«Вокруг Булгакова»: Сны, сны, сны…

Мы, правда, не склонны соглашаться с авторами, которые считают сны важной конструктивной частью романа — роман в такой конструкции не нуждается, там присутствует вполне реалистичное сквозное действие, на котором всё и держится. Но сны играют в романе важную роль.

Действительно, в снах герои «Белой гвардии» видят в том числе и будущее. Будущее, как правило, неприятное — война в стране. Снятся, главным образом, смерти, предательство (Шервинский представляется Елене с огромной сусальной звездой на груди, и она называет его «кондотьером») и прочее общественное и личное неустройство (сон Василисы).

Однако, если присмотреться, в романе реализована только одна из предсказанных смертей — полковника Най-Турса. Причём даже не сама смерть, а уже пребывание его в иной реальности, представленной во сне как рай. Собственно, это можно расценить как намёк на то, что его уже коснулась тень смерти и Турбин это почувствовал (феномен ощущения будущей смерти человека в литературе встречается часто).

Но вот, например, смерть Николки Турбина, указание на которую присутствует в двух снах — Алексея и Елены, в романе не происходит. Ну, допустим, сон Алексея свидетельствует о том, что Николка подвергнется опасности (и он ей действительно подвергся, хотя отделался легче, чем сам Алексей). И, допустим, что сон Елены должен был быть реализован в будущем (на самом деле этот эпизод довольно близок к написанному ранее рассказу «Красная корона»), которое в роман не вошло — ведь Булгаков задумывал трилогию и герои «Белой гвардии» должны были ещё повоевать в армиях Деникина и Врангеля.

Но не исключено, что Булгаков через сон просто передаёт беспокойство Алексея и Елены за брата… Брат же, как почти ребёнок (вспомним его фантазии в связи с похоронами офицеров), по-детски эгоистичен и по-детски же не в состоянии серьёзно отнестись к возможности своей смерти. 

Смерть же Алексея Турбина в позднем сне — это просто кошмар для него, а для самого Булгакова — воспоминание о ранней версии романа. По свидетельству машинистки Ирины Раабен, с которой Булгаков начал печатать «Белую гвардию», в первоначальной версии романа Алексей Турбин погиб в гимназии. Позже Булгаков реализовал эту версию в пьесе «Дни Турбиных» (впрочем, Ирина Сергеевна могла перепутать роман с впечатлениями от МХАТовского спектакля — в её воспоминаниях есть неточности).

Но окончательно дискредитирует провидческую силу снов всё же главный сон Турбина, в котором тому рассказывают о райских чертогах, заготовленных для героев Перекопа. И дело тут даже не в том, что будет это только через два года (по отношению к романному времени) и вряд ли будет касаться Турбина, просто читатель уже знает, что роман написан в 1923 году и никакого провидения тут нет — голое знание.

Смысл в этом манёвре был бы разве в том случае, если бы на Перекопе погиб, например, Мышлаевский или Булгаков собирался внедрить Турбина в штаб Хлудова/Слащёва… Но тут мы вступаем в область голой фантазии.

Вообще отсылок к литературной классике в «Белой гвардии» много, достаточно вспомнить, что само произведение начинается с цитаты из «Капитанской дочки» А.С. Пушкина. Кстати, тут богатейший пласт аналогий, ведь у Пушкина тоже описывается гражданская война.

Заканчивается же роман почти прямой цитатой из «Войны и мира» Л.Н. Толстого, причём — именно в описании сна. Сон Петьки Щеглова (он всего-то пару раз в тексте встречается) один в один соответствует сну Пьера Безухова. И там и там фигурирует блестящий шар, символизирующий собой, среди прочего, светлое будущее. Впрочем, у Булгакова, в отличие от Толстого, будущее это «принижено», поскольку с мальчонки-то какой спрос? Ему по возрасту надлежит быть оптимистом.

Гораздо интереснее первый сон Алексея Турбина, где «явился к нему маленького роста кошмар в брюках в крупную клетку (в контексте романа больше шаровары бы подошли. — Авт.) и глумливо сказал:

— Голым профилем на ежа не сядешь!.. Святая Русь — страна деревянная, нищая и… опасная, а русскому человеку честь — только лишнее бремя».

Сама по себе эта мысль — предельно краткий манифест мещанства и «хатаскрайничества», с которыми Булгаков-сатирик (что характерно — так же, как его художественный и политический антагонист Маяковский), боролся всю свою жизнь.

Во-вторых, сама по себе эта цитата из романа Ф.М. Достоевского «Бесы», который читал в то время Турбин. Чтение, надо сказать, очень своевременное, ведь в стране происходит именно то, что прогнозировал и от чего предостерегал великий писатель.

В-третьих, сам «кошмар в брюках в крупную клетку» определяется довольно просто — это «известного рода русский джентльмен» в клетчатых панталонах — чёрт Ивана Карамазова из другого произведения Достоевского.

Позднее этот персонаж обретает, помимо клетчатых брюк (подтянутых на манер панталон), также клетчатый пиджак и появляется, на беду Берлиозу, «в час небывало жаркого заката» на Патриарших прудах в Москве. Хитрый же литературный путь прошёл этот доверенный помощник Сатаны…

Подзаголовок пьесы «Бег», своеобразного продолжения «Белой гвардии» — «Восемь снов». Почему снов?

Во-первых, потому, что это действительно «сон» Булгакова — писатель не проходил тот путь, который описывал. Вот не было его биографии бега от наступления большевиков. В глубокий тыл Белой армии, на Кавказ, он поехал по распределению, а из Владикавказа эвакуироваться не смог по болезни.

Потом, правда, он-таки добрался до Батуми и хотел выехать в Турцию, но это даже не была инерция белогвардейского отступления — просто искал работу и в процессе решил, что русскому писателю искать её надлежит в Москве. Правильно, кстати, решил — русскому писателю Александру Беляеву в Киеве печататься не давали, поскольку писал он по-русски.

Во-вторых, а что такое вся эта абсурдная реальность революции и гражданской войны как не страшный сон, кошмар, в котором одновременно пребывает множество людей? Разве не приснился стране и Городу Петлюра, которого, по утверждению Булгакова, и не было вовсе — просто «миф, порождённый на Украине в тумане страшного 18-го года»? С туманом можно сравнить «смутную мглу» во сне Елены, и буран, о котором говорится в пушкинском эпиграфе.

Да и в жизни каждого человека случаются моменты, когда кажется, что вот этого, что происходит с тобой, просто не может быть, что это страшный сон и ты сейчас проснёшься… Очень у многих на Украине это чувство возникало и в феврале 2014, и в феврале 2022 года.

В общем, по большому счёту, весь роман «Белая гвардия» представляет собой описание не слишком приятного сна — и страны, и отдельных людей. Косвенно об этом свидетельствуют и «неправильности» топографии (распространённый мотив в булгаковедении, хотя автор с ним и не согласен, — маршруты героев вполне «читаемы» и по карте, и по реальному Киеву, — хаживали, знаем), и само то, что фигурирует в романе именно Город, а не Киев — во снах бывает такое, когда считаешь, что находишься в одном месте, но пейзаж неузнаваем…

Ну и сны во сне тоже снятся. Почему нет?