— Господин Чарнецки, создает ли AUKUS новую геополитическую ситуацию в мире вообще и в Европе в частности, или он со временем рискует повторить судьбу действовавшего в 1955-1977 годах блока SEATO (South-East Asia Treaty Organization, военно-политический блок стран Азиатско-Тихоокеанского региона, куда также входили США, Великобритания и Австралия)?
— Ясно, что США окончательно и однозначно отказываются от приоритета евроатлантизма, перенося основной фокус своей деятельности в Тихоокеанский регион. Потому, с моей точки зрения, AUKUS не разделит судьбу SEATO, поскольку изменилась ситуация в мире.
Ныне угроза гегемонии США исходит с совершенно другой стороны, чем во времена существования SEATO. Собственно, подобный сдвиг американской политики можно было прочитать в высказываниях ее ведущих представителей уже давно — по крайней мере, с начала первого президентства Барака Обамы. Конечно, в то время они были очень завуалированы, но послание было заметно.
Стоит отметить и перенос центров американской цивилизации (в понимании Сэмюэля Хантингтона) на западное побережье Америки, к Тихому океану — в штаты Калифорния, Орегон и Вашингтон. Да, это происходило медленно и на протяжении многих лет. Но это естественный процесс поворота американской империи в ту сторону, откуда, по мнению правящей элиты, происходит главная угроза для США (причем во всех измерениях). Поскольку именно там находится экономическое и инновационное сердце современного мира.
— Что касается Канады, это возможно и даже естественно. Джастину Трюдо нужны впечатляющие успехи, потому что его политическая позиция достаточно слаба, несмотря на формальную победу на недавних досрочных парламентских выборах. Относительно Новой Зеландии прогнозировать что-либо сложно. Насколько мне известно, эта страна, в отличие от Австралии, не является местом агрессивного проникновения китайского капитала. Следовательно, тут меньше политического и экономического влияния Пекина — соответственно, меньше антикитайских настроений.
Не думаю, что к AUKUS присоединится Индия. Эта страна находится в хороших отношениях с Россией, причем не только из-за исторического прошлого и экономических связей. Дело в том, что позиция консервативного индийского премьера Нарендры Моди близка к тому видению государства, которое исповедуют Кремль и российская элита, сплотившаяся вокруг президента Владимира Путина.
А Россия, как известно, в течение многих лет создавала азиатский союз — неформальный, но четко видимый — направленный на то, чтобы к оси Пекин-Москва привлечь Иран и Индию. Ныне, после бегства НАТО и США из Афганистана, эта страна станет еще одним потенциальным элементом этого альянса Москвы и Пекина (может быть, именно поэтому талибы взяли власть в Кабуле?)
Япония — да, ее присоединение к AUKUS более вероятно, хотя Токио сейчас готов сотрудничать с Китаем и даже с Россией, несмотря на ситуацию с Курилами. Но я скорее вижу Вьетнам или Филиппины в этом пакте — из-за напряженности в Южно-Китайском море.
— В тот самый день, когда в Вашингтоне объявили о создании нового блока, в Париже состоялась встреча президента Франции и канцлера Германии. По сообщениям СМИ, Макрон и Меркель обсудили множество тем, от Афганистана до Украины, но AUKUS среди них не было. Как вы думаете, разговоры об этом оставили в тайне, — или разведки Франции и ФРГ действительно не знали о подготовке к созданию этого союза?
С одной стороны, создание AUKUS — это последний «нож в спину» Западной Европы, в которой больше не будет англосаксов. На мой взгляд, это хорошо — они всегда были не «в Европе», а «с Европой». «Островитянам» всегда были ближе янки, с которыми они чувствовали культурное и историческое родство, как и со всем Британским содружеством, — этакая постколониальная ностальгия. С другой стороны, теперь у Европы есть шанс — наконец, разорвать или ослабить тесные «евроатлантические» отношения и укрепиться «изнутри», одновременно глядя на Восток и двигаясь в направлении союза под названием Евразия.
В противном случае Европе останется лишь еще более раболепно заискивать перед Большим Братом из-за океана, — который в любом случае будет смотреть на Тихий океан как на приоритет, оставляя Атлантику в стороне. И тогда этот небольшой полуостров, расположенный на дальней периферии мегаконтинента Евразия (как Мао Цзэдун говорил о Европе), все больше будут рассматривать как «пятое колесо» в телеге мировой политики и экономики.
— Формально AUKUS направлен против Китая, но его формирование уже вызвало огромный резонанс в Европе. Каковы, по-Вашему, будут среднесрочные последствия создания нового блока для Старого Света? Как это повлияет на отношения ЕС и России?
— Очевидно, что внутри Европейского Союза усилятся разногласия, которые станут все более заметными, особенно это касается различий между «старыми» и «новыми» членами ЕС. Все это может даже грозить распадом ЕС.
Мне кажется, что на усилении «евроатлантических» связей будут настаивать прибалтийские республики, Польша, Румыния, а в некоторой мере также Чехия и Швеция, где в последнее время проявляются русофобские тенденции (хотя эти две страны практикуют «тихую русофобию», а не яркую и показательную, как Польша). Причем настаивать они будут вне зависимости от стоимости таких связей. Для постсоветских и постсоциалистических стран основой менталитета и политики, — да и вообще существования, — является намеренная враждебность по отношению к России.
На этом фоне будет все больше и больше разногласий и в ведущих странах Евросоюза (Германии, Франции, Италии или даже Испании). Там начнет побеждать прагматизм и понимание того, как американцы поступят с любым так называемым союзником, когда их глобальные интересы примут иной оборот, — то есть как в Афганистане. Да, останется НАТО, где, наверное, все чаще будут звучать торжественные заверения в сотрудничестве, помощи и поддержке. Но этот пакт будет медленно рушиться и умирать, потому что его роль будет возложена на AUKUS. Именно в новый альянс Америка войдет со всей своей мощью и капиталом, а без США НАТО является лишь пустой оболочкой.
— Объявление о создании AUKUS совпало по времени с завершением строительства «Северного потока — 2». Но переговоры о формировании нового блока шли уже во время саммита G7 в Великобритании, то есть накануне встречи Байдена и Путина в Женеве, после которой позиция США по СП-2 была смягчена. Можно ли считать AUKUS, в том числе, асимметричным ответом на усиление Германии, и попыткой помешать созданию немецко-российского союза, которого всегда боялись англосаксы?
— Не думаю, что эти события связаны. Я уже говорил выше, что США демонстрировали сдвиг своих интересов в направлении Тихого океана как минимум на протяжении полутора десятилетий. Это происходит за счет Европы, и особенно будут разочарованы такие страны, как Украина, Молдавия, Грузия и Армения. Для них это будет жестокое столкновение с геополитикой и с пониманием политики не как «жестов доброй воли» в соответствии с публично провозглашенными ценностями, а как вечных интересов основных игроков.
В Киеве, Кишиневе, Тбилиси и Ереване рассчитывают на роль фаворитов — как Вашингтона, так и Брюсселя, — и быстрое вступление в ЕС и НАТО. Но несбыточность их надежд наиболее полно и четко выразила президент Эстонии Керстин Кальюайд во время недавнего визита в Киев и переговоров с Зеленским.
Потому не думаю, что «Северный поток — 2» имел здесь какое-то значение. У Америки просто больше нет сил, да и воли, чтобы заниматься всем миром, и уж подавно продвижением демократии — как это было публично провозглашено, и во что многие хотели верить по наивности или невежеству. Изоляционистское лобби в США всегда было сильным, хотя в последние 50 лет оно явно занимало оборонительную позицию. Теперь, когда внутренние проблемы проявили себя с двойной, а то и с тройной силой (речь идет о многогранном кризисе государства и системы управления), американский изоляционизм снова на вершине.
— Может ли Польша присоединиться к AUKUS в той или иной форме? Ведь членство в НАТО этому не помеха, кроме того, Варшаве нужны союзники в ее «холодной войне» с Брюсселем?
— Польша, как «самый верный союзник» США в НАТО и в западной цивилизации вообще, непременно захочет «протиснуться» в этот альянс, хотя в Тихом океане для нас с любой точки зрения нет никаких интересов, особенно в военном плане. Абсолютный ноль, пустота, вздор. Но с позиций раболепия и проамериканизма Польша продолжит демонстрировать вассалитет по отношению к США, как это было в последние десятилетия в Ираке и Афганистане, или ныне, когда польские евродепутаты не реагируют на дело Джулиана Ассанжа.
Польская элита никогда не выступала против мировой гегемонии США ни в каком аспекте. Вот только захочет ли команда Байдена иметь такого союзника в новом пакте? Ведь охлаждение отношений между Вашингтоном и Варшавой очевидно, в том числе в разрезе упомянутого вами «Северного потока — 2».
— В США много десятилетий говорят о неизбежности глобализации, которая сотрет все различия между нациями. При этом блок AUKUS создан государствами с единым языком и схожей культурой, два из трех его членов — бывшие колонии Великобритании. Каким, по-вашему, будет XXI век в национально-культурном отношении? Возможен ли ренессанс наций, или глобализация продолжится секторально — условно говоря, в англосаксонском, европейском, китайском, русском мире?..
— Думаю, что мир станет более сбалансированным — то есть в нем появятся несколько центров с доминированием «собственной» валюты. Недавний удар Центрального банка Китая по биткойну является предвестником этого: королевство доллара, как и империя США, рушится.
Такими мегацентрами могут стать, например, Европейский Союз, AUKUS (особенно если в него войдут другие англоязычные страны, а также члены едва дышащего Британского Содружества), или дуополия Китая и России. Не стоит забывать и о странах BRICS (аббревиатура от Brazil, Russia, India, China, South Africa — прим.), но тут стоит дождаться выборов в Бразилии, а особенно в Индии — поскольку неясно, продолжат ли националисты Моди править в Дели.
Так что глобализация будет продолжаться, хотя и действительно секторально. Возрождения национальных государств, национальной культуры по образцам XIX или XX века не произойдет: всё уже слишком смешано и подвижно, а интернет, скорость и диапазон межличностного общения в глобальном масштабе не допустят такого поворота событий.
Глобализация будет происходить на нескольких уровнях, причем без единого государства-гегемона. Его роль будут исполнять гиперкапиталы и мегакорпорации, и даже не миллиардеры, а триллионеры, такие как Безос, Гейтс, Маск или Цукерберг.