Закладка в Спадщанском лесу партизанской базы началась ещё в начале июля, после известного выступления Иосифа Сталина по радио, в котором он призывал формировать на оккупированных территориях партизанские отряды и создавать «невыносимые условия для врага и всех его пособников».
В то время организацией партизанского движения занимались как органы НКВД, так и партийные областные и районные организации. В Путивльском районе Сумской области УССР приступили к формированию сразу четырёх отрядов: один в Спадщанском лесу должен был возглавить председатель Путивльского горисполкома Ковпак, другой в Монастырском — председатель колхоза села Новая Слобода Черняк, третий — Руднев, глава местного Осоавиахима и четвёртый — Расторгуев, председатель в Литвиновичах.
Организацией баз для будущих отрядов в Спадщанском и Монастырском лесах занялся Сидор Ковпак. Этот 54-летний человек много чего успел повидать на своём веку: прошёл Первую мировую войну, участвовал в Брусиловском прорыве. Второго Георгия ему вручал лично царь Николай II. В Гражданскую Ковпак сначала сражался в этих же местах в партизанском отряде против немецких оккупантов. Потом он очутился на Восточном фронте в легендарной 25-й Чапаевской дивизии, возглавлял её трофейную команду, так что деловая хватка у него была ещё с тех времён.
За два месяца под руководством Сидора Артемьевича было заготовлено 250 котелков, несколько десятков вёдер, десяток пищевых баков, 300 ложек, 25 пар обычных сапог, 30 пар резиновых, 250 шапок, 100 пар рукавиц, 500 пар белья, 100 тёплых пиджаков, 75 маскхалатов, 300 карманных ножей, тонна бензина, 10 ящиков махорки и 5 ящиков спичек. На случай прочёсывания леса для дыхания под водой было запасено 150 метров резиновой трубки.
Из продуктов — 5 тонн тушёнки, 4 тонны варенья, 1 тонна колбасы, полтонны сала, 200 кг сухих овощей, по полторы тонны сладостей (сахара и конфет), лапши и разных круп. Кроме того, райком обязал председателей колхозов какую-то часть муки и круп припрятать на месте, а им самим присоединиться к ближайшим партизанским отрядам.
Гранат и мин Ковпаку раздобыть не удалось, только у подрывников из близлежащего карьера удалось позаимствовать 750 кг аммонала.
Всё это «богатство» выделялось под видом помощи армии, вывозилось со складов по ночам и зарывалось в лесах в самых непроходимых местах. Занимались этим только шесть человек, которых Ковпак отобрал лично из наиболее доверенных людей. Ям за два месяца вырыли более 130, пришлось перелопатить 600 кубометров грунта. После того, как на дно опускались имущество и продукты, их плотно утрамбовывали сверху и маскировали дёрном. Лишняя земля отвозилась далеко в сторону.
Впоследствии Спадщанская партизанская база сохранилась. База же в Монастырскому лесу, которую Ковпак передал Черняку, была расхищена, а сам Черняк куда-то пропал.
В начале осени немецкие войска приблизились к Путивлю, это было как раз время поворота на юг 2-й танковой группы Гудериана из немецкой группы армий «Центр».
8 сентября, когда в городе стал отчётливо слышен грохот приближающейся канонады, Ковпак отправил своих людей в лес, а сам остался в Путивле. К тому времени вся административно-партийная верхушка города и НКВД-шное начальство бежали. Руднев и 26 человек его отряда ещё 28 августа отправились на инструктаж в Сумы, и оттуда уже не вернулись.
Отряд Ковпака насчитывал 13 бойцов. Ещё в его распоряжении были 12 человек пожарной охраны, однако в место, где они прятались, попала бомба. Командир и политрук команды погибли, большая часть остальных получила ранения, и их пришлось срочно отправить в тыл — остались только пять вооружённых винтовками человек. Из Путивля они и Ковпак уходили вечером 10 сентября, когда по его пустынным улочкам уже рыскала немецкая разведка; ползком выбрались за окраину и ночью добрались до Спадщанского леса.
Однако здесь Ковпак столкнулся с новой проблемой, он не мог найти место, где скрывались его люди.
Отправляя их в лес, он назначил главным своего старого товарища Алексея Ильича Корнева, до войны тот заведовал инкубатором, но в Гражданскую, как и Ковпак, партизанил. Он носил окладистую бороду и был сед, как лунь. Со временем партизаны прозвали его «Дедом Морозом» — с этим прозвищем он и вошёл в историю. Но тогда, в сентябре 41-го, когда никто никаких прозвищ ещё не носил, Корнев получил приказ затаиться, охранять базы и уничтожать вражеских диверсантов, и выполнял приказ так хорошо, что найти его никак не получалось.
После несколько дней блужданий, Ковпак оставил свою вооружённую пятёрку отдыхать, и отправился на розыски самостоятельно. В лесу он столкнулся с группой попавших в окружение бойцов из 6-й воздушно-десантной бригады. Состоялся примечательный диалог:
— Вы откуда и зачем ходите по лесу?
— Я хозяин леса и охраняю лес.
— Так поздно, старик, взялся ты охранять лес.
— Нет, не поздно, потому что я охраняю лес от немцев, а не от кого-нибудь. Да, я командир партизанского отряда.
Оказалось, что десантники накануне столкнулись с Кореневым, и договорились с ним о новой встрече — так отряд воссоединился вместе. На 22 сентября в нём набралось 42 человека, у которых помимо винтовок было 6 автоматов. Штаб разместили в одной из избушек лесника, которых по лесу было разбросано несколько.
Ковпак разбил отряд на две группы: в одну вошли путивльские, они были гражданские, во второй собрались военные-окруженцы. Последние смотрели на первых немного свысока, но последовавшие затем бои показали, что обе группы органично дополняют друг друга.
Не успели партизаны обосновать свой штаб, как неподалёку раздался громкий взрыв. Тут же отправили разведку. Оказалось, что чей-то приблудный бык забрёл на оставленное нашими частями при отступлении минное поле и подорвался на противотанковой мине. Было решено срочно, пока их не обнаружили немцы, мины из земли извлечь и пополнить ими скудный арсенал отряда.
Однако легко сказать, да сложно сделать. Минёры-военные посмотрели на раскопанные мины, и сказали, что с этой системой они не знакомы. Тогда за дело взялся «путивлевец» — начальник штаба, а до войны — директор школы, Николай Михайлович Курс. Перед уходом партизан в леса при Сумском обкоме партии были организовали курсы по минному делу. Он прошёл там обучение, и теперь бесстрашно и методично взялся разбираться с неизвестным боеприпасом. Спустя какое-то время из грунта извлекли первую мину. Тут же на месте Николай Михайлович провёл остальным минёрам непродолжительный инструктаж, и вскоре на краю поля вырос небольшой штабель смертоносных боеприпасов.
Группу минёров, кстати, тоже возглавил «гражданский» — бывший работник обкома партии Георгий Михайлович Юхновец. Его подчинённые в тот же день начали установку мин на основных ведущих мимо леса транспортных путях, и вскоре один за другим оттуда стали доноситься взрывы.
Отдельные партизаны засомневались, стоит ли поднимать такой «шум». Ведь немцы могут ответить прочёсыванием относительно небольшого по размерам Спадщанского леса, и тогда отряду несдобровать. Ковпак, чтобы в корне пресечь какие-либо колебания, выстроил своё небольшое воинство и предложил всем желающим сделать шаг вперёд и вернуться домой. Никто даже не пошевелился.
Партизаны ещё не знали, что для них в этом не было никакого смысла — несколько путивльских партийных деятелей пришли в комендатуру захватчиков с повинной. У них приняли партийные билеты, подробно расспросили, выудив всю полезную информацию… а потом расстреляли.
В последние дни сентября в лес зачастил какой-то человек. Разведчики несколько раз видели мелькавший среди деревьев расплывчатый силуэт, пытались догнать, но тщетно. Тогда на него организовали засаду, которая в конце концов сработала. На допросе пойманный быстро сознался, что завербован немцами для установления местоположения отряда — его тут же пустили в расход.
На следующий день 29 сентября отряд впервые открыто напал на немцев — выставленная у села Сафонова засада в полдень обстреляла приехавших сюда вражеских фуражиров. По неопытности партизаны никого не убили, только двоих ранили. Немцы бросились в рассыпную, бросив на дороге свои машины, их тут же сожгли. Через два часа из Путивля прикатили 100 человек карателей. Не вступая в бой, партизаны отошли в лес.
Рации у Ковпака не было, поэтому связь с «большой землёй» отсутствовала. Отправленный из Сум подпольщиками связной — бывший председатель Путивльского райисполкома Иван Иванович Высоцкий случайно подорвался на мине, тяжело раненым попал к немцам и был ими замучен.
Для установления связи за линию фронта был отправлен самый опытный среди партизан боец — Алексей Ильич Коренев — к тому времени он уже стал «Дедом Морозом». Также ему поручили вывести большую группу выходивших из «Киевского котла» окруженцев, возглавлял которых какой-то подполковник. В Гражданскую Коренев был у красных партизан разведчиком, и хорошо знал леса на десятки, если не сотни, километров вокруг.
Ковпак действовал в западной части Путивльского района. Юго-восточная часть находилась в зоне ответственности другой партизанской группы, командовал которой Семён Васильевич Руднев.
В лес он ушёл, взяв своего старшего сына Радика, которому уже исполнилось шестнадцать лет. В прошлом Руднев был красным командиром, служил на Дальнем Востоке в Амурской флотилии на должности начальника политотдела, участвовал в боях на озере Хасан, был награждён орденом Красной Звезды. Во время репрессий его уволили из армии и арестовали, больше года он провёл в тюрьме, однако ему повезло дожить до бериевских реабилитаций.
Перед войной Руднев работал председателем райсовета Путивльского Осоавиахима. Заместителем в отряде у него стал старый учитель Григорий Яковлевич Базима.
Руднев носил большие «чапаевские» усы, за которыми тщательно ухаживал, и почти весь остальной его отряд, насчитывавший более 20 человек, тоже стал отпускать растительность над верхней губой. Семёна Васильевича вообще всегда отличала военная аккуратность и подтянутость. И в условиях партизанской лесной жизни, и в долгих переходах, и в боях, он всегда находил время, чтобы побриться, начистить свои сапоги, подшить свежий подворотничок, привести в порядок одежду.
Ковпак ничего не знал о судьбе Руднева и его людей до 17 октября, пока у него в штабе не появились связные от этой группы. Юго-восток Путивльского района не отличался особой лесистостью, каратели быстро партизан «прижали», и Семён Васильевич решил перебраться в более крупный Спадщанский лес. Впереди отряда он отправил разведчиков, чтобы те нашли Ковпака. Хоть немцы и распустили слух, что его отряд разгромлен, Руднев надеялся, что это — дезинформация, и не ошибся.
18 октября партизаны обеих групп встретились. Их командиры посовещались, после чего Руднев подвёл итог: «Ну, что же, Сидор Артёмович, ты командуй, а я по старой армейской привычке буду комиссаром». Начштабом назначили рудневского Базиму, помощником у него стал ковпаковский Курс. Подсчитали личный состав. Образовавшийся партизанский отряд, получивший название Путивльского, насчитывал 57 бойцов, вооружённых 49 винтовками, 6 автоматами и одним ручным пулемётом.
Уже на следующий день состоялось его боевое крещение, которое стало легендарным.
Время близилось к обеду, на который приготовили студень. У Ковпака первые годы войны страшно болели почти полностью уже к тому времени потерянные зубы, потому он мог есть только пищу, которую не требовалось разжёвывать. Вдруг прибежали разведчики: «Танки!»
У штаба собралось человек двадцать, остальные находились далеко от сторожки лесника, в пикетах на окраинах леса. Снаружи уже доносился рёв двух моторов — немцы загнали в лес два танка: тяжёлый и средний, тяжёлый шёл впереди. Бронированные машины медленно ползли вперёд, останавливались на перекрёстках, поливали кусты и подозрительные заросли пулемётным огнём, иногда простреливали их осколочными снарядами, потом двигались дальше. Сторожку они подожгли зажигательными снарядами, хорошо — партизаны успели вынести из неё всё имущество.
Танкистов отвлекали, ведя по танкам с разных сторон огонь из винтовок. Ковпак приказал Курсу взять минёров, быстро отправиться в тыл к немцам и заминировать единственный их путь отхода. Основная же группа двинулась за танками — партизаны надеялись, что они доедут до болота и увязнут в грязи. Расчёт их полностью оправдался, вскоре рёв двигателей стих.
Прикрываясь кустами, партизаны цепью приблизились к танкам, те замерли борт к борту. Командир одной из машин сидел в люке и в бинокль оглядывал окрестности, ещё трое танкистов возились у гусеницы.
Офицера метким выстрелом «снял» Руднев, остальные враги быстро набились в большой танк, и он поехал обратно. Партизаны бросились к оставшейся машине. Оказалось, что в ней никого нет — выбираясь из грязи, танк порвал гусеницу, и немцы её бросили. Вдруг раздался взрыв — второй танк подорвался на партизанской мине. Вверх полетели шапки, над деревьями раскатисто загремело русское: «Ура!»
Никто из врагов — ни оба экипажа, ни предатель-проводник, не выжили. Когда перестали рваться патроны и снаряды, внутри бронированного корпуса обнаружили девять обугленных тел.
На следующий день лес атаковали уже с двух направлений сразу пять танков, одна танкетка и 14 автомашин пехоты. Но в этот раз партизаны тоже подготовились лучше — заминировали не только дороги в самом лесу, но и въезды в него. Немцы сначала открыли огонь издалека. Ответа на него не последовало, и они двинулись вперёд. Однако вскоре их тяжёлый танк подорвался на минах — наступление остановилось. Немцы вытащили подбитую машину из леса и отступили.
После этих двух громких успехов в лес чередой пошли добровольцы, к Путивльскому отряду присоединился отряд Воронцова (47 человек). На 22 октября образовавшееся соединение насчитывало 122 человека, к 7 ноября их было уже 146, вооружённых одним танком, двумя десятками автоматов, двумя ручными пулемётами и 120 винтовками. Недостатка в минах партизаны не знали, широко используя оставшиеся после недавних боевых действий минные поля.
8 ноября, когда Воронцов увёл свой отряд на Брянщину в более массивные Хинельские леса, у Ковпака осталось 99 человек плюс группа окруженцев товарища Петрова. Отступавший в её составе некий товарищ Крайний помог партизанам полностью восстановить трофейный танк, обучил партизан его вождению. Эта бронированная машина стала незаменим подспорьем в отражении последующих вражеских атак — немцы за ними не задержались.
К этому времени общий боевой счёт отряда составил 5 танков, 1 тягач, 13 автомашин с боеприпасами и живой силой, 27 немецких офицеров и солдат, два взорванных моста. Трофеи насчитывали 2 пулемёта, 50 тысяч патронов, 280 снарядов, один танк с 37-мм пушкой и пулемётом. Из вражеского кольца ковпаковцы вывели полтысячи окруженцев, в том числе и отряд Петрова.
18 ноября в Спадщанском лесу состоялся новый бой, на этот раз его атаковали с двух сторон две роты противника. После того, как и этот натиск был отражён, по Путивлю пошёл слух, что в лесу обороняется до 500 советских десантников.
Поздно вечером 30 ноября от своей агентуры партизаном стало известно, что на следующий день немцы собираются провести в Спадщанском лесу крупную карательную операцию. Отряд дал бой ещё на окраинах лесах, и постепенно отходя в самую чащу, заставлял противника растягивать свои порядки. Наконец огонь открыл танк, что для немцев оказалось полной неожиданностью, и они отступили. На самых опасных направлениях вместе с рядовыми партизанами воевали Ковпак, Руднев, Базима и Курс.
Немцы решили подбить танк, и направили в лес 76-мм пушку, однако она подорвалась на мине. Несолоно хлебавши, около 18:00 враг отошёл.
Похоронив трёх своих первых погибших и заминировав танк, партизаны подобрали трофеи — два пулемёта, и в полночь Путивльский отряд двинулся на Брянщину в Хинельские леса. И вовремя — немцы как раз подтянули в Путивль две тысячи солдат, танки и артиллерию, намереваясь 2 декабря ковпаковцев полностью уничтожить.
Так начал свою боевую деятельность один из самых легендарных партизанских отрядов Советского Союза.
Ему предстояло разрастись до полутысячной численности, после чего стать Сумским партизанским соединением. Впереди у наших героев были героические рейды за Днепр, на Западную Украину, невероятный Карпатский рейд, переформирование в 1-ю партизанскую дивизию имени дважды Героя Советского Союза С. А. Ковпака, бои в Польше.
А пока партизаны Ковпака и Руднева отходили на Брянщину, готовясь к новым ожесточённым боям, оплакивая погибших товарищей и обсуждая успехи первых полутора месяцев боёв своего Путивльского отряда.