Впрочем, даже представители старшего поколения, отвлекаясь от советских реалий, обнаруживают в киноклассике 1970-х годов что-то новое. На что раньше внимания не обращали. Так что дискуссии вокруг творений того же Эльдара Рязанова не утихают.
Одна из популярных тем — впечатление, что режиссёры задались целью доказать, что никаких «сильных независимых женщин» в СССР не было. Нет, они были, делали карьеру… Вот Людмила Калугина в «Служебном романе» (1977 год) — явно сильный администратор, на хорошем счету в министерстве. Причём карьера у неё стремительная — начальником статистического учреждения она стала до 36 лет. Ещё более яркая личность — Екатерина Тихомирова из фильма «Москва слезам не верит» (1980): «лимита», мать-одиночка ставшая директором комбината (в позднесоветской ленте «Криминальный талант» 1988 года представлен боле реалистичный вариант карьеры — комендантша в общежитии). Ну вот разве что Надежда Шевелёва в «Иронии судьбы» (1976) такая же неприспособленная к жизни как её избранник (на этом фоне многие зрители сочувствуют Ипполиту).
При этом, все эти женщины стремятся выйти замуж во что бы то ни стало (это, допустим, можно понять), но выбирают себе мужчин, прямо скажем, непрезентабельных.
Особенностью рязановских комедий является несколько «приниженное» изображение советских мужчин, что даёт основания для далеко идущих выводов, нередко даже политических. Правда не все обращают внимание на некоторые противоречия в фильмах…
Евгений Лукашин представлен, мягко говоря, не в лучшем свете. Да, это типичный и даже неплохой представитель советской интеллигенции, почти непьющий, но… Вспомните как он себя ведёт в начале фильма. Он ведь совершенно несамостоятелен, зависит в жизни от мамы и от своей девушки (просто удивительно, как пробивной Гале удаётся целых два года заставлять его жениться и не преуспеть в этом). К сколько-нибудь решительным словам он способен только в пьяном виде или с похмелья, причём дерзит и хамит окружающим невпопад. Кстати, такое хамство — признак слабого человека. Он ведь другими способами заставить себя слушать не может.
Так же выглядит и Анатолий Новосельцев. Вспомним — он трясётся как студень и не может двух слов связать, будучи приглашённым в кабинет к суровой «нашей мымре». Ухаживать за Калугиной он тоже начинает в крайне своеобразной манере, напоминающей того же Лукашина.
И, тем не менее, в них влюбляются… Причём в случае с Новосельцевым даже присутствует «хеппи-энд» — третий ребёнок и счастливая (?) советская семья.
Вам такие не нравятся? Владимир Меньшов предлагает альтернативу. Георгия Ивановича (он же Гога, он же Гоша) многие (в том числе и сам актёр Алексей Баталов) считают одним из самых неприятных героев советского кино, наряду с эталонными «мерзяевыми». По этому поводу написаны километры текстов, мы укажем только два момента:
— Гоша — запойный алкоголик, о чём сообщают его соседи по коммуналке и что видно по состоянию его комнаты;
— Гоша женщин за людей не считает и Тихомирову просто не слушает (иначе бы он узнал, что она — директор комбината, ещё во время «дня рождения»).
Даже позитивно относящиеся к нему критики вынуждены признать, что подтекст тут заложен в духе «можно вывезти девушку из Жмеринки, но нельзя Жмеринку вывести из девушки» — Тихомирова клюнула на тот образец мужчины, который котировался там, где она провела свою юность.
Всё ли так просто? Нет, конечно. Потому что помимо самих фильмов есть их сценарии, которые в экранном тексте вполне отражены.
Лукашин — врач, и, более того, врач-хирург (пусть и травматолог). Не будем идеализировать, но к лечащим врачам отношение особое. Это люди, которые ежедневно принимают решения, от которых зависит здоровье и даже жизнь пациентов, и которые несут за эти решения ответственность (вплоть до уголовной). Тут, извините, одно из двух: или созданный талантом Рязанова и Мягкова персонаж никакой не врач, или режиссёр слишком уж заострил его отдельные черты, принимая во внимание условность кинематографа как такового и кинокомедии в особенности.
Новосельцев тоже не просто так человек: он воспитывает один двух детей, что в любом случае ох как сложно, тем более — для одинокого работающего мужчины. Персонаж Мягкова может кого-то воспитать? Кстати, немного непонятно, каков Новосельцев на работе. В начале фильма Калугина устраивает ему разнос, но в конце-то повышает его по службе, причём зная уже от Самохвалова предысторию его ухаживаний… Так что же, и тут режиссёрский перехлёст?
Ну и по поводу Георгия Ивановича километры исписаны не только с осуждением, но и с оправданием. В конце концов, мужик пусть без высшего образования, но читающий (в комнате — штабеля книг) и руками что-то делать может. Да и работает он в НИИ и компания у него — сплошь интеллигенты. Не так он прост и, вполне возможно, подлежит перевоспитанию (хоть в это и трудно поверить).
В конце концов, режиссёры вполне могли и гуманитарную цель преследовать — даже трагикомические персонажи имеют право на личное счастье. Тем более, что времена нынче другие, речь идёт о послевоенном поколении.
Кстати, о поколении военном: до слёз смешной Семён Семёныч Горбунков роняет одну фразу — «с войны боевого оружия в руках не держал». Фронтовик Юрий Никулин говорит эту фразу фронтовику Владимиру Гуляеву совершенно серьёзно…