и желательный для Украины. Об ущербе для обороноспособности Украины от ударов по объектам энергетики говорил в недавнем интервью The Economist главком Валерий Залужный, и тут мы должны понимать — он ведь знал, что его интервью будет очень тщательно изучено в России, т. е. подавал какие-то сигналы российской разведке.
Ну и сразу же после удара глава ГУР МО Кирилл Буданов сообщил, что «если взять чисто математически их расчеты — хватит с их интенсивностью в залпе в среднем 70−75 ракет на 2−3 раза. И в принципе они закончатся вообще».
Маловероятно, чтобы Буданов верил в «закончатся вообще», но вполне вероятно, что тут присутствует расчёт на истощение возможностей нанесения ударов по целям, чья военная и политическая ценность неоднозначны.