"Три года труда и десять тысяч лет благоденствия"

Родился будущий Великий кормчий в селе Шаошань в семье довольно зажиточного крестьянина, торговца рисом.

По крайней мере, деньги на учебу сына у отца нашлись. Мао учился в педагогическом училище и одновременно участвовал в революционном движении.

Отец его был поклонником Конфуция. Мать — буддистка. Мао выбрал буддизм не в последнюю очередь потому, что у отца был очень суровый нрав.

Но от буддизма он откажется ещё в молодости.

Интересно, что впоследствии он станет основоположником «маоизма» — коммунистической теории, в основе которой, кроме марксизма и кантианства, будет лежать... учение Конфуция. Он соединит мысли Конфуция, философию Канта, тезисы Маркса и Энгельса, добавит цитаты из работ Владимира Ильича Ленина. Плюс немного китайской народной мудрости, сказок и притч.

Работая в библиотеке Пекина, молодой Мао знакомится с работами знаменитого русского анархиста князя Петра Кропоткина, и добавляет в будущий «маоизм» немного анархии.

Идеи анархо-коммунизма были, наверное, наиболее близки Мао. Свободный союз самоуправляемых общин — то, что казалось идеалом Кропоткину, — Мао Цзэдун пытался потом воплотить на практике.

Оказалось, что без сильной руки государства ничего из этой утопии не получается, и сам Мао Цзэдун в этом быстро убедился. Но к идеям Кропоткина он всё-таки всегда продолжал испытывать симпатию.

Но после победы большевиков в России Мао становится коммунистом, вступает в Компартию. Его идеи остаются с ним. Просто теперь он считает, что надо осуществить в Китае революцию по типу русской.

После многолетней гражданской войны против партии Гоминьдан, а потом многолетней войны против Японии, которую они вели уже вместе с партией Гоминьдан, наконец, Мао и коммунисты побеждают. Они изгоняют партию Гоминьдан вместе с Чан Кайши на Тайвань.

И у Мао Цзэдуна появляется возможность применить свою эклектичную теорию.

Он формулирует, наконец, что такое коммунистический строй по-китайски.

Во-первых, это строй, который опирается на крестьян, а не на рабочий класс, как предполагал Карл Маркс.

Всё дело в том, что в бедном Китае, который был разорён сначала десятилетиями английской колонизации, а потом бесконечными войнами, практически не было рабочих.

И второе, это «коммунизм» с элементами великокитайского национализма.

Ничего более удивительного Карл Маркс с Владимиром Лениным не могли бы представить.

Кроме того, предполагалась национализация всей частной собственности. Мао призывал сделать общими не только средства производства, но и личные вещи. Одежда, например, должна была стать общественной. И даже еда.

Коммуны управляются сами собой, по заветам Кропоткина.

Справедливости ради, надо сказать, что сам Мао был абсолютно неприхотлив и даже аскетичен в быту. Он даже ненавидел новые вещи, носил только старые.

Зубы он не чистил, считал, что зелёный чай — лучшее средство для укрепления зубов. Обувь новую не носил, разнашивали охранники.

Чтобы вывести страну из нищеты, Мао предложил теорию «большого скачка».

«Три года труда и десять тысяч лет благоденствия», — вот что предлагал народу фантазёр Мао. Конечно, всем нравилось.

Но как осуществить это практически? Страна не могла ни торговать, ни производить товары. Ископаемых тоже не хватало.

Тут же пришла новая идея — плавить сталь в домашних печах. Мао Цзэдун решил, что это тот элемент, ухватившись за который, можно вытащить всю цепь.

Этим с энтузиазмом занялся весь Китай. 700 000 печей построили буквально во дворах.

Но печи надо чем-то топить. Вырубили леса.

У печей должен кто-то работать. Забрали людей из сельского хозяйства. 100 миллионов человек «кинули на сталь».

В результате уменьшилось производство еды, которой и так не хватало. Начался голод.

В итоге ещё и сталь оказалась отвратительного качества. Это приводило к поломкам техники и гибели людей.

Эксперимент, начатый с всенародным энтузиазмом, тихо свернули.

Что самое необычное покупал Китай в СССР? Это были обычные воробьи. Миллионы или даже миллиарды воробьев и других мелких птичек были уничтожены в Китае как раз во время Большого скачка.

Мао считал, что воробьи наносят огромный ущерб сельскому хозяйству, склёвывая рис, другие культуры. Началась кампания в прессе, воробьев уничтожали любыми возможными способами. Не давали им садиться, пугали (воробей не может находиться в воздухе более 15 минут), птички падали замертво на землю.

Били из рогаток, просто камнями. Это реально был геноцид воробьёв.

Закончилось это так, как и должно было закончиться.

Гусеницы и другие вредители настолько размножились, ущерб сельскому хозяйству был настолько велик, что теперь уже надо было срочно восстанавливать популяцию воробьев.

Кампанию спешно свернули и послали за воробьями во все концы света. Подошли русские и канадские воробьи.

Через несколько лет после начала Скачка главнокомандующий китайской армией после большой поездки по стране направил Мао письмо личного характера, где мягко и тактично намекал на то, что Скачок не получился и надо что-то делать. Убытки страны огромные, голод, нищета.

Лозунг «Догнать Англию за 15 лет», выдвинутый, конечно, фантазёром Мао, не соответствует действительности.

Мао Цзэдун страшно оскорбился, собрал Политбюро и заявил, что если будут такие письма ещё, он соберёт отряд и уйдет ним в горы делать новую революцию.

Вот такой характер был. Никакой критики он не терпел.

И началась трагичная страница в истории Китая, которую мы знаем под названием «культурная революция».

Ни в какие горы Мао, конечно, не ушёл. Он затаил злобу. Кроме того, возможные дискуссии о том, что он неправильно управляет государством, надо было подавить как можно жёстче.

Всё разворачивалось постепенно. То против одного репрессии, то против другого.

В 1966 году ЦК КПК принимает резолюцию о предателях, которые «словно Хрущёв, спят у нас под боком и готовы... сменить курс на капиталистический».

«Огонь по штабам», — объявил Мао, и воспитанные, выкормленные им хунвейбины отправились громить профессуру.

Самым маленьким было по 10 лет и им тоже разрешалось избивать и пытать взрослых людей.

Хунвейбин переводится как «красногвардеец». Это были отряды молодых людей, в начале ими стали студенты, руководителей которых воспитали заранее.

Это было применение идей анархизма в совершенно извращённом виде. Мао впервые, наверное, в мире применил «управляемый хаос» в рамках своей страны. Вышло «неплохо».

Сегодня эта история с хунвейбинами положена, собственно, в основу «цветных революций», где на митинги выходят якобы добрые мирные протестующие, за которыми стоят отряды местных хунвейбинов.

Нет возможности сосчитать все тиражи «красной книжечки» с цитатами великого Мао. Она ведь должна была быть у каждого китайца и не в одном экземпляре.

Скорее всего, было издано не менее миллиарда книжечек.

Был тираж с пластиковой обложкой. Именно такой книжкой хунвэйбины забивали насмерть своих жертв.

Первым делом они взялись за своих профессоров. Потом — за любых интеллигентных людей. Достаточно было просто, например, носить очки.

Пассажиров автобусов могли в любую минуту проверить, знают ли они важные цитаты Мао. В случае, если нет — тут же, в автобусе, происходило избиение.

Говорят, что Мао был настолько харизматичен, что смог убедить молодежь стать его личной армией хунвейбинов — «красногвардейцев».

Но, конечно, дело в другом, им нравилась безнаказанность, власть, возможность, ничего особо не делая, стать во главе общества.

Это то же самое, что позволили «хунвейбинам» на Украине делать после Майдана 2014 года.

Когда начались «мусорные баки» для чиновников. Когда по улицам стали ходить отряды мощных молодчиков, и некоторые из них имели оружие. И даже спокойно им пользовались. Вспомним, например, Виту Заверуху и её группу, которая расстреляла возле Киева простых гаишников.

«Украинских хунвейбинов» быстро свернули, так как переворот 2014 года своих целей достиг, оппоненты были запуганы, посажены или успели уехать.

Ну а эксперимент с хунвейбинами в Китае имел ужасные последствия для страны. Продолжался очень долго, примерно десять лет они держали в страхе весь Китай.

Закончился он плохо и для самих хунвейбинов. Они разделились на враждующие группы и начали внутреннюю уже хунвейбинскую войну.

С применением артиллерии!

Мао понял, что лавочку надо прикрывать и призвал армию подавить теперь самих хунвейбинов.

Они были высланы, арестованы, расстреляны. Их имущество (награбленное ранее) было конфисковано.

Жуткий социальный эксперимент длиной в десять лет.

Были уничтожены десятки тысяч храмов. В театрах шли только пьесы жены Мао. Формально именно Цзян Цин руководила «культурной революцией».

Были уничтожены тысячи картин, книг, драгоценных вещей, старинных памятников истории и искусства и даже мебель.

Но всё это меркнет перед миллионами убитых, высланных в сёла, посаженных под арест и простых китайцев, и руководителей партии, бывших соратников Мао.

Маоизм

Что же представлял из себя в итоге маоизм?

Там было много неожиданных идей. Например, «экспорт революции» в другие страны, от чего Китай отказался ещё при жизни Мао.

Или теория «партизанской войны» как самого эффективного средства борьбы народа. Она выражена в знаменитом тезисе Мао: «Враг наступает — мы отступаем, враг стоит — мы тревожим, враг отступает — мы преследуем».

И от этой идеи тоже, естественно, отказались. Китай начал создавать современные вооруженные силы и имеет сейчас одну из самых сильных армий мира.

Но как ни странно, именно идеи Мао о «новой демократии» положены были в основу курса Дэн Сяопина, которого провозглашают яростным противником прежнего курса Мао Цзэдуна.

Да, именно при нём страна была открыта для Запада, именно он выдвинул лозунг «Обогащайтесь!» Хотя Дэн в это время формально не занимал значимых постов, он остаётся символом «нового курса Китая».

Но идеи принадлежали Мао Цзэдуну. В его основных тезисах «китайского марксизма» как раз и было сказано, что надо ограничить национальный капитал. Но при этом активно привлекать из-за рубежа капитал буржуазных стран. Заимствовать их технологии. И таким образом вырастить индустриальное государство из полуколониального, полуфеодального Китая.

Именно этим путём и пошёл Китай. Сам Мао в 1949 году, после провозглашения независимости Китая под руководством КПК, начал проводить эксперименты. «Большой скачок», «культурная революция».

Но потом и он сам вернулся к этим идеям. Именно Мао принимал в Пекине президента США Никсона и положил начало превращению Китая в «мировую мастерскую».

Тезис Мао о существовании смешанной экономики, «социализма с китайской спецификой», положен в основу всех программных документов Компартии Китая.

Основная же заслуга Мао — объединение Китая. И здесь его авторитет остаётся незыблемым. Это признается его величайшим достижением.

Памятники Мао Цзэдуну во всей стране стоят, как и стояли. Какого-то невероятного поклонения нет, но уважение есть. И на официальном, государственном уровне, и в обществе.

Мао Цзэдун был женат четыре раза, у него было 10 только официальных детей. Удивительно, но все абсолютно жены его искренне любили и прощали многочисленные измены.

Первая жена была старше Мао на 4 года. Ей было 18, ему 14, жениться заставили родители. Сразу после свадьбы Мао сбежал из дома родителей, а невесте не оставалось ничего другого как вернуться к своим родителям.

Вторая жена, Ян Кайхуэй, мать троих сыновей Мао, была захвачена Гоминьданом во время гражданской войны, не предала ни Мао, ни партии, и была казнена на глазах у детей. Так же поступила младшая сестра Мао, которую захватили в плен вместе с его женой, и она тоже была убита.

Третья жена делила с ним все тяготы жизни в военное время, была командиром роты разведчиков, родила пятерых детей. Мао отправил её на лечение в СССР.

А тем временем женился в четвертый раз. Это была знаменитая Цзян Цин. Но при знакомстве с Мао Цзэдуном она носила имя Лан Пинь.

Ей было 24 года, а Мао 44. Она поняла, что это её шанс. И стала ходить к нему на лекции, прилежно вела конспекты. Оставалась после занятий. Очень интересовалась коммунистическими идеями.

Прежняя жизнь Лан Пинь, достаточно известной шанхайской актрисы, осталась в прошлом, как и её имя. Так же в прошлом остались её несколько браков и многочисленные увлечения.

Цзян Цин осталась последней женой Мао, хотя дальше молва приписывает ему десятки и сотни любовниц. Но это была скорее дань «образу императора», который засыпал в окружении десятка молодых девушек, деливших с ним ложе.

И эти девушки буквально чуть ли не дрались за возможность пробиться в ряды тех, кто будет согревать Мао.

Интересный коммунистический обычай. Но классиков марксизма после «националистического коммунизма» Мао, наверное, уже ничто бы не удивило. Наложницы так наложницы. Гаремы так гаремы.

Всего у Мао официально было пять сыновей и пять дочерей. И множество «неофициальных» потомков.

От каждого брака осталось в живых по одному ребенку. Он не потакал им, не разрешал пользоваться своей фамилией. Они выросли обычными хорошими людьми.

Один из внуков сам дослужился до должности самого молодого генерала армии Китая.

Одна из внучек входит в список самых богатых женщин Китая. Но это благодаря браку с очень состоятельным человеком, за которого она вышла замуж в 2011 году.

Ходили слухи, что Мао Цзэдуну гадалка нагадала, что он будет править Китаем 41 год и уйдет из жизни в 83 года.

Интересно, что именно такой номер он присвоил отряду своей охраны. Номер 4183. Мистическое совпадение.

Так же говорят, что это был просто номер его винтовки. Но всё равно удивительное совпадение!

Факт остаётся фактом. Мао правил Китаем 41 год и ушел из жизни в 83 года.

В последние два года жизни Мао был совершенно беспомощен. Его кормили с ложечки, он практически не двигался. Два инфаркта подкосили его.

Но старец во главе государства был кому-то очень выгоден. Видимо, тем, кто продолжал править за его спиной. В первую очередь, это была его жена, но были, конечно, и другие — те, кто стоял уже за спиной Цзян Цин.

Эту группу, которую принято называть кликой, — «клика Цзян Цин» — отодвинули от власти и арестовали через несколько месяцев после ухода Мао из жизни.

Цзян Цин на суде по поводу «культурной революции» плакала и говорила всё время только одно: «Я выполняла волю вождя». Конечно, так это и было.

Но никто не стал подвергать сомнению авторитет Мао Цзэдуна. Он должен был оставаться незыблемым в интересах всей страны. При молчаливом согласии и одобрении общества осудили за «культурную революцию» «клику Цзян Цин».

В Китае сегодня говорят так: Мао Цзэдун был на 70 процентов прав. Неизвестно, как высчитываются эти 70 процентов.

Но несмотря на все ужасные события прошлого, «исторический нигилизм» в Китае запрещён.

И закончив опасные эксперименты, страна движется вперёд, взяв из теорий Великого кормчего только самое необходимое.