Как-то всё совпало. Сначала брутальный расстрел блокпоста луганской милиции украинской диверсионной группой. Потом сенсационное избрание бывшего элитного коммандос Нафтали Беннета премьер-министром Израиля. Наконец, эпохальная встреча президентов Путина и Байдена в Женеве…
Вроде события совершенно разномасштабные, не сопоставимые по значимости, международному резонансу, тем более по влиянию на сам ход истории. Но…
Везде вроде промелькнула тень спецназа. Или мне только кажется?
Стало общим моментом постоянное упоминание о том, что ход истории радикально ускорился. Еще хуже — хаотизировался. Действительно, утром страшновато заходить в интернет: столько событий происходит в мире, что сложно потом прийти в себя. Грипп, нефть, газ, экология, эмигранты, банки, киберпанки, локальные войны, смены правительств, уличные бесчинства, геополитическое месиво. Еще и Петров с Бошировым…
Короче, сплошной кризис. То ли капитализма, как обещали классики. То ли привычной модели жизни, как объясняют проповедники.
Еще недавно какие-нибудь президентские выборы в Перу, где фактический потомок ацтеков из сельской глубинки побеждает самураистую представительницу глобальных кланов, стали бы обсуждаемой всеми сенсацией. А сейчас никто и не заметил перемены в стане «медного гиганта» — в мировой повестке много чего куда более «жареного».
В фильмах Хичкока никто не говорит о вреде курения. Там столько всякой смертельной напасти, что некогда отвлекаться на не самое убийственное. А тут еще бывшие «ангелы» поют такими злыми голосами. Все выясняют, кто же «убийца».
Короче, выжить в такой ситуации, не повредившись психикой, будет ой как непросто. Об этом предупреждал еще прозорливый Довлатов, когда предвосхищал приход века абсурда.
По моей версии, выживать в это время будут в основном специально подготовленные люди. Спецназ! Спецназ духовный, интеллектуальный, творческий…
Наверное, поэтому модели, технологии, приемы и навыки, обкатанные военным спецназом, так стремительно сегодня берутся на вооружение смежными сферами жизни — от политики до бизнеса.
Хотя последний уже несколько лет не стесняется прямо заимствовать опыт милитарных супербойцов. Отсюда такая популярность книг типа «Уроки «морских котиков» для бизнеса» командоса Джеффа Кэннона. А сейчас эта тенденция уже перетекла и в политику с геополитикой вкупе…
Мне повезло. Довелось многократно пересекаться с военным, правоохранительным спецназом, который, повторюсь, на глазах становится ментальным источником нового, к счастью, не горбачевского, политического мышлЕния.
До сих пор дружен с бывшими командирами наших афганских спецподразделений, выросших потом в «Альфу», «Вымпел», ГРУшные бригады. Фантастические по дерзости были операции! И проводили их отряды, где ни одного «двухсотого» за всю кампанию.
На второй ливанской войне, где оказался наблюдателем, встречался с парнями и девицами из «Сайерет Маткаль» и «Маглана», которые называют чуть ли не лучшими в мире «фабриками» спецназеров. (По секрету скажу — наши круче. Но новый премьер Беннет получил там великолепную закваску.)
Много читал о первых боях «черных бушлатов» в устье Дуная в самом начале ВОВ. Только что созданный по сути советский осназ в виде спецгрупп морской пехоты захватил тогда громадный плацдарм на румынской стороне. Десятки боев, включая рукопашные, сотни уничтоженных противников, громадные стрелковые и артиллерийские трофеи — и при этом ни одного убитого с нашей стороны.
Плюс их корректное отношение к местному «мирняку». «Вежливые люди», видимо, пошли еще оттуда…
В общем, какое-то представление здесь имею. И в двух словах могу сформулировать главное отличие обычных «военных» от «специальных». Первые мыслят интересами. Вторые — смыслами.
Точнее говоря, у простого бойца два главных «интереса»: выжить и убить. У специального — два главных «смысла»: понять и победить. Эти модели удивительно точно переносятся с частного уровня в большую политику. И в политике есть государства, которые живут сугубо «национальными интересами». Но есть и «спецдержавы», оперирующие смыслами своего бытия…
Когда я следил за саммитом в Женеве, на ум постоянно приходили аналогии из культового в свое время романа Владимира Богомолова «В августе сорок четвертого». Думаю, это до сих пор лучшее литературное описание практики, психологии и философии спецназа.
Президент Путин ассоциировался у меня с центральным персонажем Таманцевым. Ему нужно было постоянно держать в уме три смысла: общую картину реального мира; особенности российско-американских отношений; частности мировоззрения своего оппонента.
Фишка спецназа — быстрота оценки общей и конкретной ситуации, скорость во взаимодействии с объектами, мгновенный выбор адекватных способов и инструментов нейтрализации вызовов. Путин справлялся. Школа спецназа!
Стремительная оценка претензий. Классификация их на реальные и мифические. Прессинг по всему смысловому полю — от Гуантанамо до хакеров, от Заполярья до оппозиции. Причем и на переговорах, и на пресс-конференции.
Также стремительно «покачал» визави — от его нежных детских иллюзий «мамочкина сына» до реальной физической формы главы другой сверхдержавы… «Бабушка приехала»! Точнее, приехал дедушка и уже не выскочит из сектора наблюдения.
Как сказал после встречи президент Швейцарии Ги Пармелен, русский лидер всегда «видит цель».
Конечно, Путину помогал предыдущий личный опыт. Ведь Байден не только идеализирует Ельцина, но и непроизвольно копирует его. Он его близнец по нарциссизму, по самоуверенной банальности и до боли знакомой однолинейной архаичной стилистике. Для Путина — это пройденное ретро, только без ностальгии.
Конечно же, Путину помогал русский язык. Я уже отмечал, какие неоспоримые преимущества дает родная речь при проговаривании и, соответственно, оценке ситуации. Поэтому-то столько литературных аналогий, цитат, метафор. Жаль только, что носители современного «тик-ток английского» этого не поймут. Там всё Псаки. Да и ладно.
Но сейчас не об этом. Сейчас о том, что методология спецназа подсказывает, какой инструмент в данный момент самый эффективный. Язык так язык…
Президент Байден напомнил мне в этой системе аналогий гламурного коменданта из упомянутого романа. Он «строевой» и «тыловой» политик. Да, опытный, профессиональный, но «прошитый» стандартными и рутинными кодексами. Например, святой верой в количество. Поэтому его полевая группа поддержки была беспрецедентна — полторы тысячи штыков.
Ну да, линейные войска, в отличие от спецназа, всегда воюют массой.
Еще в него намертво вшит опознаватель «свой-чужой». Соответственно, он никогда не применит оценки «своей» оппозиции к «чужой». Своя всегда будет преступной. Чужая — лучезарной.
Политический устав не дает ему права выходить за рамки дозволенного. Поэтому даже не пресс-конференции все вопросы процензурированы. Все неудобные, а тем более «чужие» журналисты отсеяны. Только свои — нагло-наивные. Короче, стрелять лучше на стрельбище, а не в бою; снимать покорение Луны лучше в павильоне. Реальная жизнь может преподнести неприятные сюрпризы.
А вот в Израиле, как я упомянул, пришел к власти железный коммандос. Ему отводят на премьерство год-два — в силу явной химерности лево-правой коалиции. А я могу поспорить, что будет у власти куда больше. Ведь его персональный опыт совпал с главным трендом эпохи. Если, конечно, не забудет дух «Сайерет Москаль».
И постажируется в Российском университете спецназа. Там учат сначала думать, а потом стрелять, но не наоборот, как в остальном мире…
Ну и, наконец, украинские диверсанты под Луганском. Говорят, что «работал спецназ». Что хлопцы тоже хотят быть в мейнстриме? Это вряд ли. Даже волки не убивают ради удовольствия. Тем более сверхобученные и суперподготовленные люди.
В философии спецназа ликвидация — последний аргумент, когда исчерпаны все остальные: от переговоров до хитрости. Повторюсь, для него важна победа, а не демонстрация жестокости. Его адепты — не тупые «мясники», а элитные технологи победы. Поэтому для русского спецназа дико выглядят любые бессмысленные проявления жестокости — от расстрелов свадебных шествий в Ираке до убийств случайных протестантов в Капитолии…
Да, наступает эпоха спецназа, когда в тотальном хаосе на всех уровнях от бытового до политического смогут разбираться только специально подготовленные, знающие, думающие и рискующие люди. Еще и вежливые.
Ведь они умеют определять цель точно и детально. Поэтому знают, что ветеранов Третьей мировой уже не будет.