Министерство просвещения России не собирается отказываться от обучения на украинском языке. Например, 1 августа замминистра Денис Грибов сообщил, что детей будут обучать на украинском, параллельно с интенсивным обучением русскому языку. А министр просвещения Сергей Кравцов заявил, что в школах на освобожденных территориях дети смогут изучать украинский язык в качестве родного.
Увы, реакция в экспертной среде на эти заявления была не всегда адекватной. Уважаемый российский публицист пишет: «Украинский язык, который напрямую в современной версии является не совсем языком, а частью антирусской идеологии, идеологии ненависти» и, соответственно, обучение на нём — ошибка.
Начнём с вопроса чисто педагогического — образования на русском языке на Украине сейчас нет, соответственно, не было его и на освобождённых территориях. Русских школ и так было мало, а сейчас они отсутствуют как явление. Это имеет как минимум два следствия.
Во-первых, нет преподавателей, которые могли бы вести уроки на русском языке. В значительной части учителя получили образование на Украине и работали с украиноязычными программами и учебниками. Те, которые получили образование ещё в СССР, уже многое забыли, а многого просто не знают. Преподаватели русского языка и литературы на Украине вообще не готовятся уже на протяжении длительного времени.
Во-вторых, к использованию русского языка не готовы сами школьники, особенно в тех случаях, когда речь идёт о специальных предметах. Уважаемый публицист готов объяснять школьникам, что такое «кисень» и «водень»? Он сам-то знает, что это такое?
Потому даже в русских школах нужен переходной период, на протяжении которого учителя и дети будут приспосабливаться к русскоязычной программе. И он займёт несколько лет.
Второй момент — идеологический. Мы тут сталкиваемся с тем случаем, когда люди придумали сами себе идеологический конструкт и пытаются подогнать под него «изменчивый мир».
Мы знаем множество людей, которые используют украинский язык как способ манифестации своих политических взглядов. Раньше их были десятки тысяч, сейчас — миллионы. И даже те, кто продолжает пользоваться русским языком, делают это из идеологических побуждений — смотрите, мол, нас никто не угнетает и нас не надо защищать. Надеемся, с ними всё будет хорошо, потому что в Киеве, скажем, не единичны случаи, когда использование русского языка в магазине влечёт за собой вызов в лучшем случае полиции, а то и теробороны…
Однако, кроме этих граждан, существуют миллионы людей, для которых этот язык родной (да, и на Юго-Востоке тоже) и используется для того же, для чего используются все остальные языки — для коммуникации с окружающими. Это совершенно нормальная ситуация для сельской части Херсонской, Запорожской, южных районов Харьковской области… Даже в сёлах Луганщины можно услышать украинский язык (точнее тот суржик, который сами местные жители считают украинским языком).
Более того. Вот, например, Михаил Булгаков, который писал, что украинского языка не существует, по утверждению его сестры, Надежды Земской, украинским языком, точнее — тем его изводом, который использовался на киевских рынках, вполне себе владел. Знал малороссийское наречие и Николай Гоголь. Их тоже запрещать будем?
Так чью сторону мы примем? Десятков тысяч «профессиональных украинцев» или миллионов просто украинцев? И если первых, то какие у нас претензии к политике украинской власти, которая вытесняет отовсюду русский язык из политико-идеологических соображений? Буквосочетание «криптобандеровец» иногда начинает играть совершенно удивительными красками…
Если уж на то пошло, то в Крыму украинский язык государственным можно было вполне и не объявлять — на нём там говорили только из идеологических соображений. А вот граница повсеместного распространения украинского языка как раз проходит где-то между Каланчаком и Армянском. Автор это может сказать совершенно точно — приходилось ходить там и там по улицам и слышать, как люди разговаривают…
Ну и ещё одно соображение — вполне вероятно, что в итоге литературный украинский язык как раз только на этих территориях и сохранится. Последние не годы даже, а уже десятилетия украинская власть сознательно и последовательно уничтожает именно украинский язык. Словарный запас меняется с целью исключения слов, которые похожи на русские (сколько уже было анекдотов о том, что Григория Сковороду переименовали в Грыця Патэльню…). Снова и снова поднимается идея перевода языка на латинский алфавит.
Цель всего этого понятна — переформатирование украинской нации, превращение украинцев в прирождённых русофобов. Так, чтобы украинцы Олеся Гончара вообще не могли читать, а Тараса Шевченко — в идеологическом переводе, где он будет верным сыном католической (в крайнем случае — униатской) церкви и сторонником присоединения Украины к Польше…
Как вы считаете, нужно ли было бы всё это, если бы украинский язык как таковой являлся «частью антирусской идеологии»?