Станицу Вёшенскую лучше всего посещать в мае. В этом месяце появился на свет писатель Михаил Шолохов, который прославил на весь мир этот старинный казачий поселок, основанный участниками Булавинского восстания. Он описал его в книге «Тихий Дон», которая считается венцом советской литературы и заслуженно принесла своему автору медаль нобелевского лауреата. Действие романа начинается именно в майские дни, когда в Придонье особенно хорошо. Заливные луга зеленеют после схода большой воды, в рощах заливаются соловьи, а воздух напоен запахами сосновых и акациевых посадок, так что расположенный здесь санаторий «Вёшенский» не знает отбоя от посетителей.
Но сто с лишним лет назад, в начале ХХ века, станица выглядела совсем по-другому. «Вешенская — вся в засыпях желтых песков. Невеселая, плешивая, без садов станица. На площади — старый, посеревший от времени собор, шесть улиц разложены вдоль по течению Дона», — такой изображал ее Шолохов. Здешние ландшафты напоминали тогда пустыню, которая наступала барханами на подворья. Густые леса и тенистые скверы, подстриженные в европейском стиле газоны, многочисленные памятники, современные здания, построенная в модернистском стиле гостиница и многочисленные музеи, капитальный мост через Дон — все это появилось здесь после революции, и во многом благодаря всемирной славе писателя.
Вёшенский район, который называется сейчас Шолоховским, во всем обязан знаменитому земляку. И его день рождения отмечают здесь вполне искренне, не в качестве разнарядки. Каждый пожилой станичник может рассказать о встречах с писателем, который регулярно посещал мероприятия в местной школе, на которую как раз и ушли средства Нобелевской премии. Многие хорошо знают семью Шолохова. Вёшенец Сергей Истратов рассказал мне о том, как дружил в детстве с его внуком Александром — будущим директором шолоховского музея, — и заверяет, что у него никогда не было звездной болезни, которая почти всегда присутствует у постсоветской золотой молодежи.
Местные жители знают об авторе «Тихого Дона» буквально все и, конечно, прекрасно помнят о его украинских корнях. В доме-музее Шолохова охотно рассказывают о его любви к украинской песне, которую прививала писателю его мать — украинка Анастасия Черняк, дочка бывшего крепостного из Черниговской губернии, которого переселил на Дон местный помещик. Молодую горничную насильно выдали замуж за сына казачьего атамана, однако она ушла от него в хутор Кружилинский, к молодому приказчику Александру Шолохову, приехавшему с территории современной Московской области.
Материнское воспитание оказало на их сына значительное влияние, на что указывают все биографии нобелевского лауреата. Михаил Александрович горячо любил Анастасию Даниловну, которая погибла в 1942 году, когда на его дом в Вёшенской упала немецкая бомба. «Моя мать с детства привила мне любовь к украинскому народу, к украинскому искусству, к украинской песне — одной из самых мелодичных в мире», — говорил об этом в 1954 году сам Шолохов, выступая на Третьем съезде писателей Украины.
Впрочем, украинское влияние ощущалось тогда практически на всей территории Области войска Донского. На Дону исторически проживало значительное число украинцев, которые бежали на восток во время Руины и образовали здесь свои слободы, вплотную соседствовавшие с казацкими станицами и хуторами. Их население постепенно смешивалось с русскими переселенцами — такими же беглыми крепостными с севера. Это привело к формированию своеобразного местного говора и культурных традиций, нашло отражение в народных костюмах, в блюдах местной кухни, в бытовых особенностях и обычаях дончаков. Украинские корни имели многие знаменитые уроженцы этого региона — к примеру, сам Емельян Пугачев, происходивший из «малороссийской» станицы Зимовейская.
Старый вёшенский храм Архангела Михаила, который описал в приведенной цитате Шолохов, построен в классическом стиле украинского барокко, характерном для полковых церквей Слобожанщины, а белые хаты станичников очень напоминают типичные украинские мазанки. Хотя на самом деле они имели целый ряд принципиальных различий, поскольку в жилье донских казаков обычно располагался нижний подвальный этаж, где размешалась кухня и печь, а планировка дома выполнялась в так называемом крестовом стиле, который зародился именно на Дону.
Многие слова, характерные для украинского языка, пришли в донской диалект русского непосредственно из татарского и турецкого. Например, к ним относится слово «майдан», которым до сих пор называют здесь ярмарочную площадь. В центре Вёшенской, на улице имени Ленина, стоит сегодня кафе под названием «Майдан» — однако оно исторически привычно для местных жителей и не несет в их понимании каких-то особых политических коннотаций.
Эти «украинские» диалектизмы встречаются в литературном языке Михаила Шолохова, обильно разбросаны на страницах его книг, что, впрочем, не мешает огульно обвинять писателя в украинофобии. Украинская Википедия разместила в статье о романе «Тихий Дон» специальный раздел «негативное освещение украинцев». Как оказалось, националисты не могут простить писателю знаменитую сцену на мельнице, когда украинские крестьяне и казаки не поделили между собой очередь на помол муки, и бытовой конфликт быстро перерос в кровавую драку.
Однако в эти обвинения может поверить лишь тот, кто ни разу не открывал знаменитую книгу, потому что Шолохов напрямую осуждает в ней проявления неприязни к украинским переселенцам.
«Несладко бывало и украинцам, привозившим к Дону на Парамоновскую ссыпку пшеницу. Тут драки начинались безо всякой причины, просто потому, что «хохол»; а раз «хохол» — надо бить. Не одно столетие назад заботливая рука посеяла на казачьей земле семена сословной розни, растила и холила их, и семена гнали богатые всходы: в драках лилась на землю кровь казаков и пришельцев — русских, украинцев», — рассказывается об этом в первом томе «Тихого Дона», в полном соответствии с интернационалистического политикой советского государства, которая официально проводила тогда политику национальной коренизации.
Это знаменитое побоище происходило на мельнице в станице Каргинская, куда возил скупленное зерно отец будущего писателя. Сегодня на ней работает интересный музей, где можно узнать о том, как развивалась сто лет назад донская экономика, целиком завязанная на экспорте зерна и гуртового скота. Как рассказали мне его сотрудники, драки в очередях на мельницу были обычным явлением и, как правило, не имели национального подтекста. Хозяева мельницы открыли при своем предприятии кабак и синематограф, чтобы привлечь туда еще больше клиентов. Так что местные реалии напоминали тогда нравы американского Дикого Запада — с той разницей, что местные жители имели при себе острые шашки. К слову, первый донской синематограф открыт сегодня для посетителей в восстановленном виде — и в нем можно посмотреть первую немую экранизацию «Тихого Дона», давно ставшую раритетом.
Больше того, украинцы являются положительными героями главного шолоховского романа, которые отражали в нем генеральную партийную линию. Это большевистский лидер Илья Бунчук, выходец из низового Новочеркасска, или еще один большевик, происходивший из Черниговской губернии, кузнец Андрей Гаранжа, который разагитировал в госпитале раненого Григория Мелехова, превращая верноподданного донского казака в политического сторонника бунтовщиков-революционеров.
«Самое страшное в этом было то, что сам он в душе чувствовал правоту Гаранжи и был бессилен противопоставить ему возражения, не было их и нельзя было найти. С ужасом Григорий сознавал, что умный и злой украинец постепенно, неуклонно разрушает все его прежние понятия о царе, родине, о его казачьем воинском долге», — описывает это в книге Михаил Шолохов.
Однако эти персонажи явно не вписываются в украинский политический дискурс и только усугубляют враждебное отношение к знаменитому донскому писателю. Названные его именем улицы массово переименовываются в ходе декоммунизации, Шолохова изучают в украинских школах только в рамках спецкурсов, о его творчестве публикуют уничижительные статьи, а критик Игорь Роздобудько написал о том, что будущий нобелевский лауреат позаимствовал из украинской литературы любовную фабулу своего романа, украв ее у Ивана Карпенко-Карого, который проживал на Дону еще до его рождения. Хотя известно, что отношения между Григорием и Аксиньей напрямую отсылают к личной драме родителей самого Шолохова.
Постмайдановской Украине поневоле приходится отказываться от имени выдающегося литератора. Государственная идеология коммунизма не позволяет националистам застолбить его за собой, несмотря на наличие украинских предков. «Когда-то к нам приезжали целые делегации украинских литературоведов, мы проводили с ними совместные конференции, ведь первый украинский перевод «Тихого Дона» опубликовали еще в 1931 году. Но сейчас эти контакты почти что сошли на нет, хотя к нам едут научные специалисты из Европы, США и Китая», — с сожалением рассказывала мне сотрудница шолоховского дома-музея.
В Киеве любят поговорить об Украине «от Сяна до Дона», выказывая претензии на эти казачьи земли. Но по факту националистическая политика разрывает общее культурно-историческое пространство, которое складывалось в этом регионе веками, объединяя между собой переселенцев разных национальностей. Украинские патриоты отказываются от этого общего прошлого, которое нашло отражение в элементах народного быта, и стараются отмежеваться от советской эпохи, которая тоже начиналась в этих краях с трагических противоречий коллективизации, но в итоге явилась для Вёшенской настоящим золотым веком. Как и для Украины, где до сих пор ностальгируют о времени Шелеста и Щербицкого.
Гражданам Украины стоит посетить это место, которое вдохновляло когда-то Шолохова, чтобы посмотреть мирный вёшенский «майдан» на улице Ленина. Украинцев до сих пор не считают здесь чужаками и относятся к соседней стране без враждебности, подавая в этом хороший пример. И здесь становится ясно, что межнациональные конфликты должны уйти в прошлое, как пресловутая драка на Каргинской мельнице со страниц «Тихого Дона».