— Мою мать вызвали в СБУ (Службу безопасности Украины. — Ред.), начали пугать. Она им ответила: «Вот ты сейчас здесь, а представь, если б твоя мать была против Украины, что бы она могла сделать с сыном?» — Ей ответили: «Ничего». «Вот и я ничего не могу сделать, он мне сын». И ее отпустили. Я с отцом года три не разговаривал, его чуть эсбэушники не арестовали, а матерей все же прощают, — Павел Миронов, рассказывая свою историю — почему ему срочно нужно вернуться в Мариуполь, шагает в строю. В Новоазовске — на берегу Азовского моря — колонна резервистов, вразнобой, так как командиры ушли куда-то вперед, но стараясь сохранять ряды, марширует в клуб, слушать певицу Юлию Чичерину. «Сепар» и «вата», член Общественного совета Донецкой народной республики, Миронов идет слушать «Мы все еще живы, и это наша награда, мы будем стоять на передовой». У него все именно так — он жив и надеется войти в родной город, откуда он бежал. «Со своими друзьями организовал референдум в 2014-м в Тельмановском районе, по меньшей мере, тридцать населенных пунктов охватили… Наши успехи заметили, СБУ приехала, пришлось уезжать в Донецк», — вспоминает Миронов начало своей политической карьеры. Затем он стал депутатом Народного совета и членом Общественной палаты Донецкой народной республики. А в начале марта 2022-го гадает — что происходит в Мариуполе.
В колонне же идущей по улицам Новоазовска — еще штатские люди, одетые в горку — с бородками, разной комплекции, с совершенно мирным, несосредточенным выражением лица, ведь весна и наши под Мариуполем. В основном добровольцы. Офицеры на вопрос: «Как скоро эти люди пойдут в бой?» переспрашивают, обводя строй взглядом: «Эти?» И отвечают выразительным взглядом, пока над колонной несется: «Взвод огневой поддержки, где опять командира ***** (потеряли. — Нецензурн.)?
«Просто всем надоело уже. Пора прекращать это все, остановить это», — депутат Народного совета ДНР Александр Гриденко объясняет причины, по которым он пришел в военкомат сам, без повестки.
— Так с той стороны сейчас и кричат тоже: «остановитесь, остановите войну!»
«А нас восемь лет бомбили, никто не вспоминал про нас, не хотели там останавливать… Никто не останавливался… Восемь лет мы говорили, давайте мирно закончим [войну], Россия говорила: "давайте закончим!", отвечали: "Нет! Нет!"… Нас никто не слышал… А теперь мы действуем по таким же правилам, и тут в Киеве внезапно захотели войну завершить… Мы против гибели мирных жителей… Не мы эту войну начали, но мы ее закончим», — строй почти взрывается репликами на такое замечание.
«Мне повезло, все родственники по этой стороне. Пропаганда действует. Там людям мозги промывают лучше, ссорят семьи», — Гриденко считает, что ему намного легче, чем многим сослуживцам — его не рвет на части от того, что близкие люди его проклинают.
Хотя и в России не все понимают, что происходит в Донбассе — что где-то гибли люди. Гриденко вспоминает, как полгода жил в Ростове-на-Дону, отвозил жену на роды. «Говорил с молодым пацаном, он мне: какая война? Где война? С кем война? Реально не понимал».
Тема отсутствия сочувствия Донбассу тоже катится по строю волной. «В Москве из-за чего волнуются — мне знакомая сбрасывает в телеграме фейк шлет, вот, якобы, нас тут выселять из квартир будут. Я посмеялся, но для многих эта война — как гром среди ясного неба, люди так растерялись, что всему верят. А с той стороны такое льется…», — кто-то из резервистов отмахивает рукой — дескать, не описать сразу.
Отделение за отделением резервисты входят в клуб, который помнит еще 1980-е, на двери висит табличка секции брейк-данса — живое свидетельство тех лет, когда Мариуполь носил название Жданов, где снимался главный фильм Перестройки — смены эпох. Некоторые из ополченцев тогда даже не родились
А за несколько часов до концерта Чичериной в Новоазовске наступающие части народной милиции ДНР и Вооруженных сил России окружили Мариуполь. На посту при въезде в Новоазовск ополченцы с удовольствием показывают трофеи — разворачивают флаг 36-й бригады морской пехоты Вооруженных сил Украины с девизом «Вірні завжди» («Верные всегда». — Укр.) и «Правого сектора»*.
Мимо, ломая асфальт, идут танки, лавируя между заградительными бетонными блоками, командиры ладонью отгоняют зевак с обочины. Кто-то показывает сумку с принтом медвежьей лапы — символом штурмовой группы «Ведмеди» (Медведи. — Укр.) ВСУ — трофей взятый с бою в окопах. В Донецке увещевают окруженных украинских военных и националистов выпустить гражданских.
«Убеждаем противника сложить оружие, сдаться или выйти из города, чтобы не пострадало гражданское население», — говорится в сообщении представителя ДНР Эдуарда Басурина. И уточняется — Мариуполь на грани катастрофы, в городе кончается еда, могут отключить свет. Но население не выходит по гуманитарным коридорам. В городе боевики полка «Азов» — по информации Минобороны России, они заминировали завод «Азовсталь». На окраины уже вошли штурмовые группы.
Возможно, и эти парни, вошедшие строем в клуб «слушать Чичерину», пойдут завтра или даже сегодня (кто знает?) штурмовать Мариуполь. Им есть куда возвращаться и есть за что умирать.
*организация признана экстремистской и запрещена в России