Выступая 16 января 2002-го на совместной пресс-конференции с президентом Польши Александром Квасьневским, Владимир Путин назвал минувшее десятилетие «периодом упущенных возможностей» для отношений между Россией и Польшей (предыдущий визит президента РФ Ельцина в Варшаву состоялся в 1993-м), и подчеркнул, что сейчас в этой сфере нет никаких раздражающих факторов.
Президент России тогда встретился также с премьером Польши Лешеком Миллером и ключевыми польскими министрами, были проведены переговоры о строительстве второй очереди газопровода «Ямал — Европа», что тогда поддерживали обе стороны. А на следующий день Путин вместе с Квасьневским возложил венки на кладбище советских воинов в Варшаве — собственно, визит был приурочен ко дню освобождения столицы Польши советскими войсками в 1945-м. Отмечу, что ныне увидеть на этом кладбище польского политика нереально, а сотни памятников воинам Красной Армии в Польше снесены.
Владимир Путин посещал Польшу ещё два раза. В январе 2005 года глава российского государства в Кракове принимал участие в церемонии, посвященной 60-летию освобождения немецкого концентрационного лагеря Аушвиц-Биркенау и польского города Освенцим, а в сентябре 2009-го уже как глава правительства РФ принял участие в мероприятиях в Гданьске, посвященных 70-й годовщине начала Второй мировой войны. Примечательно, что тогдашний президент Польши, ныне покойный Лех Качиньский, требовал от польского премьера Дональда Туска отмены визита Владимира Путина.
Начиная с 2014 года, когда Варшава вместе с Берлином и Парижем содействовала осуществлению государственного переворота на Украине, российско-польские отношения скатились на уровень «ниже ноля». А после пресс-конференции Владимира Путина в декабре 2019-го, на которой российский лидер напомнил о роли Польши в разжигании Второй мировой войны, Варшава и Москва не скрывают враждебного отношения друг к другу. Последние дни, когда представители Польши в НАТО на переговорах Альянса с Россией ведут себя даже агрессивнее своих американских патронов, лишь усугубили ситуацию.
Украина.ру решила спросить у польских экспертов, как бы они охарактеризовали польско-российские отношения за последние 20 лет, и каковы, на их взгляд, ближайшие перспективы этих отношений, особенно в свете переговоров Россия — НАТО.
Профессор Анджей Запаловский, доктор наук в сфере безопасности и преподаватель польской Академии национальной обороны считает, что до войны в Грузии в 2008 году польско-российские отношения в целом были нейтральными, а напряженность в тот период была в основном связана с различными подходами к исторической традиции и расширением НАТО. «Отношения резко ухудшились после Смоленской катастрофы, где погиб президент Польши и значительная часть гражданской и военной элиты страны. В последующие годы наблюдался рост напряженности, которая была усилена некоторыми странами, использующими Польшу как своего рода буфер против России. Голоса польских кругов о том, что пора деэскалировать польско-российское политическое противостояние, трактуются как предвзятые и пророссийские», — отмечает профессор Запаловский.
Говоря же о перспективах отношений двух стран, учёный уверен, что они будут производной американо-российских отношений. «На мой взгляд, Россия хочет вернуть себе стратегическую глубину на белорусском и отчасти украинском направлении. Но на Украине продолжится дестабилизация государства, возможно, даже его дефрагментация», — подчёркивает он, однако противостояние Москвы и Варшавы оценивает как временное. «В ближайшее десятилетие процессы в Африке и Азии могут привести к тому, что у Польши и России будет всё больше общих интересов в сфере безопасности. Поэтому я считаю, что в наших взаимоотношениях следует избегать действий, которые в корне затруднят будущую совместную игру с целью обеспечения интересов друг друга», — говорит Анджей Запаловский.
Политический аналитик Конрад Рэнкас подчёркивает, что из всех визитов Владимира Путина в Польшу только первый прошёл в спокойной и прагматичной атмосфере. «Перспективы тогда казались оптимистичными, вернее (как это часто бывает в случае с поляками, русскими и вообще славянами) — слишком оптимистичными», — говорит он. При этом Рэнкас оценивает катастрофу польского правительственного самолёта под Смоленском как последний шанс на восстановление отношений между Москвой и Варшавой. «К сожалению, не был использован потенциал Смоленской трагедии, объединяющей наши народы, — ведь тогда миллионы россиян по-человечески сочувствовали польским братьям, и мы с благодарностью и пониманием восприняли эти выражения поддержки. Но после возникновения бредовой теории "российской диверсии" и активного участия польских властей в перевороте на Украине вряд ли вообще можно говорить о каких-либо польско-российских отношениях», — считает он.
«Россия за последние годы много раз протягивала полякам руку, руку своего лидера, — но ни в одном политическом лагере Польши не было никого, кто смог бы ответить тем же. Никто из польских политиков не смог стать достойным величайшего геополитического вызова, стоящего перед Польшей: отказ от самоубийственного следования интересам Запада — и сотрудничество с Россией, а также другими субъектами Евразии», — отмечает Рэнкас.
«Могут ли улучшиться польско-российские отношения? Да, если американцы уйдут из Европы или хотя бы из Центральной и Восточной её части, и сосредоточатся, к примеру, на Азии или на своих внутренних проблемах. И (или) если перезагрузку в отношениях с Россией всерьёз затеет руководство Евросоюза, таща за собой поляков, прибалтов и румын, невзирая на их желания. Но даже тогда можно опасаться, что англо-саксонские инструкции прикажут упомянутым народам создать мини-Европу-бис, — разумеется, под антироссийским флагом. Зачем? На всякий случай, чтобы иметь пусть маленький и слабый, но инструмент давления на Москву и плацдарм для агрессии на Восток», — говорит Рэнкас.
При этом, как ни парадоксально, нынешнее состояние польско-российских отношений аналитик называет нормальным. «Возвращение к разуму, рациональность, уважение к своим и чужим национальным интересам, понимание геополитических потребностей, — как раз это было бы ненормальностью для поляков, украинцев, литовцев и прочих. Чем-то новым, а на самом деле — даже чудом», — грустно заключает он.
Политический философ Радослав Чарнецки отмечает, что нынешняя Польша хотела бы быть лидером самой жёсткой политики Запада в отношении Российской Федерации. «На мой взгляд, речь идет не только о «ценностях» — зачастую воображаемых, трактуемых относительно и в зависимости от потребностей и обстоятельств, — а об унижении и причинении вреда (независимо от результатов для себя) России и русским. Источники этого — исторические, религиозные (католический прозелитизм и традиция обращения православных в "истинную веру" по концепции Рима), культурные и политические. В качестве новых членов НАТО и ЕС наши политические элиты и мейнстримные СМИ пытаются подтвердить западному истеблишменту свою "западность" и принципиальность», — подчёркивает он.
Оценивая перспективы отношений между Варшавой и Москвой, Чарнецкий согласен со своими коллегами, и считает, что главное влияние на них окажет политика Вашингтона, чьи приказы ныне выполняют на берегах Вислы. «Ситуация на протяжении ближайших лет будет такой, как написал неизвестный советский солдат на стене Брестской крепости, оставляя её после заключения Рижского мира между Польшей и Советской Россией в 1921 году: "ни мир, ни война". Это наиболее вероятно» — говорит Радослав Чарнецкий.
Главный редактор портала Strajk (Варшава) Мачей Вишнёвский считает, что современные польские отношения нужно рассматривать не с высоты минувших двадцати лет, а как минимум с 1989-го — когда последовательно исчезли сначала Польская народная республика, потом Варшавский договор и вообще социалистический лагерь в Европе, и наконец — Советский Союз. «Польша тогда имела возможность, основываясь на нашей совместной, пусть и непростой, длительной истории отношений с Россией, стать мостом между Россией и Западом. Но этот шанс не был использовать. Говоря искренне, новые политические элиты, которые вышли из рядов "Солидарности", не столько не осознали упомянутой возможности, сколько намеренно сделали всё, чтобы её уничтожить — повторю, как шанс для Польши», — считает Вишнёвский.
С его точки зрения, для Польши важно, чтобы Россия была среди её друзей, и представление России как врага с единовременным присоединением к лагерю, враждебному России, то есть к англосаксонскому миру, было предательством национальных интересов со стороны польских элит. «Русофобия стала фактически официальной политикой в Польше. Как говорил Меттерних, это больше чем преступление, это ошибка. И эта ошибка будет мстить Польше на протяжении поколений, если страна не свернёт с выбранного пути, — а пока ничего об этом не свидетельствует», — говорит польский журналист.
Мачей Вишнёвский считает, что визит Путина в Варшаву в январе 2002 года был последним шансом для того, чтобы вернуться к дружеским отношениям — потому что, кроме сложных моментов в истории, Польшу и Россию навсегда объединила общая победа над фашизмом, которая перечёркивает всё то злое, что было в прошлом. Но этим шансом польские политики не воспользовались. С тех пор в Польше лишь усиливалась иррациональная русофобия, причём как по команде из Вашингтона, так и доморощенная.
«Выступление Путина в декабре 2019-го в адрес Польши было исполнено острых, иногда даже несправедливых слов, и призвано было продемонстрировать, что у русских закончилось терпение. Россия на протяжении десятилетий намеренно не замечала русофобии с польской стороны, но тогда стало ясно, что так дальше не будет. То есть Польша своими усилиями достигла того, что польско-российские отношения ныне наихудшие со времён Второй мировой войны, это отмечал и посол РФ в Варшаве. Нет согласия ни в одном вопросе, нет никаких общих плоскостей для межгосударственного сотрудничества как надстройки над торгово-экономическими отношениями — которые, к счастью, сохранились», — говорит Вишнёвский.
В отношении перспектив польско-российских отношений журналист говорит, что для России не существует никакой возможности достичь согласия с нынешними польскими политическими элитами, на любом уровне и по любому вопросу — разве что произойдёт какое-то непрогнозируемое событие, которое приведёт к отрезвлению польского политикума, что сомнительно. «При этом я считаю, что, как бы это парадоксально не звучало, мяч на русской стороне. Империи, к числу которых относится Россия, всегда работали на разных уровнях влияния. Да, в Москве понимают, что с этими польскими элитами договориться невозможно. Но я всё же надеюсь, что Россия не вычеркивает Польшу их списка потенциальных партнёров, чисто с прагматической точки зрения. Потому я, и не только я, ожидаю, что Россия будет искать и создавать новые каналы доступа к польскому обществу — научные, культурные, молодёжные, журналистские и т. п.» — говорит он.
По словам Мачея Вишнёвского, в Польше есть круги, которые смотрят на Россию дружелюбно. «Это не значит некритично, но в первую очередь дружелюбно, а главное — рационально. И России стоит самой инициировать диалог с этими кругами, даже если они сейчас немного — или ничего — не могут сделать в польской политике. Потому что когда — а это неминуемо произойдёт — нынешние польские элиты сменятся, Россия должна иметь в Польше людей, с которыми можно будет восстановить диалог, а не начинать его с ноля», — говорит редактор портала Strajk.