Данный закон часто трактуют как план президента взять контроль над уличными радикалами, которые должны влиться в формирования территориальной обороны, что ослабит позиции Арсена Авакова, которого считают контролирующим, по крайней мере, большую часть такой улицы.
Такое намерение действительно вероятно, но само себе принятие закона его не реализует — это произойдет лишь в том случае, если власть будет платить записавшимся в территориальную оборону радикалам больше, чем их нынешние спонсоры, а заодно будет жестко ограничивать нелегальную силовую активность и незаконное владение оружием. Но о таком ограничении в документе ничего нет. Допустим, это тема отдельного законопроекта, который власть по тактическим соображениям не желает сейчас засвечивать. Но всё равно невозможно поверить, что она хочет целиком избавиться от таких группировок, трансформировав их в легальные силовые структуры. Нет, уверен, ей нужны и формально независимые (хотя фактически, конечно, подконтрольные) группировки, которые будут кошмарить оппозиционеров, чтобы их уличные акции не могли набрать силу. Необходимую власти грязную работу надо выставлять исключительно делом радикалов, ибо официальные структуры не вправе ей заниматься.
Однако намерение контролировать радикалов и ослабить Авакова можно прочитать лишь в подтексте закона, тогда как в самом тексте есть много ясно сформулированных и более важных вещей, поскольку они относятся не к внутривидовой борьбе в киевской власти, а будут формировать политический облик Украины и влиять на ее отношения с Россией.
Военная подготовка для всех
Так закон означает всеобщую милитаризацию страны. В рамках подготовки к национальному сопротивлению граждане должны проходить военную подготовку, которая делится на начальную и базовую. Да, начальная военная подготовка возвращена в школы с 2014 года как учебный предмет под названием «Защита Украины». Что же касается базовой подготовки, то согласно закону ее должны проходить все достигшие 18 лет граждане, которые не проходят службу в армии и других силовых структурах. Формулировка текста позволяет предполагать, что речь идет обо всем взрослом населении (без различия пола), включая уже отслуживших в армии.
Губернаторы как воинские начальники
Как будет на практике с базовой подготовкой, сказать нельзя, но милитаризация региональной власти в законе четко прописана. Так, каждый регион является отдельной зоной территориальной обороны (ТО), а каждый район — районом ТО. Предполагается создать по одной бригаде теробороны в каждом регионе, а также дополнительно по одной в каждом городе с населением свыше 900 тыс. человек (то есть в Киеве, Харькове, Днепре и Одессе), то есть 29 на страну. Ну а в каждом районе будет по батальону ТО, плюс дополнительные батальоны в административном центре области
Руководителями зон из районов территориальной обороны будут главы соответствующих администраций, правда, руководить они будут через штабы, которые возглавят командиры соответствующих бригад и батальонов, назначенные военным командованием. То есть на областном и районном уровне будет воспроизводиться общенациональная схема руководства вооруженными силами. В масштабе Украины президент — это Верховный главнокомандующий, который командует ВСУ через Генштаб. А в масштабе области и района таким командующим будет являться глава администрации. В результате фактически любые госадминистрации станут в немалой степени военно-гражданскими.
Непонятно, как после этого можно будет всерьез говорить о конституционной реформе в плане децентрализации (а это, кстати, обязательство Украины по Минским соглашениям). Ведь до сих пор в планах такой реформы был отказ от райадминистраций и замена губернаторов префектами, надзирающими за соблюдением законодательства. Ни в одной стране мира лица с полномочиями префектов не являются местными воинскими начальниками. Впрочем, на Украине вполне возможно под маской децентрализации провести самую настоящую централизацию.
Правда, может показаться, что командовать главы ОГА и РГА будут достаточно скромными силами. Да, слова «бригада» и «батальон» звучат внушительно, в армиях разных стран в личный состав бригады входит обычно 3500-5000 человек, а батальона — 500-700. На Украине же в связи с принятием закона о национальном сопротивлении предлагается увеличить численность ВСУ на 11 тысяч человек, из которых одна тысяча будет передана силам специальных операций, а 10 тысяч — Силам территориальной обороны, комплектуемым по призыву и по контракту. Но раз предусмотрено создание 29 бригад ТО, то численность одной бригады составит 345 человек (меньше армейского батальона), а батальона — порядка 70 человек (то есть вдвое меньше роты). Таким образом, либо 1) данные бригады останутся таковыми лишь по названию, из-за чего будут казаться просто потешными войсками, либо 2) их численность будет увеличена за счет сокращения действующих частей ВСУ, либо 3) полноценное развертывание этих бригад в итоге приведет к увеличению ВСУ больше чем на 10 тысяч, просто это будет оформлено другими законами.
Второй вариант выглядит нереальным. Ну а выбор между первым и третьим будет делаться в зависимости от обстоятельств и милитаризации украинской власти. Можно и сохранить малую численность бригад, заявив, что, дескать, она сугубо для нынешней ситуации, ибо в случае большей угрозы они будут развернуты до штата военного времени.
Добровольцы — элита теробороны и обременение местных бюджетов
Но в любом случае украинская армия с принятием этого закона увеличится заметно больше, чем на 10 тысяч. Ведь помимо таких бригад предполагается создание добровольческих формирований территориальных общин, чья деятельность «координируется» командованием соответствующих частей теробороны. То есть они не входят в состав этих частей, но также относятся к ТО и подчиняются командованию ее соответствующих районов и зон.
При этом документ относит добровольческие формирования к гражданской составляющей территориальной обороны, а бригады теробороны — к военной. А раз добробаты будут считаться гражданским компонентом этого сопротивления, значит, их личный состав не будет учитываться в определении численности армии.
Но отнесение добробатовцев к гражданским — это отнюдь не признание их второсортности, а военная хитрость Зеленского. Так, командиры добровольческих формирований должны назначаться командующим Сил территориальной обороны ВСУ по согласованию с командующим Сил специальных операций (ССО) ВСУ. Для назначения же командиров обычных бригад и батальонов сил теробороны не требуется согласование с командованием этого самого элитного рода войск Украины. Следовательно, именно добровольческие формирования планируются как элитные подразделения ТО.
Само название «добровольческие формирования территориальных общин» тоже хитрость Зеленского, маскирующая суть дела. Ведь они не подчинены выборным властям этих общин, зачастую не принадлежащим к партии президента. По закону органы местного самоуправления должны лишь «содействовать созданию» этих формирований, но у них нет выбора создавать или не создавать добробаты и в каком количестве. Здесь у них лишь совещательный голос, ибо «общее количество и места расположения» этих формирований будут определяться командованием Сил теробороны при участии соответствующих местных советов, которым при этом обещают учитывать «ресурсные и человеческие возможности». Такой учет необходим, так как финансироваться добровольцы, очевидно, будут из местных бюджетов. Сам проект не говорит об этом напрямую, но не оставляют сомнений слова о том, что из местных бюджетов обеспечивается «надлежащее финансирование мероприятий национального сопротивления местного значения»
Таким образом, местные бюджеты обременяются новой статьей расходов на не подчиненные им в отличие от муниципальной полиции добровольческие формирования. А хорошие ресурсные возможности крупных городов в сочетании с финансированием добробатов вне общего военного бюджета должны обеспечить во многих формированиях такое жалование, которое будет привлекательно для радикалов, финансируемых сейчас олигархами. Однако создание добровольческих формирований предполагается в каждой общине, то есть и на уровне сельсовета, что показывает масштаб милитаризации страны.
Диверсанты сопротивления. О чем стеснялись говорить при Порошенко
В законе прописано, что «выполнение задач территориальной обороны осуществляется за пределами районов, где ведутся военные (боевые) действия», то есть подразделениям ТО отданы лишь полицейские и охранные функции в тылу (о важном исключении несколько ниже). Однако закон предполагает и создание диверсионных формирований для действий в Донбассе и Крыму, которые именуются движением сопротивления.
О том, где и как оно будет действовать, закон говорит прозрачно. Так, движение сопротивления осуществляется «на временно оккупированной территории Украины», а среди его задач, например, «2) препятствование действиям войск (сил) агрессора (противника), 3) участие в проведении специальных (разведывательных, информационно-психологических и т.д.) операций». Думаю, самое интересное здесь скрыто за аббревиатурой «и т.д.».
Закон определяет, что «ведущая роль в организации, подготовке, поддержке и выполнении задач сопротивления принадлежит Силам специальных операций Вооруженных Сил Украины». Записано, что именно командование ССО «организовывает и осуществляет подготовку, ведение и поддержку движения сопротивления», а также разрабатывает утверждаемое Кабмином положением, где будет определен порядок отбора в движение желающих граждан и меры по его осуществлению.
В связи с принятием закона Зеленский предлагает увеличить силы ССО на 1 тыс. человек, но эта цифра вряд ли означает планируемую численность диверсантов.
Ведь, несомненно, такое движение предполагает и участие добровольных помощников из числа гражданских лиц, которые не будут входить в штат ВСУ. И наконец закон прямо предполагает, что воинские части теробороны ВСУ, добровольческие формирования территориальных общин, а также отдельные лица из этих частей и формирований «могут привлекаться к выполнению отдельных задач сопротивления на временно оккупированных территориях в порядке и на условиях, определенных законодательством Украины».
Из этого следует, что все силы территориальной обороны являются также резервом диверсантов, а диверсионная деятельность финансируется из местных бюджетов (по мере привлечения к ней добровольцев).
Кстати, и расшифровка понятия «движение сопротивления» и схожее с нынешним законом определение роли ССО в нем записывались еще в первом проекте закона о силах спецопераций, который разработал в 2015 году доктор юридических наук и консультант комитета Верховной Рады по обороне и безопасности Владимир Липкан. Об этом я подробно писал 4,5 года назад. Но в итоге закреплять подобное в законе рискнули, да и прописали документ так, что участие армии в движении сопротивления выглядело допустимой возможностью, а не непременной задачей.
Да и сейчас в заключении научно-экспертного управления Рады отмечалось, что вся информация о деятельности движения сопротивления должна быть тайной, и поэтому оно не может регулироваться обычным законодательным актом. Но и Зеленский, и депутаты всё равно решили, что в 2021 году в отличие от 2016-го можно открыто прописывать в тексте закона планы вести диверсионные операции, что, очевидно, предполагает новый этап этих операций. А качественная разница в открытости декларирования диверсий, видимо, предопределяет и разницу в их планируемом размахе. И в любом случае эта разница свидетельствует о том, что Зеленский превосходит Порошенко по части «армовира».