О текущей ситуации в ДНР, начале отопительного сезона, решении водной проблемы, интеграционном процессе и информационной войне изданию Украина.ру рассказал глава республики Денис Пушилин.
- Денис Владимирович, начнем с главного. Какие вызовы стоят перед республикой на сегодняшний день?
- Я бы разделил их на стратегические и оперативные. Стратегические – это и переходный период, и процесс интеграции с учетом освобождения всей территории ДНР, и выстраивание экономики. Необходимо восстановить промышленность, определить новые перспективные направления, а также наверстать все то, что упущено за восемь с половиной лет по объективным причинам.
Но есть и срочное – обеспечить людей теплом и водой, помочь военным и социально защитить их семьи, обеспечить всевозможные выплаты, а это ведь непрекращающийся нормотворческий процесс. В этом отношении работа кипит и на региональном уровне, и на федеральном.
Даже притом что все эти годы мы выстраивали законодательную базу с учетом российской, регулярно приходится спотыкаться о нюансы и особенности, которые нужно учитывать.
- Например?
- У нас работала Генеральная прокуратура, в подследственность которой входил определенный перечень преступлений. В России же действует Следственный комитет, в зону ответственности которого входит большая часть таких преступлений.
В результате имеем казус: Генеральная прокуратура обязана реагировать, хотя в рамках российского УПК подследственность не ее. И все это выльется в проблемы для судебной системы Российской Федерации. Суды-то уже российские.
- Боевые действия наверняка усложняют интеграцию?
- Конечно! И боевые действия, и террористическая угроза со стороны украинского режима. Граница у нас административная, но трудности в ходе пересечения все же возникают. Есть объективная необходимость проверять людей и проверять досконально, чтобы оружие, взрывчатка и боеприпасы не попадали на территорию других регионов страны.
Излишнего контроля, к сожалению, тут быть не может, и трагедия, произошедшая с Дарьей Дугиной – наглядный тому пример. Приходится учитывать склонность украинского режима к совершению терактов. Раз уж их ничто в этом смысле не сдерживает, то сдерживать их будем мы.
- Проблема водоснабжения – одна из основных на сегодняшний день. Как она решается и каковы перспективы?
- Проблема наша во многом уникальна. Этапы, которые проходили российские регионы, были растянуты во времени и не сопряжены с такими внешними угрозами, как боевые действия. Работа в них велась планомерно.
То, что немыслимо для российской области, в рамках Украины считалось если не нормой жизни, то небольшой погрешностью. Я говорю об утечке воды на уровне 60%. В российских областях и за 7% ответственные службы могут в тюрьму сесть, а тут 60% ранее никого не тревожили.
В результате имеем многослойную проблему. Водная блокада со стороны Украины сегодня парируется колоссальными усилиями всех профильных ведомств при поддержке смежных ведомств России, а также регионов-шефов. В рекордные сроки мы строим водоводы, перебрасываем воду из водохранилищ.
Кроме того, бурим скважины, берем анализы. Но и это не панацея, поскольку где-то вода может соответствовать всем показателям, а уже в ста метрах – категорически нет.
Вместе с тем ситуация усложняется, и если ранее нам требовалось освободить территорию лишь до Славянска, чтобы обеспечить регион водой, то ныне, в связи с известными событиями, поставки воды из Северского Донца будут полноценными лишь после освобождения Харьковской области.
Ведь если у Киева будет физическая возможность перекрыть или перенаправить воду, то они сделают это даже с ущербом для себя.
Наши резервные водохранилища не безграничны, а процесс освобождения Северского Донца затянулся. Именно поэтому было принято решение о строительстве водовода из реки Дон. Ответственные лица обещают, что завершится оно уже в первом полугодии 2023-го.
- Мы говорим о трубе или открытом русле?
- Преимущественно это будет именно труба. Но тут всплывает проблема изношенности наших водопроводных и теплосетей. Со времен развала Советского Союза всюду, где требовался капитальный ремонт, у нас проводился "латочный".
- В Крыму с этим были проблемы. У вас небось еще хуже?
- Конечно, ситуация хуже. Эти восемь с половиной лет не могли не сказаться. Военная обстановка, ограниченность бюджетов коммунальных служб и прочее. В ходе взаимодействия с регионами-шефами у нас даже шуточный термин родился – "трубы сетчатого вида".
Такая вот многослойная проблема у нас. Решим? Уверен, что да. Но тут всем нам приходится терпеть. На сегодняшний день имеем ограниченный режим подачи воды – раз в три дня. Причем не всюду и не всегда. Сейчас, к примеру, противник уделяет особое внимание тому, чтобы не дать нам подключить Верхнекальмиусскую фильтровальную станцию, а потому случаются перебои.
- А как обстоят дела с отоплением?
- Таких сложных отопительных сезонов у нас не было, но тут снова имеем проблемы из-за нехватки воды. Вот и приходится искать нестандартные способы решения. Так, например, используем шахтную воду, где это возможно – задействуем воду из скважин, которые продолжаем бурить с помощью регионов-шефов.
Все это касается и Донецка, который, за счет густонаселенности и постоянных обстрелов целого ряда районов, представляет собой наиболее сложный участок работы. Прилетает у нас всюду – но где-то раз в неделю, а Куйбышевский, Петровский и Киевский районы обстреливают регулярно.
- Вы, конечно, не военачальник, но ведь наверняка в курсе…
- Хотел бы, наверное, быть в курсе на сто процентов, но ряд моментов зависит от нашего военного командования, а у них, безусловно, есть план.
Многое зависит от поддержки, которую Запад будет оказывать Украине. Да, они устали от Киева, но мы видим оголтелых политиканов, которые принимают решения в ущерб народам и странам, но в пользу украинского режима. И поддержка их весьма серьезна.
Это усложняет стоящие перед нами задачи – освобождение территории Донецкой Народной Республики. Но вопрос стоит еще шире: кто гарантирует, что уже после освобождения наши приграничные населенные пункты не будут обстреливать?
- Считаете, что без денацификации и демилитаризации Украины тут не обойтись?
- В рамках СВО были обозначены абсолютно верные задачи. Это единственный способ закончить войну и перейти к этапам, по которым так соскучился Донбасс – к восстановлению, строительству, созиданию. Мы любим и хотим работать. Хотим вновь стать регионом, который не нуждается в помощи, а помогает другим.
- Вы говорили о трудностях, возникающих в ходе интеграции. Есть ли позитив?
- В первую очередь, это, конечно же, пристальное внимание со стороны Администрации президента. Если говорить о политическом направлении, то к нам регулярно приезжает Сергей Владиленович Кириенко и помогает решать самые неординарные проблемы, регулярно возникающие в текущей ситуации.
В плане восстановления здорово помогает нам комиссия Марата Шакирзяновича Хуснуллина. Ведь одно дело – читать красивые отчеты в своем рабочем кабинете, другое – приезжать в Республику, посетить объекты, беседовать с людьми и выявлять проблемы. Хуснуллин предпочитает второе.
Именно поэтому Мариуполь, практически стертый с лица земли, быстро приобретает абсолютно другой вид. Безусловно, приехав туда впервые, вы увидите огромный массив проблем. Но это небо и земля в сравнении с тем, что было сразу после освобождения. Ситуация там улучшается с каждым днем.
Сегодня это город с выстроенными службами, администрацией, а также с реализованными проектами федерального уровня и уровней регионов-шефов. Я говорю о Московской области, Туле, Санкт-Петербурге.
На сегодняшний день в Мариуполе появился новый микрорайон Невский, построенный военно-строительной компанией, совершенно потрясающий спасательный центр, современный Многофункциональный медицинский центр, а также еще ряд микрорайонов, построенных Министерством строительства Российской Федерации.
Еще нелишним будет сказать о школах, которые уже отремонтированы. Смотришь, вспоминаешь то, что стояло на этом месте в марте-апреле, и понимаешь, что не отремонтировали, а, по сути дела, отстроили заново. Причем отстроили по российским стандартам – с новой мебелью, техникой и материальным обеспечением.
А вот в Донецке мы еще толком не начинали, поскольку сперва нужно отодвинуть противника. Тем не менее, программа по восстановлению уже разработана.
- Вражеская пропаганда изображает Россию отсталой, но мы ведь знаем, что это не так. И сейчас мы можем показать себя, превратив Донбасс в эдакую витрину. При всех недостатках, целый ряд проблем Россия способна решать эффективнее, чем другие государства. Как считаете?
- Безусловно. "Отсталость России" – пропагандистский штамп, который всем нам пытаются навязать. Такова западная пропаганда, и сейчас она в полной мере использует украинский режим, создавая массу проблем.
- Тут мы переходим к болезненной теме информационной войны. Многие считают, что мы ее проиграли. А вы как думаете?
- Оценивая картину в целом, не могу согласиться с тем, что мы ее проиграли. Доказать? Посмотрите на уровень народной поддержки президента Российской Федерации! Сейчас он даже выше, чем до начала СВО, и намного выше, чем у лидеров западных государств, обличающих Россию. Какая же информационная война проиграна? Это если в целом.
Если мы говорим о том, можно ли сделать лучше, то безусловно, да. К сожалению, некоторые ведомства недооценивают запрос людей на правду и справедливость. Понятное дело, что без секретной информации, но правду людям нужно говорить.
Многое сегодня упускаем. Я, в том числе, говорю и про наши ведомства. Это именно та бюрократия, от которой нам предстоит избавляться. Уверен, что справимся.
Человек должен получать новости. Современный мир требует максимально быстрой реакции, а потому по старым лекалам, когда все ходят вокруг да около, работать уже невозможно.
- Пример привести можете?
- Могу. Считаю, что информация по обменам пленными абсолютно не соответствует запросам общества. Люди ведь понимают, что ребят нужно вытаскивать. Наших – это всех российских бойцов.
Тем не менее, когда общество узнает об этом то от Зеленского, то от Лиз Трасс, оно возмущается абсолютно справедливо.
Скажите правду и скажите ее первыми! Эту и подобную информацию мы хотим получать от своей власти. Это же нормальное желание. И обмен – это тоже нормально.
К тому же Украина и Запад все перекручивают, ставят во главу угла какие-то болезненные моменты, преувеличивают и разжигают. Искусство лжи освоили в полной мере и не стесняются им пользоваться. Так быть не должно.
- В какой-то момент и вы стали записывать видеоролики, отвечать на те непростые вопросы, что есть у общества. Как родилась эта идея?
- Спонтанно родилась. Первый ролик был ответом на хамский разговор одного из чиновников с людьми. Нужно было реагировать быстро, а я ехал в машине. Идея лежала на поверхности: я решил, что правильнее будет объяснить людям свою позицию и озвучить решение.
Затем я посмотрел отзывы и понял, что инструмент, доступный любому, у кого есть мобильный телефон, значительно сокращает дистанцию между мной и жителями Республики.
Появляется время – читаю соцсети и вижу, что беспокоит людей. Можно подойти к делу формально – дождаться следующего интервью, использовать официальный язык. Только зачем? К тому времени людей будет тревожить уже что-то другое. Реагировать нужно здесь и сейчас.
Когда возникает проблема, человек хочет знать, что власть уже в курсе и принимает необходимые меры. Да, правда не всегда приятна. Иногда приходится говорить не то, что людям хотелось бы слышать. Но это куда лучше, чем заниматься шапкозакидательством.