Алексей Мартынов: Украина рискует закончиться на очередном Майдане

Миссия Польской республики в том, чтобы восстановить Речь Посполитую. А Речь Посполитая – это, в том числе, Восточные Кресы. Сейчас удобный момент, когда начала сыпаться эта Украина, шесть областей она уже потеряла, напоминает политолог Алексей Мартынов.

Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.

– Для того, чтобы посягать на святое, надо воспринимать это как святое. Для этих людей ничего святого нет – ни в Лавре, ни в святых мощах, которые в катакомбах Киево-Печерской лавры покоятся, начиная от Ильи Муромца и кончая многими известными в православном мире святыми – не только Русской Православной Церкви, а вообще.

Это для нас святое, поэтому мы это так воспринимаем. Безусловно, для большинства, в том числе и граждан Украины, это святые места, для верующих. А для этих чертей из СБУ это очередная спецоперация по поимке того, чего нет. Они там русский дух ищут, русский мир, русских шпионов. Что там еще они сегодня ищут?

Пришли, натоптали грязными сапогами, ну, ничего страшного, монахи протрут и дальше молиться будут. Я не думаю, что чем-то это все закончится. А то, что это такая демонстративная провокативная история – безусловно.

– На Запорожской АЭС новые визиты делегации МАГАТЭ. Возможно ли создавать безопасную зону вокруг станции, если до сих пор МАГАТЭ под предводительством Рафаэля Гросси не может возложить ответственность за стрельбу по АЭС на Украину, на киевский режим?

– Мне представляется, что МАГАТЭ в целом и ее руководитель не уполномочены возлагать ту или иную ответственность за те или иные действия политического или военного характера тех или иных акторов в данном случае. Его дело обеспечивать безопасность работы ядерных объектов и вести четкий учет и контроль, с точки зрения той международной организации, которой он руководит.

То, что такая двойственная риторика у этого чиновника, он же европейский чиновник в первую очередь – это лишний раз иллюстрирует то, что даже профессионалы, а он профессионал, здесь вопросов нет, крайне запуганы сейчас, я имею в виду этой всей евробюрократией и евролинией русофобской. С одной стороны, он прекрасно видит, что происходит, а с другой стороны, будучи человеком, видимо, порядочным, врать ему неловко, он поэтому просто не говорит некоторых слов.

Он говорит – я видел, станция под угрозой, ее обстреливают. А откуда ее обстреливают, и кто обстреливает, он конкретизировать не стал, но вроде как - он и не должен. Это, безусловно, вызывает некоторое недоумение у нас здесь у всех, начиная от руководства, заканчивая нами с вами, журналистами.

С другой стороны, его тоже можно понять, он и так делает больше, чем он в этой ситуации мог бы делать. Хотя с другой стороны, ситуация такая – неоднозначная. Но то, что он хотя бы это говорит - уже большой плюс, на мой взгляд.

– Ну да, возможно, он попал в непростую ситуацию. Но нам кажется, чтобы создать безопасное пространство, нужно понимать, откуда стреляют и хотя бы это признавать.

– Мы погружены в эту повестку, для нас все более-менее понятно – где свои, где чужие, и что мы там делаем. А вы поставьте себя на место этого еврочиновника, недавно еще - ученого, неплохого специалиста, у которого тоже своя жизнь, довольно благополучная. И тут это все.

Я был уверен, что он даже не поедет туда лично, в силу тех же самых причин, но, тем не менее, он неоднократно и посетил, и съездил, и пообщался со всеми, в том числе и с президентом Путиным. Мне кажется, максимально, что он мог сделать, в этой ситуации - он сделал. Нельзя от этих людей требовать больше, чем они могут.

– О годовщине Майдана. Почему после 2004 года, после Оранжевой революции - украинское общество не получило прививку от майданов?

– Хороший вопрос. Есть такая теория украинских циклов, согласно которым раз в десять лет на Украине происходит бунт или Майдан. Вот был Майдан 2004 года, потом 2014-го. Ждем 2024, не так долго осталось. Я не знаю, как у них сложится, это к весне ближе, хотя основные события были в феврале-марте. Всё, ждем – меньше двух лет.

Почему так происходит – я не знаю. Это внутренние циклы, такое бесконечное движение по кругу. Причем - с каждым кругом что-то теряется. В 2004 году потерялась советская девственность, я имею в виду восприятие окружающей действительности. В 2014-м территории отвалились – сперва Крым, потом Донбасс, а теперь еще и две соседние области, где как раз сейчас идет зачистка, освобождение от ВСУ.

В 2024 году Украина вообще рискует закончиться на очередном Майдане, что само по себе тоже возможно. Не знаю, нет ответов на эти вопросы, почему люди не учатся, почему это не является уроками, почему они все время ходят по этому кругу и наступают на одни и те же грабли.

– Интересно, в 2024 году это еще и с президентскими выборами в США совпадет.

– Не только в США, но и в России президентские выборы, притом, что в США они в ноябре, а в России - в марте. К российским выборам Майдан на Украине вполне возможен.

– Поживем – увидим. Европарламент в среду, 23 ноября собирается признать Россию страной спонсором терроризма и призвал создать специальный международный трибунал. Какие мы можем сделать выводы?

– Российский парламент тоже может принять какую-нибудь резолюцию по поводу европейского парламента, или по поводу Евросоюза в целом, тоже может предложить какой-нибудь трибунал создать, например, трибунал по преступлениям, совершенным на Украине.

При том, что ведь ответственность за то, что происходит – не только тех, кто физически эти преступления совершает, я имею в виду убийц людей, гражданских жителей, детей, стариков, военнопленных расстрелянных - последний вопиющий факт, который вынуждены признать даже в США и Европе.

Пособники тоже будут сидеть на скамье обвиняемых этого трибунала. В том числе и чиновники из Европы и Евросоюза, которые подталкивают к этому всему, разжигают, поставляют оружие, которое стреляет и убивает людей. Жозеп Боррель, будучи главой европейской дипломатии, настаивает на том, чтобы Украина воевала до последнего украинца, и многие другие.

Так что мы тоже вполне можем настаивать на чем-то, тоже о чем-то заявлять… В том смысле, что в заявлении Европейского парламента подобные декларации абсолютно никакого значения, кроме пиар-эффекта, не имеют.

Надо сказать, что последнее время очень много подобных, не обязывающих деклараций выходят из разных международных организаций под редакцией сами знаете, кого. И, соответственно, создается эффект объема, или какого-то объяснения для западной аудитории, для европейской аудитории, почему нужно русских выключать, зачищать, забывать и т. д. То, что называется отменой культуры или культурой отмены.

Только в этом какой-то есть смысл, в этом пиар-эффекте, давлении на мозг потребителей этой информации. Никакой другой функции все эти декларации, заявления - не несут. Это то же самое, что недавно Генассамблея ООН что-то там декларировала по поводу репараций. Это не в их компетенции, не в их полномочиях, но тем не менее, это происходит, и так красиво выглядит, звучит грозно. Приблизительно то же самое – этот Европарламент…

Я уже молчу о том, что в Европе вообще нет - ни в одной европейской стране, ни в Евросоюзе в целом - нет подобной юридической коннотации: "страна-террорист". Это чисто американская история.

– То есть, практического применения, кроме как в информационном поле, это никакого не имеет?

– Ну конечно.

– Перейдем к Польше. Планы Варшавы по двукратному увеличению численности армии, закупки вооружения на десятки миллиардов долларов. Что это - расширение Польши на восток, или подготовка к войне с Россией?

– Они же не идиоты с Россией воевать. Вы прослушайте, буквально на днях был интересный пранк у Дуды, очень забавно, когда от имени Макрона с ним по телефону поговорили Лексус с Вованом, он там прямо же говорит о том, что - зачем же мы будем, мы что, сумасшедшие, что ли"?

Действительно, они не сумасшедшие. Но то, что Польша честно пока еще ждет, когда она займет свои, как ей кажется, территории Украины, или свои так называемые Кресы, несколько западных областей, с таким прицелом даже вглубь - ну да, а что вас удивляет? В преамбуле польской конституции декларируется восстановление Речи Посполитой.

Миссия Польской республики в том, чтобы восстановить Речь Посполитую. А Речь Посполитая – это, в том числе Восточные Кресы. Сейчас момент прекрасный, когда начала сыпаться эта Украина, шесть областей она уже потеряла.

Недавно, кстати, заместитель председателя Совбеза, экс-президент Медведев - он вообще анонсировал возвращение Киева в родную гавань, если так можно понимать его тексты в официальном телеграм-канале.

Ну хорошо, если дальше развить мысль, то явно просматривается логика возвращения всего Левобережья современной Украины, имеется в виду — по левый берег Днепра - в родную гавань. Что-то поляки себе хотят, что-то румыны, что-то венгры. Ну, а как? Где-то, я полагаю, люди сами власть возьмут, потому, что это же не может быть бесконечным, то, что происходит.

Конечно, ничего хорошего в том, что сегодня на Украине, нет. Идет большой отток людей – люди бегут от войны. В основном, бегут в Европу. Кто может бежать в Россию - бежит в Россию. Европа уже стонет от украинских беженцев, многие страны уже отказываются от них, их уже слишком много, гораздо больше, чем они предполагали, и Польша в том числе.

Мне попалась любопытная статья сегодня в одной из центральных польских газет, где польские эксперты из последних сил штукатурят внутреннюю злобную ненависть по отношению к украинским беженцам, пытаются объяснить читателям - дескать, да, есть проблемы, но мы же понимаем, что эти сотни тысяч беженцев, которые оказались в Польше, они нам пригодятся в качестве избирателей правящей партии на территории
Восточных Кресов.

В Германии тоже не знают уже, что делать с украинскими беженцами, Британия отказывает им, Южная Европа тоже. Не в прямую, а в виде административных барьеров, сложностей и т. д. По некоторым оценкам экспертным, если еще миллион украинцев в Европу попадет… А там уже их несколько миллионов, под десять уже, по разным
оценкам, от трех до десяти миллионов – легальные, нелегальные. Эксперты подсчитали, что, если порядка миллиона украинских беженцев в Европе окажется, Европа просто взорвется.

С одной стороны люди бегут от войны, а с другой стороны, те же европейские страны так или иначе эту войну продлевают. Они сами стимулируют то явление, тот ужас, от которого эти люди бегут к ним, и там уже возникают конфликты с европейцами, у которых они занимают жизненное пространство, занимают пространство рабочей силы, едят их еду, ходят в их сортиры.

Это, конечно, вызывает отторжение. Тем более, одно дело – порыв первых недель, когда есть момент сочувствия, а другое дело, когда это затянулось почти на восемь месяцев, и конца этому не видно. И, самое главное, что это перестает быть временным явлением. То есть, бежали от войны, чуть-чуть пожили у нас здесь, и - обратно домой. А получается, что сами европейские государства, европейские элиты максимально продлевают этот конфликт и максимально продлевают нахождение этих беженцев, делают их нахождение вечным.

Это вызывает очень серьезную тревогу и раздражение в обществах европейских государств. Они это четко понимают, но - не очень понимают, что с этим делать. С одной стороны нужно продлевать войну, а с другой стороны - нужно не принимать беженцев.