Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
— Андрес! На постсоветском пространстве бытует мнение, что плохие отношения между США и Венесуэлой при президенте Уго Чавесе объясняются тем, что последний национализировал венесуэльскую нефть и выгнал из страны американские компании. Некоторые отзываются об этом с одобрением, другие с осуждением. А что же произошло на самом деле? Чем отличалась нефтяная политика Чавеса от политики его предшественников, и почему отношения с США при нем резко ухудшились?
— Сразу скажу, что я не специалист по нефтяной отрасли, поэтому мой рассказ будет довольно поверхностным, а тема эта весьма сложная и требует глубокого изучения.
Действительно, нефть в Венесуэле была национализирована задолго до Чавеса, еще в 1976 году. И все это время, вплоть до прихода Чавеса к власти, руководство государственной нефтяной компании PDVSA, менеджеры среднего звена и многие технические специалисты приходили туда из транснациональных нефтяных корпораций, и были тесно с ними связаны. Они гораздо сильнее идентифицировали себя с компаниями «Эксон», «Шеврон» или «Шелл», чем с PDVSA и венесуэльским государством.
Соответственно, руководство PDVSA готовило ее приватизацию в интересах зарубежных ТНК. Для того, чтобы общественное мнение страны поддержало приватизацию, проводилась долгосрочная политика увеличения затрат и уменьшения доходов государственной нефтяной компании. С этой целью PDVSA, например, покупала НПЗ за границей, в США, Германии, других странах. Затем на эти НПЗ поставлялась венесуэльская нефть по цене значительно ниже рыночной, что увеличивало их прибыль, но уменьшало общие доходы PDVSA. Одновременно венесуэльцев приучали к мысли, что нефть — это не такой уж выгодный бизнес, что государственная компания не приносит большого дохода, и что ее надо передать в частные руки.
— В конце девяностых в Венесуэле много говорилось об «открытии нефтяной отрасли». В рамках этой политики зарубежные компании смогли работать в Нефтеносном поясе Ориноко с участием PDVSA. Это было начало приватизации?
— Да, первый шаг на пути к ней. Кроме того, PDVSA постоянно нарушала квоты ОПЕК, способствуя, таким образом, снижению цен на нефть и подавая дурной пример другим странам картеля. К моменту прихода Чавеса к власти мировые цены на нефть находились на очень низком уровне, не в последнюю очередь благодаря политике Венесуэлы. Одной из причин такой политики было все то же стремление поставить компанию на грань разорения, с целью ее последующей приватизации.
Здесь нужно заметить, что, хотя Венесуэла и обладает самыми большими в мире запасами нефти, большая часть этих запасов сосредоточена в Нефтеносном поясе Ориноко. Свойства этой нефти делают ее добычу гораздо менее рентабельной, чем нефть других разрабатываемых в мире месторождений.
— До Чавеса эту нефть называли «битумом».
— Да, а Нефтеносный пояс Ориноко — «битуминозным». Сделано было это все с той же целью — преуменьшить важность и ценность данного месторождения, а также обойти венесуэльские законы о национализации нефти. В семидесятых годах компания «Эксон» производила там разведывательные буровые работы, и потенциал Пояса был хорошо известен.
Нефть Пояса Ориноко добывалась и экспортировалась в смеси с водой и добавками. Эта смесь, именуемая «оримульсьон», годилась только для сжигания в топках электростанций и продавалась очень дёшево — по цене каменного угля. Даже её добыча и продажная цена рассчитывалась не в баррелях, а в тоннах, и, естественно, в квоты ОПЕК «оримульсьон» тоже не включалась.
— Если нефть Пояса настолько сложна для добычи, а другой нефти в Венесуэле осталось не так уж много, то чем же объяснить такой интерес США к вашей стране? Ведь сейчас в США успешно добывается сланцевая нефть, импорт углеводородов туда резко снизился, появился даже экспорт…
— По некоторым прогнозам, запасы сланцевой нефти США, пригодные к коммерческой эксплуатации, закончатся уже в этом десятилетии. А нефть Пояса, с момента ее открытия компанией «Эксон», рассматривается США как свой стратегический резерв. Да, сейчас считается, что роль нефти как базы мировой энергетики закончится к пятидесятым годам нынешнего столетия, а тяжелая нефть неэкологична, ее использование приводит к большему количеству выбросов парниковых газов в атмосферу. Однако с другой стороны, в мире разрабатываются методы улучшения свойств тяжелых нефтей (в том числе внутри месторождений), снижения выбросов от их использования, удешевления ее добычи. Будущее покажет, какой процент огромных запасов Пояса можно считать действительно пригодным к коммерческой эксплуатации, но то, что эта нефть представляет интерес — бесспорно.
Необходимо также принять во внимание, что танкер, вышедший из Венесуэлы, за 3-4 дня прибывает к американским НПЗ Мексиканского залива, и это некоторым образом уменьшает преимущества ближневосточной нефти перед венесуэльской. Кроме того, переработка смеси венесуэльских тяжелых нефтей с легкими, в частности, с американской сланцевой нефтью, позволяет получить различные продукты бо́льшей добавленной стоимости, чем бензин, например, масла и смазки.
Многие НПЗ американского побережья спроектированы для работы со смесями с участием венесуэльской нефти, и все эти факты объясняют интерес, который США проявляют к Венесуэле. Когда Барак Обама подписал декрет, в котором Венесуэла рассматривается как «новая и чрезвычайная угроза» безопасности США, имелась в виду долгосрочная энергетическая угроза. Венесуэла, пойдя на альянс с Россией, Китаем и другими странами, сходит с геополитической орбиты США. Будучи даже не враждебной США, а нейтральной страной, она не предоставляет свои энергетические ресурсы в полное распоряжение северного соседа, что и рассматривается в Вашингтоне как угроза своей энергетической безопасности. Кроме того, Венесуэла укрепляет энергетическую безопасность Китая и других стран, считающихся в США враждебными.
— Вернемся в начало нынешнего столетия, когда через два года после победы на выборах президент Уго Чавес резко изменил нефтяную политику страны.
— Сразу же после прихода к власти Чавес уволил президента PDVSA Луиса Джюсти и его топ-менеджеров (ныне Луис Джюсти проживает в США, занимает пост советника в престижном Центре стратегических и международных исследований и других институтах и исследовательских центрах США и Великобритании, занимал также высокий пост в компании «Роял датч-шелл» — ред.), но настоящий поворот действительно начался в 2001 году. В частности, была увеличена обязательная доля участия PDVSA в совместных предприятиях. Пояс Ориноко был объявлен не битуминозным, а нефтяным, соответственно, иностранным компаниям, имевшим там концессии, было предложено продолжить работу в составе совместных предприятий.
Были увеличены роялти для иностранных компаний, работавших на Поясе (ранее они были символические, около 1%), введены дополнительные выплаты в случае высоких цен на нефть. «Шеврон» и другие иностранные компании согласились с новыми правилами, но «Эксон» ушла из страны, подала иск против Венесуэлы в международный арбитраж (который проиграла), а сейчас в виде своеобразной мести добывает нефть в Гайане, в том числе в спорном районе Гайана-Эссекибо, на который претендует Венесуэла.
— Таким образом, американские компании из Венесуэлы никто не выгонял.
— Да, однако «своеволие» Чавеса в отношении венесуэльской нефти вместе с другими причинами и привело к перевороту 11 апреля 2002 года, за которым стояли американские спецслужбы. После провала переворота произошла новая попытка отстранения Чавеса от власти — забастовка в PDVSA с требованием отставки президента, к которой присоединилась большая часть персонала нефтяной компании, о настроениях и лояльности которого я уже упоминал.
Забастовка продолжалась 3 месяца, оставила страну без валютных поступлений и поставила ее на грань экономической катастрофы. Соответственно, все участвовавшие в ней сотрудники были уволены. К сожалению, некоторые из них действительно были хорошими специалистами, и их увольнение неизбежно нанесло удар по общей эффективности компании.
— Однако вскоре после провала забастовки PDVSA быстро вышла на прежний уровень добычи нефти. Вскоре после этого выросли цены на нефть, доходы компании резко возросли. Казалось, что этих доходов хватит и на социальные программы страны, и на освоение Пояса Ориноко. Несколько зарубежных компаний, в том числе российские, стали новыми партнерами Венесуэлы, приняв участие в совместных предприятиях. Что привело к нынешнему печальному положению дел в PDVSA — уровень добычи нефти упал в 6-8 раз по сравнению с максимальными показателями, планы освоения Пояса сорваны?
— Отвечая на этот вопрос, необходимо вспомнить о деятельности Рафаэля Рамиреса на посту президента PDVSA с 2004 по 2014 годы. При нем PDVSA начала участвовать во множестве социальных программ государства. Конечно, для этого были объективные причины: Чавесу было необходимо, чтобы его социальные программы управлялись более эффективно, чем можно было ожидать от традиционной министерской бюрократии. PDVSA представляла собой более или менее эффективную структуру, и идея ее участия в социальных программах была неплохой, однако Рамирес ей явно злоупотребил. При нем PDVSA строила социальное жилье, производила бытовую технику, импортировала продовольствие, и ее масштабное участие в подобных проектах, не связанных непосредственно с добычей нефти и газа, «перегрузило» компанию.
Еще более пагубной оказалась реализация одновременно нескольких крупных проектов добычи, в частности, большие средства были вложены в развитие оффшорных газовых месторождений на востоке Венесуэлы, но исполнение этого проекта чрезвычайно затянулось из-за отсутствия необходимых специалистов, разбазаривания средств и коррупции. Одновременно, ввиду отвлечения сил и средств на Пояс Ориноко и газовые проекты, без необходимых вложений оставались традиционные месторождения, добыча на которых идет уже десятки лет. В результате новые месторождения еще не освоены, а продуктивность старых резко упала.
— То есть Рафаэль Рамирес несет основную ответственность за нынешнее состояние PDVSA?
— Его ответственность, безусловно, велика. Это он стоял за астрономическим ростом расходов PDVSA. Расходы на газовые проекты, расходы на освоение Пояса Ориноко, расходы на социальные программы — и все это через несколько лет после того, как PDVSA была ослаблена в результате увольнения тысяч специалистов — все это «надорвало» компанию.
Естественно, имеются подозрения, что Рамирес и его окружение руководствовались в том числе и личными интересами, когда принимали решения о запуске одновременно нескольких крупномасштабных проектов. По этой причине Венесуэла настаивает на экстрадиции Рамиреса из Италии, где он в настоящее время проживает. Примерно через месяц итальянская юстиция должна дать ответ на запрос Венесуэлы. Если такая экстрадиция произойдет, это приведет к интенсивному обсуждению ошибок и злоупотреблений в нефтяной политике Венесуэлы, совершенных за последние 20 лет.
— Что вы можете сказать об участии российских компаний в освоении нефтяных месторождений Венесуэлы?
— Мы видели, как в последние годы США вводили санкции против компаний, работающих с Венесуэлой. Даже такой гигант, как Роснефть, в значительной степени принадлежащий государству, был вынужден пойти на продажу своих активов в Венесуэле другой российской государственной компании, чтобы уйти от американских санкций. Тем более, крупные частные российские компании, у которых есть интересы во всём мире, не заинтересованы в том, чтобы вступать в конфликт с главным мировым рынком капиталов и одним из главных поставщиков технологий.
С другой стороны, тяжелая нефть Пояса Ориноко не представляет для них большого интереса. Возможно, тот факт, что российские компании, участвовавшие в освоении Пояса Ориноко, присылали туда очень небольшое количество технических специалистов, объясняется их слабой заинтересованностью в работе на Поясе.
Кроме того, российские месторождения нефти представлены ее легкими и средними типами, поэтому у российских специалистов нет опыта работы с тяжелой нефтью.
С другой стороны, имеются примеры вполне успешного финансового сотрудничества России и Венесуэлы в нефтяной отрасли.
К примеру, стабилизационный кредит, предоставленный Роснефтью для PDVSA в 2017 году в разгар кризиса, помог нефтяной компании избежать полного коллапса, и постепенно возвращается поставками венесуэльской нефти.
— Спасибо за подробную информацию. Хочется при этом отметить, что у России тоже есть запасы тяжелой нефти, которые пока почти не разрабатываются. Возможно, бо́льший интерес российских компаний к работе с тяжелой нефтью Венесуэлы помог бы им в будущем освоении собственных месторождений.