Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Максим, начнём с транспортной блокады Калининграда: для чего это Вильнюсу?
— Мы видим, что Вильнюс ввел эти меры исключительно под давлением извне. Оценки расходятся, было ли это все-таки давление из Брюсселя, который довольно странные заявления сейчас делает, либо же, это более вероятно, это было сделано под давлением из Лондона — с целью дальнейшей эскалации обстановки. Думаю, там все-таки отдают себе отчет, что о военных операциях сейчас речь не идет, но Россия будет вынуждена искать эффективные пути экономического ответа — транспортного и финансового ответа.
— Насколько серьезно для российской стороны присутствие НАТО на этих территориях?
— Мы видим в последние десять лет освоение трех прибалтийских стран войсками НАТО, оно идет в прогрессирующем темпе. Ротационное присутствие — это ничем не отличается от того, как если бы это была постоянная база. Несомненно, это представляет определенную проблему, в смысле, что нам нужно держать определенную концентрацию российских и белорусских войск в этих границах. В будущем это чревато конфликтами.
Другое дело, что, по-видимому, пока не закончится война за Украину, с обеих сторон вряд ли будут предприняты попытки перевести конфликт в горячую фазу. Но в перспективе нескольких лет это вполне реально. Не просто так они накачивали войсками, и не просто так эта ситуация достигла точки крайнего напряжения.
— Может ли Литва запретить морской транзит в Калининград?
— Морской транзит мы осуществляем по фарватеру по нейтральным водам, не заходя в воды Финляндии, Эстонии и других стран. Соответственно, здесь Литва ничего ограничить не может. А вот мы можем обрубить транзитные потоки железнодорожные через территорию Литвы и оставить ее без значительной доли доходов — от порта Клайпеды и так далее Потому что реально работает один порт Клайпеды. Палангу нельзя всерьез воспринимать.
— Через территорию Литвы проходит транзит газа — трубопровод Минск-Вильнюс-Каунас-Калининград. Может ли Литва заблокировать его?
— С одной стороны, насколько я помню, Литва все-таки до сих пор получает российский газ, она не смогла от него отказаться, перейти на газ норвежский, американский и так далее. Поэтому в случае такого перекрытия она сама себя оставит без газа.
С другой стороны, в условиях нынешнего градуса довольно безумных решений исключать ничего нельзя. Безусловно, это очень дорого обойдется и самой Литве. Россия готова снабжать Калининград по резервной схеме танкерами, но не завтра, а примерно к началу будущего года, и в объемах примерно 80% от нынешних. То есть это в любом случае сулит нам определенные проблемы, но решаемые. А для Литвы они могут оказаться уже нерешаемыми.
— Если будет эскалация, каким может быть ответ России?
— Мы видим, что МИД (РФ. — Ред.) анонсировал ответ в ближайшие дни в формате практических мер. Скорее всего, это ответный запрет транзита российских и, возможно, белорусских товаров через Литву в литовские порты. Также обсуждается вопрос досрочного отключения Прибалтики от энергокольца, а также от электросетей. Что-то из этих мер, возможно, будет принято.
— Перейдем к саммиту «Трех морей», «Триморье»: его организатор — Евросоюз. Как план создания санитарного коридора может отразиться на безопасности России?
— Идея эта придумана в Польше еще сто лет назад при поддержке Франции и Англии. Сейчас она тоже реализуется уже не первый год, а последние лет десять-пятнадцать точно, ничего нового здесь нет.
Польша и курирующая ее Великобритания заинтересованы в формировании этого коридора в виде «Трехморья». Получается у них плохо. Мы видим, что и в плане строительства дорог, в том числе дорог с европейской шириной колеи, газопроводов — у них ничего толком за последние годы не вышло: ни в Прибалтике не построено, ни в Румынии не построено ничего из того, что они хотели. То есть практическая реализация очень далека от грандиозных планов поляков и британцев.
— Что будет с жителями региона?
— Вы имеете в виду Калининградскую область или Литву тоже?
— Литву.
— По моим оценкам, в этом году там не следует ожидать боевых действий, но это может быть перспективой нескольких лет. Пока резко ухудшается уровень жизни.
— Чего стоит опасаться жителям Калининградской области?
— Если там будет вооруженный конфликт, то — через несколько лет, я это допускаю. Нужно только иметь в виду, что Прибалтика и по населению, и по численности армии, и по вооружению в разы меньше Украины, поэтому здесь не может быть сравнения масштабов. Здесь совершенно другие, гораздо меньшие масштабы.
С другой стороны, уже сейчас, несомненно, не в Калининграде, где будет предприниматься все для удержания общероссийского уровня жизни, цен и т. д., а в Прибалтике будет дорожать жизнь. Внутренняя ситуация в Прибалтике будет ухудшаться.
— С начала российской спецоперации на Украине постоянно "вскрываются" регионы с некими историческими проблемами. В частности, мы наблюдали ситуацию с Приднестровьем, сейчас — с Калининградской областью. Чего еще можно ждать?
— Несомненно, что США и Великобритания сейчас предпринимают все усилия по разжиганию военных конфликтов по всему периметру наших границ, и Приднестровье — самый очевидный случай, не только Приднестровье, а Молдавия в целом, с Гагаузией, с Тараклией.
В принципе, уже есть все шансы, что в 2022 году боевые действия с территории Украины могут охватить и Молдавию. Что касается остального — да, они сейчас пытаются обострить ситуацию в Карабахе, армяно-азербайджанский конфликт. Пока что за пределы отдельных перестрелок не выходит. Насколько я понимаю, Россия действует достаточно эффективно, чтобы дальше это не шло.
То же касается вялотекущих боевых действий на таджикско-киргизской и таджикско-афганской границе. Пока что это все в малых масштабах, держится под контролем, но попыток дестабилизации можно ожидать на территории Афганистана.
— Какой интерес преследуют США в разжигании войн на чужих территориях?
— Жажда прибыли американского ВПК играет роль в продолжении милитаристской политики Америки, но здесь ключевой фактор — это намерение США, при явном уже уменьшении их сил, уменьшении ВВП, финансового потенциала — удержать прежние позиции, что невозможно. Поэтому они стараются их удерживать военной силой, сдерживая развитие России, Китая, Ирана и т. д.
Однако, это уже задача неосуществимая. Они могут себе ставить задачу сдержать развитие России и Китая, но средств для реализации этой задачи у них совершенно очевидным образом не хватает. У них сейчас не хватает средств даже для контроля Латинской Америки, которая, по большому счету, вышла практически вся из-под американского доминирования.
Они потеряют, несомненно, Украину. Единственно, они все еще могут лелеять надежду определенный кусок Украины за собой застолбить и закрепить. Это совершенно точно уже будет не вся Украина.
— Какое будущее ожидает территории, уже можно сказать, бывшей Украины — после окончания спецоперации?
— Не обладаю инсайдами из Кремля и Администрации президента, а решается это все там, в том числе и статус различных территорий. Сейчас, видимо, идет дело к инкорпорации в Россию пока что пяти областей: Донецкой, Луганской, Харьковской, Запорожской и Херсонской с перспективой расширения и дальше.
Все-таки, надо понимать, что без взятия Николаева и Одессы, цели России не будут достигнуты. А о полном выполнении можно говорить по мере приближения к Киеву.
— Вернемся к блокаде Калининграда. Интересна позиция и намерения Белоруссии, которая граничит с Калининградом и Литвой…
— Литва уже два года как блокирует перевозку белорусских удобрений и других санкционных товаров через свои порты. Фактически держит Белоруссию в транспортной блокаде. Какие-то виды товаров там, конечно, будут, и без крайней надобности, думаю, Лукашенко не будет сам перекрывать свой транзит. Если Россия свой транзит перекроет, он вряд ли в тот же день автоматически перекроет свой. Но этот ассортимент и так узок, и он, конечно, будет снижаться.
В дальнейшем существует перспектива военного конфликта, потому что нападение на территорию Белоруссии равняется нападению на территорию России — это ОДКБ, союзное государство.
С другой стороны, нас ждет впереди очень интересный момент. Рано или поздно придется посмотреть, как же выполняется пятая статья устава НАТО, которая не предусматривает, что автоматически все будут вступать в войну. Она лишь предусматривает, что члены должны оказывать друг другу помощь, но эта помощь не означает автоматического ведения войны.
В случае, если нам придется начать операцию по освобождению прибалтийских стран, то высок шанс, что западные страны не будут вступать в прямое военное столкновение с Россией, поскольку, напомню, за всю историю НАТО еще ни разу, именно в плане обороны своих членов, как альянс не выступал. НАТО так не среагировал ни в греко-турецком на Кипре, ни в аргентино-британском — ни в каком.
Когда наступит тот час, когда начнется война за Прибалтику, и страны Запада не вступят в нее открыто, это будет означать крах НАТО как организации. Я думаю, этого чудного дня мы еще дождемся.
— Как вы оцениваете вероятность начала боевых действий за Прибалтику?
— По мере того, как Британия и США будут в дальнейшем накачивать Прибалтику войсками, используя ее для транспортной блокады российских коммуникаций, нагнетания обстановки угрожающей вдоль всех границ России и Белоруссии, по мере того, как будет продолжаться совершенно вопиющий масштаб преследований русскоязычных людей и варварское расторжение договора 1994 года о захоронениях, разграбление и уничтожение захоронений и памятников…
Тут есть юридическая база, потому что эти страны заключали договоры об охране памятников и транзите в обмен на вывод российских войск и признание границ. Если они нарушают договор о транзите и памятниках, автоматически договор перестает действовать в плане обязательств России не держать там войска и признавать их границы. Юридического обоснования более, чем достаточно.
Другое дело, что Россия может здесь начать боевые действия только в том случае, когда это будет сочтено в Кремле рациональным, оправданным, будет сочтено, что плоды перевесят тот ущерб и потери, которые могут при этом возникнуть. Тогда такое решение будет принято. Пока ситуация не настолько накалилась.