Результат №1 (невероятный): Украина оказалась в состоянии сопротивляться.
Разумеется, тут сработал целый комплекс факторов, главными из которых были ошибки при планировании и осуществлении специальной военной операции. Очевидно, расчёт делался на проведение военно-полицейской акции, подобной осуществлённой накануне в Казахстане. Однако украинские условия оказались другими.
Интересно, однако, вовсе не то, почему российское руководство планировало операцию именно таким образом (для того, чтобы делать выводы просто нет информации, хотя логично предположить, что ставка делалась на переворот и приход правительства, которое само призовёт Россию на помощь), а то, что развитие событий оказалось совершенно неожиданным даже и для союзников Украины, которые прогнозировали падение Киева в крайне непродолжительные сроки. А ведь у них было вполне адекватное представление об уровне подготовки и мотивации ВСУ… Но, вероятно, несколько неадекватным было представление о возможностях ВС РФ (напомним, что крымская операция 2014 года для Запада также была совершенно неожиданной).
Из интересного: по имевшимся у нас ещё до начала СВО сведениям, руководство ВСУ опасалось военной операции, направленной на разгром военной группировки в Донбассе. При этом в способность российских войск выйти из Крыма в Киеве не верили.
А вот намерение наступать на Киев секретом не было — ВСУ к этому готовились и даже проводили учения в Чернобыльской зоне (насколько можно понять, по их итогу было решено воздержаться от проведения оборонительной операции в районе ЧАЭС).
Результат №2 (не то чтобы совсем невероятный, но неожиданный): Запад всеми силами вступился за Украину.
Похоже этого не ожидали не только в Москве, но также в Киеве и в самих же западных столицах. Судя по всему, решения в основном принимались как раз в расчёте на то, что Украина быстро падёт и конфликт с Россией можно будет переводить в другой формат, по причине отсутствия предмета для спора. Но Украина устояла, а идти на попятный было сочтено большим злом.
Теперь перед Западом стоит целый комплекс проблем, связанных, в основном, с сохранением единства сформированной антироссийской коалиции. А главной угрозой этому единству являются… США, явно ведущие курс на восстановление политического контроля и экономическое поглощение Европы. Впрочем, то, что именно Европа, а вовсе не Украина, является главным объектом нынешнего кризиса, было очевидно всем, кроме европейцев. Британцы это предвидели и сбежали именно затем, чтобы оказаться на стороне субъекта, а не объекта.
На быстрый политический и/или экономический крах России сейчас, в отличие от 2014 года, похоже, не рассчитывали. Хотя результат всё равно оказался неожиданным — в политическом и экономическом плане Россия продемонстрировала результаты значительно лучшие, чем военные. А это в перспективе отразится и на ходе военных действий.
Результат №3 (очевидный): Украинское общество стихийно объединилось вокруг власти и верит в победу.
Тут ничего неожиданного нет — это происходит уже третий раз (после Тузлы в 2003-м и Крыма в 2014 году). Украинское общество осознаёт себя отдельным от российского, а действия российской власти — как «агрессию». Это — следствие проигрыша Россией информационной войны на Украине.
Вера в победу выглядит несколько алогично, но не так чтобы очень.
Во-первых, актуальный исторический опыт показывает, что в войне с ядерной сверхдержавой можно победить — см. опыт Вьетнама и Афганистана.
Во-вторых, есть собственный опыт Украины, который можно скорее назвать пропагандистским и не имеющим ничего общего с реальностью: в 2014 году Россия якобы (по украинским постоянно повторяемым нарративам) первая попросила мира и подписала Минские соглашения, по которым обязалась возвратить Украине Донбасс. Хотя в самих документах ничего подобного и не написано, но для тех, кто документы на Украине не читает, достаточно, что именно так интерпретирует факты укрТВ. Очевидно, как считают на Украине ми как это преподносят на Западе, это было следствием военно-экономического поражения (хотя какое поражение, если не было войны) и можно было ожидать, что под дальнейшим давлением Россия откажется от политических требований и вернёт даже Крым.
Всё это, конечно, не более чем пропагандистские фантазии Центра специальных операций, но кому до этого дело в Украине - они верят не в то, что было на самом деле, а в то, что им говорят из "ящика". То, что Россия хотела решить вопрос миром, а не войной и то, что это не получилось именно по украинской вине, уже факт состоявшийся. И теперь понятно, что лучше, конечно, было не подписывать Минские соглашения (то, что это лучше, ныне признано на высшем государственном уровне).
В-третьих, ну а как ещё украинское общество должно было реагировать на «жесты доброй воли» и прочие «непростые решения»?
Результат №4 (очевидный): практически вся оппозиция на Украине обнулилась буквально сразу после 24 февраля.
К моменту начала СВО ситуация на Украине была неустойчивой. С одной стороны, Зеленский сохранял гарантированное политическое и электоральное лидерство. С другой стороны, старые политические партии и влиятельные региональные элиты сохраняли конкурентный политический режим. С третьей стороны, появились оппоненты на собственном политическом поле (в виде силы экс-спикера Разумкова).
Но дальше всё происходило в духе известного исторического анекдота: когда халифа Умара спросили, что делать с Александрийской библиотекой, он якобы ответил так: «Если в этих книгах есть то, что соответствует книге Аллаха, то Корана нам достаточно, а если эти книги идут вразрез с книгой Аллаха, то нам они не нужны».
Какими бы ни были претензии к режиму Зеленского, но он возглавляет оборону от «агрессора».
Те, кто против «обороны» — предатели. Самое интересное, что того же Виктора Медведчука считают «предателем» и противники войны с Россией — дескать, не предотвратил такое развитие событий (а мог?).
Те, кто за «оборону» — пусть воюют против «агрессора» под руководством действующего президента. На поверхности ещё остаётся Пётр Порошенко (ему помогает, как ни странно, высокий антирейтинг), а вот Разумков и даже Юлия Тимошенко вообще потерялись…
Продолжают сопротивляться региональные элиты, «точкой сборки» для которых стал Днепропетровск, с крайне критично настроенными по отношению к Киеву Геннадием Корбаном (его пришлось совершенно неправовым образом выставить из страны) и Борисом Филатовым. Поняли, что сглупили, и начали говорить оппозиционные вещи даже Игорь Коломойский и Ринат Ахметов. Однако в нынешней ситуации возможности оппозиционной деятельности до предела сужены — обвинят в сотрудничестве с «агрессором» и умножат на ноль…
В общем, даже если бы Зеленский не хотел стать диктатором, у него не было бы шансов не стать им. А он хотел…
Результат №5 (невероятный): Зеленский стал «президентом мира».
Не в том смысле, как Порошенко, который говорил, что он пришёл к власти, чтобы прекратить войну, а в смысле — возомнил себя председателем Земшара.
Собственно, и до 24 февраля Порошенко и Зеленскому удавалось играть на противоречиях между Западом и Россией, между США и ЕС, между демократами и республиканцами… Даже вмешиваться во внутренние дела США (без особого, впрочем, результата). Но после 24 февраля эта «суперспособность» украинских политиков приобрела совершенно новое качество.
Создание мировой проукраинской коалиции, попав на благодатную почву неадекватной самооценки Владимира Зеленского, дало жутковатые всходы — украинское руководство пытается диктовать требования не только России, но и Западу, доходя до прямых оскорблений (тут козлом отпущения стала Германия).
Запад сам загнал себя в идеологическую ловушку — раз именно Зеленский возглавил общемировое сопротивление «российской агрессии», значит трогать его нельзя, а прислушиваться к его мнению надо.
Естественно, у Запада сохраняются значительные возможности воздействия на Украину — ведь её бюджет наполовину формируется из внешней помощи, а армия держится за счёт западных поставок. Но если попытаться пользоваться этими механизмами открыто — немедленно станешь союзником «агрессора».
Понятно, что как только война прекратится, ресурс влияния на Запад у Зеленского кончится. А там его можно будет уже прокатить на ближайших выборах (как уже было с Порошенко). И это — одна из причин (правда, далеко не главная), по которым Запад сейчас пытается достичь какого-то компромисса.