Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
- Алексей, Министерство обороны Российской Федерации опубликовало секретные документы командования Нацгвардии Украины, в которых описывается, что Киев готовил нападение на Донбасс, именно для этого и была сконцентрирована столь огромная группировка. С учетом размера этой группировки, насколько большой трагедией для региона могло бы обернуться это весеннее наступление?
— Во-первых, это был секрет Полишинеля, потому что были данные объективного контроля, свидетельствующие о том, что украинская сторона собирается проводить массированные зачистки Донбасса, и вполне вероятно, Крыма, и концентрировала на линии соприкосновения с Донбассом достаточно внушительную группировку, которая превосходила по своим объемам даже совокупные силы народной милиции ЛДНР и российских войск, которые располагались на территории Российской Федерации.
Мы помним, как настойчиво наши западные «партнеры» убеждали российскую сторону отвести эти войска вглубь страны, непонятно, на каком основании. При этом полностью игнорировался тот факт, что на той стороне ВСУ, нацбаты сконцентрировались в пятидесятитысячную группировку ударного типа.
Сейчас эта информация получает документальное подтверждение, и разговоры о том, что Киев не собирался, не вынашивал агрессивных планов, в чем нас пытались убедить западные партнеры, это была прямая дезинформация, теперь этому есть документальное подтверждение.
Думаю, это крайне неприятная информация для наших западных партнеров, хотя, как они обычно поступают в таких случаях — просто проигнорируют очевидный факт.
- На Брифинге Минобороны были опубликованы не менее интересные материалы, помимо группировки, речь шла о биологических лабораториях США, что вызвало у Джейн Псаки настоящую истерику, с требованием не допустить того, чтобы разработки попали в руки русских. Мы помним, как съемки подобных лабораторий были из Казахстана, но тогда доступа к ним получить не удалось. Сейчас мы видим похожую ситуацию на Украине, с той разницей, что, рано или поздно, все наработки, все материалы перейдут в руки России. Насколько опасна разработка подобных веществ, в первую очередь для нас, и насколько велика вероятность, что они уже могли попасть не в те руки, с учетом количества радикалов и других элементов?
— Как человек, который уже более пяти лет пишет об этом в прессе, наш Центр проводил исследования на эту тему, и я вынужден сказать, что подобного рода вещи, безусловно, присутствуют практически на территории всего постсоветского пространства, кроме России.
Биолаборатории стационарного, либо передвижного типа наличествуют не только в Казахстане и на Украине, они есть и в среднеазиатских странах, и в Армении. В Грузии вообще центр Лугара расположен — это громадная исследовательская организация.
Центр Лугара, любой передвижной вагончик, где производятся соответствующие опыты — все эти точки, все эти места экстерриториальны. Законы страны, где они расположены не распространяются на них.
Все сотрудники, которые набраны из местных, не имеют доступа ни на верхние, ни на средние этажи соответствующих зданий. Все производящиеся опыты строго засекречены, и, по условиям договора, руководства этих стран, где расположены эти лаборатории, не имеют права их даже истребовать. Более того, даже обязаны защищать эти материалы от попыток третьей стороны это сделать.
Именно поэтому, когда в Казахстане происходили события, казахские спецслужбы четко и жестко нейтрализовали попытки российских миротворцев даже хотя бы подойти близко к подобного рода лабораториям.
На Украине расположено, пожалуй, самое большое количество этих лабораторий. Я понимаю обеспокоенность американцев, которые втихую разрабатывают биологическое оружие массового поражения — для этого все признаки налицо.
Я понимаю их опасения, что документы попадут в руки российской стороны, которая, конечно же, будет делать соответствующий вывод, причем делать это публично, на площадке Совета безопасности ООН, Генассамблеи ООН и т.д.
Данная деятельность полностью игнорирует запреты, которые введены соответствующими инстанциями, в том числе, ООН, в данном направлении, и здесь, по сути, речь идет о преступлениях против человечества — со стороны США и Великобритании, которые контролируют эти биолаборатории.
- Действительно на Украине их огромная концентрация. По предоставленным данным, не менее тридцати.
— От 14 до 20.
- Почему они столь вольготно чувствуют себя в этих странах?
— Во-первых, коррупция. Страны, которые на своей территории позволяют проводить подобного рода опыты, очень хорошо финансово поощряются за это. Не хочу обвинять наших партнеров, но это очевидно…
Что касается Украины, там вообще дикое поле, там законов практически нет, и население является для сотрудников этих лабораторий подножным кормом, подопытными крысами, на которых охотно ставятся разные эксперименты.
Российская и даже украинская стороны вынуждены была фиксировать вспышки разных экзотических болезней в местах расположения этих самых лабораторий. Объяснить это никак не могут.
Охотно американцы ставят опыты над военными той страны, где они расположены, потому что это люди безответные. Что им скажут, что им приказали, то они и делают. Поэтому, в этом случае придется разбираться очень конкретно и досконально.
Необходимо выявить ущерб, который нанесен не только Украине, но и возможно, был бы нанесен России в случае, если бы это оружие сработало.
Совет Безопасности в лице Николая Патрушева, Федеральная служба безопасности в лице Александра Бортникова регулярно предупреждали о вещах подобного рода. Эта информация подвергалась иронии в определенных частях так называемого либерального сообщества.
Мол, занимаетесь конспирологией, это все недоказуемо — вот теперь эти доказательства будут. И теперь их можно будет предоставить на суд общественности и оценить степень опасности подобного рода деяний.
- Как и данные о ядерном оружии, которые до недавнего времени вызывали лишь смех у многих. Сейчас будет и документальное подтверждение, и свидетели, как в ситуации с Запорожской АЭС.
— Смех в таких случаях, у меня вызывает отчасти отеческую реакцию, потому что сразу хочется дать ремня человеку с облегченным чувством социальной и политической ответственности.
С другой стороны, я понимаю, что речь идет об очень серьезной пропагандистской работе со стороны западных стран, которые всячески поощряли именно такой способ реакции на тревожную информацию — высмеивайте, смейтесь над теми людьми, которые ее распространяют. Эти люди хоть и невольно, но соучастники тех преступлений, которые готовились и которые совершались в США и Британии на территории Украины.
- Сейчас главным вопросом остается прекращение огня и предоставление гуманитарных коридоров гражданским. Мы ждем встречи в Анталье министров иностранных дел Украины и России — Лаврова и Кулебы. Насколько перспективны эти переговоры, насколько велик шанс, что Украина пойдет на уступки, и какова вероятность, что все-таки новый раунд российско-украинских переговоров после встречи глав МИД мы увидим?
— Я не жду позитивных решений от встречи Лаврова и Кулебы по той причине, что если Лавров Сергей Викторович представляет очень серьезную дипломатическую силу, то господин Кулеба своими заявлениями на своем посту министра иностранных дел, окончательно превратился в маргинального персонажа.
Я даже представить себе не могу, о чем Лавров Сергей Викторович может разговаривать с Кулебой, о чем договариваться. У Кулебы семь пятниц на неделе, он меняет свое мнение довольно часто, в зависимости от той конъюнктуры, которой он считает нужным следовать. Верить этому человеку — значит себя не уважать.
Поэтому я думаю, что переговоры между российской и украинской стороной должны проходить в условиях капитуляции. То есть, когда Украина будет подписывать капитуляцию перед российской стороной. По завершении демилитаризации и начала денацификации Украины.
- Какой шанс, что Украина пойдет на уступки — или те, кто управляет ей?
— Нет никакого шанса, потому что Украина сама себе не принадлежит. Если мы хотим разговаривать о каких-то уступках, надо разговаривать с теми, кто управляет Украиной. Это Лондон, Вашингтон и отчасти Анкара.
- Иностранные интересы на Украине. Насколько наша спецоперация их затрагивает? Весь санкционный вал, который покатился — не припомню, чтобы хоть одна страна за большие войны, за бомбежку Югославии, отвечала подобным образом.
— В смысле — получала такого рода санкционный пакет? Он чудовищный, составляет более пяти с половиной тысяч актов, включая персональные. Секторальные санкции тоже весьма чувствительные.
Но это очень хорошая проверка российской экономики, российской политической системы. Тем более, что России есть, чем ответить. Она только начала разворачивать свои ответы и растолковывать их.
Боюсь, что те, кто рассчитывал на вау-эффект со стороны российского общества, просчитались. Потому что попытки вызвать потребительский шок, а затем потребительский бунт — не удались.
Попытки информационно воздействовать на медиасообщество и соцсети не удались. Россияне начали открыто смеяться над теми усилиями информационного плана, которые предпринимаются с той стороны.
Более того, российское общество консолидировалось и поддерживает сейчас своего лидера Владимира Путина, настаивая на завершении специальной военной операции, а не на отзыве войск, как рассчитывали.
Сейчас часто говорят: «мы же проиграли в информационной войне». Я отвечаю: «Акт капитуляции покажите, пожалуйста. Если у вас нет акта капитуляции — возвращайтесь в информационные окопы, продолжайте работать».
Думаю, эта попытка навязать нам комплекс побежденного будет предприниматься до самого конца. Но это не успешно, видимо, эти люди на тройки учились в школе, плохо читали российскую историю и историю советского периода.
Полагаю, что именно это осознание того, что мы народ-победитель, в значительной степени позволяет нам с моральной стойкостью переносить все эти информационные нападки и санкционные воздействия.
В конце концов, санкции обращаются против самих же санкционеров, и это уже очевидно. Западные компании потеряли даже на уровне заявлений о выходе с российского рынка, уже потеряли громадные суммы.
Я не знаю, как западная экономика будет оправляться от этого шока. Я не знаю, как она будет существовать без российских ресурсов, в том числе, интеллектуальных, потому что санкционное воздействие идет еще не только на уровне натуральных ресурсов, но и интеллектуальные российские ресурсы якобы отторгаются западным сообществом.
Не вижу здесь ничего плохого. Российские умы вернутся назад, так называемая реверсивная интеллектуальная миграция — и будут служить Родине. Мне кажется, это позитивный процесс.
А то, что уходит какой-то Макдональдс, KFC — так нация здоровее будет, потому что та еда, которую она предлагает, это вовсе не еда, и ожирение российского населения связано именно с этой продукцией. Поэтому, если приглядеться повнимательнее, то я не вижу серьезных негативных моментов, которые сопровождают санкционное воздействие. Единственный негативный серьезный момент — это ограбление Российского Центрального Банка, о чем говорят США, Британия. Украина тут еще решила наложить лапу на золотовалютные резервы России — с этим придется разбираться самым непосредственным образом. Россия ограбить себя на даст.
- Даже если не говорить про энергоносители, про умы, от металла, от титана, от редкоземельных металлов насколько зависим Запад?
— Очень сильно. Если посмотреть процентовку — от десяти до сорока процентов. Европа загрузилась российским газом за последний период — 41%. Это максимум вообще.
Как они собираются откатывать, как собираются эту проблему решать — никто не знает, в том числе и в западном сообществе. В случае, если они не предложат что-то… Но они предлагают — давайте понизим на один градус отопление в европейских домах. Ну, удачи ребята, хорошо. Но это проблему не решит.
Летом будут кондиционеры, и это тоже (энергия — Ред.). Говорят, зима прошла, летом будет проще. Нет, совсем не проще. На кондиционеры электричества уходит гораздо больше, чем на отопление, и соответственно, потребление энергоносителей.
Тут куда не кинь — везде клин для европейской экономики. Здравомыслящие политики это уже поняли, они уже стараются найти общий язык с Россией, стараются объяснить, что они не настолько отморожены.