Сегодняшние события показали, что территория Белоруссии не нужна России для нанесения высокоточных ракетных ударов. Верховный главнокомандующий, выступая перед Совбезом, дал понять, что в случае продолжения террористической активности подобные удары будут наноситься до тех пор, пока вся энергетическая инфраструктура, а также система военного управления и связи не прекратит свое существование, говорит военный эксперт журнала «Арсенал Отечества» Алексей Леонков.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
Ранее Владимир Путин и Александр Лукашенко договорились о развертывании совместной региональной группировки войск. При этом глава думского комитета по обороне Андрей Картаполов уточнил, что необходимости в участии совместных сил России и Белоруссии в специальной военной операции нет, действующая группировка справляется.
— Алексей Петрович, так о чем же договорились Путин и Лукашенко?
— На границе с Белоруссией сейчас отмечается концентрация войск Польши и ее союзников по НАТО. Белорусская армия по своей численности теоретически сможет предотвратить эту угрозу, но лучше это делать вместе с союзниками. Поэтому союзная армия Белоруссии получит помощь от своей союзницы России.
— Есть ли у нас дополнительные силы, чтобы помогать белорусам, учитывая, с какими проблемами мы столкнулись в ходе кампании?
— На спецоперацию выделялось только определенное количество военнослужащих с учетом того, что на других направлениях у нас не должно ослабевать наше военное могущество, связанное с постоянной боевой готовностью. Поэтому даже частичная мобилизация касается только зоны СВО.
Она связана с тем, чтобы не снимать подразделения с юга, запада, севера и востока. Усиление нашей группировки в Белоруссии могут связать с частичной мобилизацией. Но пока это неизвестно.
— Минск и Киев сейчас активно обвиняют друг друга в массовых провокациях. Кому сейчас выгоднее война — Белоруссии или Украине?
— Война сейчас выгоднее Украине. Она в этом случае может возопить и призвать себе на помощь Польшу. Но Белоруссия не будет предпринимать никаких действий в отношении Украины, если со стороны Украины не будет никаких угроз в адрес Белоруссии.
— Нужно ли нам использовать белорусскую территорию для вторжения на Западную Украину или для нового похода на Киев?
— Сегодняшние события показали, что территория Белоруссии не нужна нам для нанесения высокоточных ракетных ударов.
Украинская пропаганда утверждает, что с территории Белоруссии летели наши «Шахиды» (беспилотники, которые мы адаптировали под свои благодаря иранской военной помощи), но наше Минобороны в докладе об ударах по инфраструктуре не докладывало, что они наносились с территории Белоруссии.
— А мы можем сорвать западные поставки такими точечными ударами по инфраструктуре и железным дорогам, физически не взяв украинскую территорию под контроль?
— Когда массово подрывается вся инфраструктура, поставки оружия или военной техники становятся затруднительными или прекращаются вовсе. Это были только первые удары.
Верховный главнокомандующий, выступая перед Совбезом, дал понять, что в случае продолжения террористической активности подобные удары будут наноситься до тех пор, пока вся энергетическая инфраструктура, а также система военного управления и связи не прекратит свое существование.
— Игорь Стрелков пишет, что эффект от этих ударов скажется только через несколько недель, а за это время мы должны быть готовыми к новому наступлению противника, пока у него еще остаются тылы. Насколько мы к этому готовы?
— Противник за прошедшие сутки уже предпринял ряд наступлений на направлениях, где они когда-то добились успеха. Они пытались атаковать в районе Сватова, Артемовска, шли бои на Херсонско-Запорожском направлении. Украина задействовала ротные и батальонные группы. Но ни одна из них не достигла успеха.
Поэтому мы можем предполагать, что противник пойдет на новое мощное наступление. Но нужно понимать, что ситуация на линии боевого соприкосновения начала меняться. Срыв этих атак говорит об укреплении нашей обороны. Следовательно, противнику труднее будет повторить тактические успехи, которых он достиг раньше.
— Не переоцениваем ли мы сам факт, что к нам прибудут новые резервы по частичной мобилизации? Есть ли у нас план Б, если мы не сможем использовать эти 300 тысяч для нового наступления?
— У нас есть и план «С». Мы свои возможности не переоцениваем. Если бы мы их переоценивали, мы бы людей сразу бросили в бой. А так они проходят переподготовку и боевую слаженность на местах.
Потому что на линии соприкосновения есть люди, которые не только введут их в курс дела, но и станут для них наставниками для прибывших военнослужащих. Да, они служили в армии и у них есть боевой опыт. Но линия соприкосновения — это все равно иное. Им нужно четко понимать обстановку.
Мы сумеем добиться минимальных потерь среди вновь прибывших. Да, наша военная медицина возвращает в строй 97% раненых, чем не может похвастаться Украина. Но береженого бог бережет. Если боец проинструктирован, он и воевать будет лучше.