В одном из главных украинских вузов, — Киевском национальном университете (КНУ) имени Тараса Шевченко, — разгорается скандал. Кафедра этнологии и краеведения опубликовала коллективное обращение, а скорее донос на своего коллегу — известного во всем мире ученого и доктора истории и физико-математических наук Стефана Машкевича:
«Кафедра этнологии и краеведения осуждает позорный поступок Стефана Машкевича, который цинично высказал недовольство активизацией процессов на Украине, направленных на вытеснения русского языка из сферы образования, науки, кино, книгоиздания и других отраслей жизнедеятельности общества.
Жаль, что свои взгляды он не проявил до 2020 года, когда был рекомендован кафедрой к защите докторской диссертации. Еще более жаль, что такие высказывания принадлежат внуку бывшего декана исторического факультета нашего университета, репрессированного москалями в 1930-х.
Будем инициировать процесс лишения Машкевича научной степени доктора исторических наук».
Стефан Машкевич — выпускник КНУ. Начал научную и исследовательскую деятельность после аспирантуры в Киеве, работал во Франции, Норвегии и США.
Сейчас работает в компании «Шрёдингер» в Нью-Йорке, является ведущим научным сотрудником Института теоретической физики им. Н. Н. Боголюбова в Киеве.
Машкевич много лет вел исторические программы на украинском телевидении о Киеве. Он хорошо известен в научной среде, и не только отечественной.
Негодование и порицание коллег по науке Машкевич вызвал своим постом в соцсетях неделю назад. Историк написал:
«18 (30) июля 1863 года был издан пресловутый Валуевский циркуляр. Два момента из предыстории циркуляра:
— в марте 1863 года генерал-губернатор Юго-Западного края Николай Анненков написал шефу жандармов Долгорукову письмо, в котором был следующий пассаж:
«До сих пор в литературе идет спор о том, составляет ли мaлopоccийское наречие только особенность русского языка или это язык самостоятельный. Добившись же перевода на мaлоpоcсийское наречие Священного Писания, сторонники мaлoросcийскoй партии достигнут, так сказать, признания самостоятельности малоросcийского языка, и тогда, конечно, на этом не остановятся и, опираясь на отдельность языка, станут заявлять притязания на автономию Maлopосcии».
— 27 июня (9 июля) 1863 года председатель Киевского цензурного комитета, декан историко-филологического факультета Киевского университета Орест Новицкий переслал Валуеву записку цензора этого комитета Лазова, в которой, в частности, писалось:
«…само возбуждение вопроса о пользе и возможности употребления этого наречия в школах принято большинством мaлopоссиян с негодованием. Они весьма основательно доказывают, что никакого особенного малopoccийского языка не было, нет и быть не может, и что наречие их, употребляемое простонародьем, есть тот же русский язык, только испорченный влиянием на него Польши <…> общерусский язык <…> гораздо понятнее, чем теперь сочиняемый для него некоторыми мaлоpocсами и в особенности поляками так называемый украинский язык».
Этот пассаж, включительно с пресловутым «не было, нет и быть не может» потом фактически дословно и был повторен в самом циркуляре. Автор этой фразы, таким образом, не петербуржец Валуев, а киевлянин Новицкий. Это, опять же, прекрасно известно, ничего нового я здесь не сообщаю.
Почему и на каком основании Новицкий высказывался от имени «большинства мaлopоcсиян» — вопрос, конечно, интересный. И, вероятно, в значительной мере, риторический. Как известно, это самое большинство в то время было неграмотным.
В России в современном смысле слова оно, большинство, очень подозреваю, не бывало приблизительно никогда. Так что, скорее всего, они не слишком задумывались о столь высоких материях, как вопрос о том, говорят они на наречии, отдельном языке или где.
Прошли годы.
Много лет.
В сегодняшней Украине:
— образование на русском языке запрещено;
— печатать научные статьи на русском языке запрещено (на хорватском, латышском или финском — пожалуйста);
— проводить экскурсии для граждан Украины на русском языке запрещено;
— снимать фильмы на русском языке запрещено;
— играть спектакли на русском языке (Уточнение: в государственном или коммунальном театре) без перевода запрещено;
— издавать газету или журнал на русском языке без одновременного издания тиража на украинском запрещено (на ирландском, мальтийском или греческом — никаких проблем, издавайте на здоровье, перевод не нужен);
— издавать перевод какой бы то ни было книги на русский язык — еще не запрещено, но работаем над этим, скоро будет;
— наконец, кассиру в супермаркете, официанту в ресторане, слесарю в автосервисе общаться с клиентом по-русски запрещено, если только сам клиент об этом в явном виде не попросит.
Пётр Александрович Валуев на Тихвинском кладбище в Санкт-Петербурге нервно ворочается в гробу и дрожащим голосом вопрошает:
"А что, так можно было?"».
Разумеется, подобное мнение, высказанное в соцсетях, вызвало потоки ненависти и ругани. А вскоре полетели и доносы в соответствующие органы от патриотов.
Сегодня говорить о русском языке и правах русскоязычных на Украине — дело крайне опасное. А уж настаивать на нарушении Конституции в части «языкового вопроса» и свобод человека — и вовсе преступно.
Но тем не менее Стефан Машкевич получил поддержку и среди экспертного сообщества.
Одним из первых на публикацию кафедры Киевского национального университета обратил внимание украинский историк, профессор Георгий Касьянов. Он написал пост в защиту коллеги:
«Вы не поверите, но этот "макумент" продуцирован в стенах флагмана нашего высшего образования — КНУ им. Шевченко.
Итак, если кому-то захочется "цинично выразить недовольство" относительно языковых законов, берегитесь, — этнологи претендуют на звание энтомологов и вас пристегнут. Хочу обратить внимание наших бдительных коллег из КНУ, что Венецианская комиссия и Харьковская правозащитная группа тоже "цинично выразили недовольство" тем же.
Декоммунизация говорите? Все на партсборы!».
В свою очередь политический аналитик Юрий Романенко еще более жестко прошелся по научной среде, чрезмерно увлеченной патриотизмом:
«Целый факультет целого Универа Шевченко признался, что они не по поводу знаний, а по поводу справок о патриотизме, как они себе его произвольно трактуют. Хунвейбины в чистом виде.
Я думаю, что все эти случаи пришло время обжаловать в судебном порядке, доводить до ЕСПЧ, чтобы вся Европа, куда мы так стремимся, убедилась, что здесь много сумасшедших, которые попутали берега.
А в КНУ не удивлюсь, если на входе появится прибор по измерению правильных челюстей, дабы идеологически неправильные студенты и преподы не проникли в эту "альма-матерь" квасного патриотизма и не опорочили своим русскоязычным наречием правильную ауру».