- Владимир Валерьевич, прошло 100 дней с момента начала специальной военной операции. Насколько лично ваши прогнозы совпали с тем, что мы увидели в реальности?
— Мои прогнозы не вполне оправдались. Все-таки я ожидал более быстрого развития событий. Но очень важно, что наступление вооруженных сил России и народных республик Донбасса продолжается. Идет уверенное освобождение Донецкой и Луганской областей, а также других регионов Украины. В условиях, когда мы фактически воюем не с Украиной, а с НАТО, в условиях масштабных поставок западного вооружения на Украину и жесточайших экономических санкций, такое развитие событие позитивно. Понятно, что мы ожидали гораздо более быстрого слома боевого духа противника, но он и так постепенно ломается.
- Почему Украина решила сопротивляться, несмотря на то, что воевать с Россией — это в принципе бессмысленная затея?
— Украина — крупное государство. Режим там если не тоталитарный, то достаточно жесткий. Поддержка этого режима Западом создает иллюзию у украинского народа, что он может выстоять. Информационная война искажает ситуацию, особенно, в отношении погибших.
Вы же слышали последнее заявление Зеленского, что у ВСУ в день погибают 60-100 человек и 500 получают ранения. Это просто смешно. Он нас дураками считает? Мы что, не знаем соотношения между убитыми и ранеными? Или мы не знаем фактов, когда одновременно погибали больше 200 человек? Тем не менее, даже он вынужден что-то говорить, даже если эти цифры не соответствуют реальности.
Но моральный дух у Украины падает. Они понимают, что в Европе их никто не ждет. И «Азовсталь» сдалась именно потому, что они сломались. Надлом идет, но он не такой быстрый, потому что слишком долго их обрабатывали. Нужно время. Время работает на нас, а не на них. Не зря же они вывозят картины и зерно. Они понимают, что они обречены. Просто механизм репрессий пока позволяет удерживать ситуацию. И американцы блокируют любые попытки переворота.
Возможно, мы действительно недооценили врага. Недооценили их артиллерию, были и другие просчеты. Но мы внесли соответствующие изменения, и ситуация движется в целом позитивно.
- Чего здесь больше? Сил врага или наших собственных просчетов?
— Если мы побеждаем, это значит, что у нас много плюсов. Иначе мы не побеждали бы. Просчеты были и на начальном этапе, и позднее. Может быть, не надо было сдавать северную часть Харьковской области, где людей потом убивали. Просчеты были, но они не отменяют того, что наши солдаты и офицеры проявили героизм, особенно на фоне предательства некоторых наших сбитых пилотов.
Дело еще в том, что мы еще никогда не воевали с такой преступной и аморальной властью, для которой нет никаких законов. Это просто беспредел, когда они отходят из промышленной зоны Северодонецка и взрывают цистерны с ядохимикатами. Я уже не говорю про деятельность «азовцев». А чем лучше ВСУ, которые обстреливают население мирных городов? Все они повязаны круговой порукой. За эти восемь лет они пропустили через «АТО» 400 тысяч человек, у которых руки в крови.
Постепенно перелом произойдет. Мы медленно, но верно побеждаем. Это самое главное в сложившейся ситуации. И последний обстрел Донецка — это агония группировки ВСУ, которая понимает, что ее окружат и уничтожат.
- Я предполагал, что наши потери убитыми составят 200-300 человек максимум, но я был шокирован тем, что по первым данным Минобороны их число составило 500 человек. Можно ли было этого избежать?
— Да, у нас есть убитые и раненые. Но соотношение потерь 1 к 20 — говорит о том, что у нас качественные вооруженные силы и мы умеем воевать. Да, наши потери — не 500 и не 1000. Но 1 к 20 — это самая скромная оценка. Потери противника, может быть, больше. Пусть украинская сторона об этом задумается. И то, что Зеленский стал увеличивать цифры, говорит о том, что он больше не может скрывать правду. Украинская пропаганда просто завралась и дискредитирует себя в глазах местного населения.
Наши потери серьезные, но они не критические. В этом смысле я полностью согласен с нашим военно-политическим руководством, что надо оказать серьезную помощь семьям погибших. Мне приходилось посещать семьи погибших бойцов 76-дивизии ВДВ, которые воевали в Чечне, я все это видел. Поэтому я выражаю глубокое соболезнование раненым и семьям погибших. Но как бы там ни было, не надо наши потери преувеличивать.
- Узнаем ли мы правду о гибели крейсера «Москва»?
— Мне трудно пока понять эту ситуацию. Я через неделю поеду в Севастополь, где, возможно, у меня будет больше информации. На мой субъективный взгляд, крейсер «Москва», учитывая его возраст и техническое состояние, не надо было активно использовать в боевых действиях. Это слишком лакомая добыча для противника. Может быть, причина в том, что он слишком близко подошел к берегу.
Что там произошло на самом деле (пожар или попадание ракеты), мы не знаем. В виду того, что он затонул на сравнительно небольшой глубине, наши водолазы получили точную информацию. Я вообще хотел бы выразить признательность нашим морякам, которые до конца боролись за живучесть корабля. Было очень много переохлажденных, которых потом разместили в городке морской пехоты. Если бы не трагическая ситуация, крейсер бы довели до Севастополя.
Даже сейчас для нас нет никаких проблем его поднять. Возможно, надо сделать из него музей. Мне приходилось бывать в Перл-Харборе на Гавайях, где то же самое сделали с затонувшим линкором «Аризона». Давайте сделаем новый крейсер «Аврора» из крейсера «Москва».
А по поводу его гибели, то у нас же и по «Курску» работала правительственная комиссия. Она разберется, если кто-то был в этом виноват.
- Есть прогноз, что Украина не сможет растянуть боевые действия на год, потому что она испытывает проблемы с экономикой и отопительным сезоном. Насколько это фактор имеет значение в условиях современной войны?
— Сейчас количество угля и уровень жизни украинцев не имеют никакого значения. Потому что преступный киевский режим готов воевать до последнего украинца. Другое дело, что сами украинцы не хотят воевать до такой степени, чтобы погибнуть, иначе у них не сорвалась бы мобилизация.
Поэтому нам не надо обострять внимание на нехватке топлива. Топливо на Украину поставляется. Запад будет поддерживать Украину на минимальном уровне, чтобы она могла существовать. Как бы там ни было, украинцы переживут эту зиму. Но часы тикают, и преступный режим Зеленского обречен. Речь уже идет не о восьми годах, а о годе-полтора. Через год-полтора Украина в нынешнем своем состоянии погибнет.
Украина сейчас теряет самый важный ресурс. Это не топливо, не боеприпасы и не вооружение. Самое ценное — это личный состав. Уничтожение кадровой армии — это фактическая смерть киевского режима в ближайшей перспективе. Ее нельзя заменить ничем. И Запад не сможет заменить ее никакими наемниками.
Киевский режим и Запад сделали все, чтобы Украина в нынешнем своем состоянии не сохранилась.