Одной из главных целей Специальной военной операции Вооружённых сил России на Украине провозглашена денацификация этого государства. Явная историческая параллель — политика денацификации на территории бывшего Третьего рейха и, в частности, Австрии. Как она проводилась и какой эффект дала?
Ядром советского оккупационного аппарата в Австрии являлось командование Центральной группы войск (ЦГВ), созданной на основе Первого Украинского фронта. В июле 1945 г. он был передислоцирован в Австрию из Германии в то время как Третий Украинский фронт, бравший Вену, перемещался в Румынию и Болгарию (где составил Южную группу войск).
Первым главкомом ЦГВ назначался маршал Иван Конев. Командование войсками он совмещал с административной работой, поскольку являлся главой Советской части Союзнической комиссии по Австрии. Такое совмещение должностей сохранилось и при преемниках Конева.
Подобно Германии Австрия была поделена на четыре оккупационные зоны (советскую, американскую, английскую и французскую). СССР обладал самой большой сферой ответственности, располагавшейся на востоке страны. Вена была окружена ею и по аналогии с Берлином, и также, в свою очередь, делилась на оккупационные сектора союзников.
Советский военный контингент в Австрии был наиболее многочисленным и состоял из четырёх гвардейских армий. Наши войска располагались закрытыми гарнизонами почти в каждом крупном населённом пункте.
Ключевую роль в управлении войсками и осуществлении оккупационной политики играли советские военные комендатуры. Среди них, разумеется, выделялась Венская. В её подчинении находилось 11 районных комендатур Восточной Вены.
Первым советским комендантом (военным губернатором, как говорили сами австрийцы) столицы был генерал Алексей Благодатов, дошедший до Вены в составе Третьего Украинского фронта.
Его сменил Никита Лебеденко. Этот уроженец Херсонской губернии (начинавший свой боевой путь в Гражданскую в бессарабских партизанах) Великую Отечественную завершал на Первом Украинском фронте. В мае 1945 г. он был назначен военным комендантом Дрездена, а после передислокации войск фронта в Австрию, получил назначение в город на Дунае.
Под руководством этих боевых офицеров отлаживалась работа столичной комендатуры.
В подчинении комендантов работал значительный аппарат, позволявший решать широкий круг вопросов: от расчистки и благоустройства населённых пунктов, выдачи пайков до контроля над политическими процессами. Первые после окончания войны главы муниципалитетов (временные бургомистры) находились в подчинении военных комендантов.
12 апреля, при вступлении советских войск в Вену комендант Благодатов подписал и обнародовал на немецком языке приказ №1.
В соответствии с ним НСДАП (Национал-социалистическая рабочая партия Германии) и её организации на подотчётной коменданту территории распускались. Рядовым членам партии объявлялось, что они не будут преследоваться за принадлежность к ней, если будут лояльными по отношению к Красной Армии.
Запрет на деятельность нацистской партии был подтверждён в одном из первых нормативных актов Временного правительства Австрии — запретительном законе №13 от 8 мая 1945 г.
Правительственный акт обязывал всех национал-социалистов пройти обязательную регистрацию.
Лица, уличённые в государственной измене во время подготовки и проведения «Аншлюса», объявлялись «нелегальными» и подлежали лишению свободы от пяти до десяти лет. Те же «нелегальные», которые являлись политическими руководителями или фюрерами в военных союзах осуждались к лишению свободы на сроки 10 — 20 лет, лишались имущества и подлежали принудительным работам.
Учреждалась особая судебная инстанция для рассмотрения дел нацистских преступников — Народные суды.
Последние были частью австрийской судебной системы, но сильно зависели от соответствующих союзнических оккупационных администраций.
В июле 1946 г. Национальный Совет (парламент) Австрии принял закон об обращении с национал-социалистами.
Они подразделялись на категории «более обременённых» и «менее обременённых». К первым причислялись активные функционеры НСДАП, спонсоры нацистских организаций и ряд других категорий. На них налагался полный запрет на профессиональную деятельность» «Менее обременённые» — нацистские функционеры, достигшие 70-летнего возраста, участники Союза гитлеровской молодёжи, второстепенные функционеры НСДАП.
Обе категории преступников платили «искупительный налог». «Менее обременённые» в отличие от более активных нацистов сохраняли доступ к «общественной службе», имели право на пенсию (которая правда сокращалась втрое).
Тем не менее, несмотря на столь детализированное законодательство, австрийские реалии создавали возможности для ухода многих нацистов от налагавшихся на них санкций.
Это определялось в целом терпимым отношением австрийцев к «Аншлюсу», высокой степенью интеграции австрийских земель в социально-экономическую систему гитлеровской Германии.
В 1938 — 1945 годах происходила так называемая «пруссификация» австрийской экономики: создавались мощные сталелитейные, химические и ряд других промышленных производств, которых ранее в этой стране не существовало.
Таким образом национал-социалистические взгляды имели в австрийских землях широкую социальную базу.
В общей сложности в качестве нацистов регистрацию прошли около 537 тыс. австрийцев, из них военными преступниками были признаны 3,5 тыс. человек, а «более обременёнными» — всего 42 тысячи.
Однако, целый ряд учреждений, уволив нацистов, продолжал выплачивать им полное содержание в качестве консультантов. Зачастую игнорировался запрет на выплату высокопоставленным национал-социалистам пенсии.
Советская администрация стремилась обеспечить в своей сфере ответственности максимальную жёсткость в проведении денацификации.
Не раз военные администраторы ЦГВ критиковали австрийских чиновников за чрезмерный «либерализм» и требовали более активных и решительных мер к бывшим функционерам НСДАП.
К примеру, в мае 1946 г. Межсоюзная комендатура (собрание комендантов всех столичных оккупационных секторов) Вены заслушивала отчёт министра юстиции Австрии о судопроизводстве над нацистами.
Воспользовавшись статусом председательствующего советский комендант Лебеденко привлёк всеобщее внимание к следующему: из почти 6,9 тыс. арестованных бывших членов НСДАП за отчётный период более трети были освобождены без какого-либо судебного разбирательства; из 2 тыс. дел, намеченных для судопроизводства рассмотрено лишь 119 (43 обвиняемых оправданы); из 1934 нацистов, интернированных в трудовые лагеря 1127 выпущены на свободу.
Советский комендант прямо усомнился в объективности австрийских судей, а ещё обвинил местные власти в создании «санаторных условий» для нацистов в местах лишения свободы.
Относительно хода денацификации государственных учреждений Лебеденко зачитал следующую заметку из австрийской левой прессы.
Фрау Марта Обертас не была в своём учреждении с момента господства в Вене гитлероцев. Войдя в свой прежний отдел, она оглядела всех чиновников и, не найдя среди них ни одного нового лица, приветствовала сослуживцев: «Хайль Гитлер!» Сотрудники зашикали на нее. «В чем дело?— удивилась Марта Обертас. — Я не вижу ничего предосудительного в моем приветствии. Ведь здесь сидят все те же лица. Ничего не изменилось. Ровно ничего»…
Весьма символичным явлением стало то, что первые Народные суды над бывшими нацистами прошли именно в советском секторе.
Весьма символичным явлением стало то, что первые Народные суды над бывшими нацистами прошли именно в советском секторе.
Здесь же австрийской судебной инстанцией был вынесен первый смертный приговор в отношении гитлеровских военных преступников. Это произошло 17 августа 1945 г. в рамках слушанья дела об убийстве более чем 100 еврейских каторжных рабочих из Венгрии недалеко от Прессбурга. Приговор в отношении трёх нацистов, осуждённых на смертную казнь, был приведён в исполнение 20 ноября 1945 г.
В советской оккупационной зоне было вынесено 28 из 39 смертных приговоров в отношении нацистских преступников, 19 из 26 вердиктов о пожизненном заключении, 112 из 180 приговоров о лишении свободы на 10 — 20 лет. Правда, некоторые исследователи объясняют данную диспропорцию тем, что именно на территории советской зоны оккупации располагался Верховный суд Австрии — высшая судебная инстанция.
Раньше, чем в других зонах оккупации на территории Восточной Австрии стали активно функционировать трудовые лагеря для сотрудников репрессивных и административных органов гитлеровского режима.
Всего к лету 1946 г. в советской зоне оккупации действовало 22 таких лагеря (из них 8 в Вене). Не дожидаясь соответствующего решения австрийских властей глава оккупационной администрации от СССР постановил направлять в них сотрудников СС, гестапо (за исключением женщин-писарей), тайной полевой полиции, окружных руководителей НСДАП и ряда подобных категорий.
В дальнейшем австрийские чиновники расширили этот список бургомистрами и членами земельных советов, министров, действовавших в интересах нацистского режима, офицеров генштаба Вермахта.
Советские представители настаивали на максимально долгом лишении зарегистрированных нацистов избирательных прав.
Таким образом командование ЦГВ (созданное на на основе Первого Украинского фронта) являлось ключевым и наиболее активным участником денацификации Австрии. Это можно объяснить как мировоззрением советских офицеров, так и международной политикой.
Важным антинацистским мотивом военнослужащих была реакция на преступления гитлеровцев, совершённые на территории Советского Союза.
Офицеры, безусловно, имели и личные счёты с «фашистами», потеряв в ходе войны своих близких. В то же время денацификация использовалась руководством СССР как средство борьбы со старыми элитами Австрии в стремлении расчистить командные высоты для австрийских коммунистов.
Однако, Коммунистическая партия Австрии не оправдала надежды, возлагавшиеся на неё советским руководством.
Первые послевоенные парламентские выборы КПА безнадёжно проиграла. Официальная Москва постепенно перешла к лавированию между более мощными Народной и Социалистической партией Австрии. А это требовало уступок в политике денацификации.
В 1948 г. была проведена первая амнистия, затронувшая около 90% всех зарегистрированных бывших членов НСДАП. По сути, этот шаг завершил денацификацию в Австрии как массовое явление.
Дискуссия вокруг денацификации этой страны продолжались между Москвой и Веной вплоть до заключения советско-австрийского договора 1955 г. и вывода ЦГВ, но имела уже только политическое значение.