И вот на этом фоне 5 июля глава МИД ДНР, полпред республики на переговорах Наталья Никонорова заявила, что ДНР и ЛНР выступили с инициативой разовой встречи советников лидеров «нормандского формата» в расширенном составе, где США были бы представлены «на паритетной основе с ЛДНР».
Она отметила, что такая встреча могла бы «дать хороший импульс в разрешении конфликта и, возможно, поиска новых решений в сложившейся ситуации по выполнению Минских договоренностей… Также, учитывая факт влияния американской политики на управление украинским государством, после такой встречи можно было бы надеяться на активизацию процесса по мирному урегулированию ситуации».
В тот же день представитель ЛНР в политической подгруппе Контактной группы Родион Мирошник сказал, что официальные предложения о проведении такого формата за подписью полномочных представителей Донецка и Луганска на переговорах переданы замглавы АП РФ Дмитрию Козаку и министру иностранных дел РФ Сергею Лаврову «с просьбой ознакомить всех потенциальных участников встречи и инициировать ее проведение». А на следующий день он сообщил, что это предложение «официально получено всеми потенциальными участниками».
А ведь, например, еще 16 октября прошлого года глава украинской делегации Леонид Кравчук в комментарии изданию «Новости Донбасса» совершенно спокойно говорил, что намерен учитывать наработки Донецка и Луганска для единой дорожной карты: «Взять всё положительное и подготовить реальный, выполнимый, ответственный пошаговый план… Я думаю, если рассмотреть внимательно в том числе предложенный план ОРДЛО, то взять оттуда все лучшее».
Но вскоре позиция Киева изменилась. И надежд на то, что западные страны «нормандского формата» могут что-то исправить, нет. Об этом свидетельствует, в частности, сообщение Елисейского дворца о соответствующей части разговора Эммануэля Макрона с Владимиром Путиным: «Президент республики напомнил об актуальности "нормандского формата", в котором Франция и Германия выступают в качестве посредников, чтобы Украина и Россия могли положить конец конфликту и найти решение».
До сих пор в Берлине и в Париже старались избегать четких определений в отношении того, кто есть субъект конфликта в Донбассе. Да, дескать, Россия плохо себя ведет — не выполняет Минские соглашения, не влияет на сепаратистов так, как им хочется. Но тем не менее из формулировок официальных высказываний следовало, что конфликт трактуется как внутриукраинский, хотя и с участием России. Но в этом сообщении фактически полное совпадение с позицией Киева, конфликт уже трактуется как украинско-российский, а какие-либо иные его субъекты не указаны.
В такой ситуации единственной теоретической возможностью изменить политику Киева является подключение США к переговорам при условии, если американцы будут иначе трактовать природу этого конфликта. Тем более что принято считать, что украинцы американцев слушаются, — об этом недавно прямо сказал во Владивостоке Сергей Лавров. По ответу американцев на это предложение и станет ясно, можно ли ожидать такого влияния.
При этом США в этой ситуации имеют выбор не с двумя вариантами ответа, а с тремя. Первые два понятны — согласиться и отказаться, однозначно заявив, что «ДНР и ЛНР — это марионетки, с которыми невозможен диалог». Третий вариант — это формальный отказ, но выраженный в таких формулировках, из которых следовало бы, что Вашингтон воспринимает ДНР и ЛНР как субъект конфликта, с которым Киеву стоит вести диалог. Например, сказать, что Вашингтон не намерен менять формат переговоров, то есть что американцы собираются, как и при предыдущих администрациях, вести диалог с Россией по данному вопросу на отдельной площадке, а «отдельные районы Донецкой и Луганской областей имеют переговорную площадку в виде Контактной группы». Последний вариант также выглядит обнадеживающим для урегулирования.
Хотя официальной американской реакции нет, оснований для оптимизма мало. Готовностью США к однозначно негативному ответу выглядит выступление их представителя при ОБСЕ Джеймса Донегана на заседании Постоянного совета организации 8 июля. Там, поблагодарив Грау за работу, он «отметил ее непоколебимое стремление к миру и ощутимым результатам в рамках Контактной группы, в частности, относительно новых участков разведения, обновленного плана разминирования и новых КПВВ». То есть основная проблема в области безопасности, от которой зависит решение всех остальных, — создание механизма контроля за перемирием — не была даже упомянута.
Но Донеган — это уже назначенец новой администрации. И надо обратить внимание, что ужесточение переговорной позиции Киева произошло с ноября 2020 года. Логически это трудно объяснять чем-либо иным, кроме итогов выборов в США и соответствующими — еще до передачи власти — сигналами из Вашингтона о том, какой политики будут ждать от Украины при Байдене.
Впрочем, нынешний диалог президентов России и США тогда не все предвидели. Поэтому теоретически можно допускать, что Донеган просто воспользовался привычными формулировками, ибо не получил сигналов из Госдепа, а окончательно американская позиция прояснится несколько позже, например после визита в Москву бывшего госсекретаря Джона Керри, который вряд ли ограничится своей формальной ролью спецпосланника по проблеме климата.
Тем не менее это сугубо теоретическая возможность, интервью замминистра иностранных дел России Сергея Рябкова журналу «Международная жизнь» показывает, что у Москвы нет иллюзий по поводу Вашингтона. Поэтому инициатива Донецка и Луганска — это, скорей всего, просто хороший способ выяснить, есть ли смысл привлечения США к переговорам.