52 года назад две ядерные державы — СССР и Китайская Народная Республика — оказались на грани войны.
С момента образования — 1 октября 1949 года — КНР пользовалась всесторонней поддержкой Советского Союза, отношения между странами стремительно развивались, однако всё изменилось после смерти Иосифа Сталина.
Пекин объявил политику недавнего союзника ревизионистской и потребовал пересмотреть существовавшие на тот момент границы в соответствии с решениями Парижской Конференции 1919 года, предписывавшими устанавливать рубеж по главному фарватеру судоходной реки и середине несудоходной, при этом допуская в виде исключения проведение разделительных линий по берегу, если они сложились так исторически. Согласно же Пекинскому договору 1960 года, граница между СССР и КНР проходила по китайскому берегу Амура и Уссури, а также протоке Казакевича. Таким образом, эти реки полностью принадлежали России.
В 1964 году консультации Москвы и Пекина по территориальным спорам, соглашению по приграничным землям и правовому регламенту завершились безрезультатно.
Остров Даманский Пожарского района Приморского края СССР площадью всего 0,74 км² стал известен всему миру в 1969 году. После Пражской весны 1968 года власти Китая, по-прежнему обвиняя советское руководство в том, что оно встало на путь «социалистического империализма», представило этот остров как символ ревизионизма и социал-империализма СССР.
С начала 1960-х китайские крестьяне высаживались на Даманский и начинали косить траву, пасти скот, говоря, что находятся на территории своей страны. Раз за разом пограничники высылали их, не применяя силы. В каждой провокации принимали участие от 15 до 1500 человек. Со временем непрошеные гости стали приходить не с пустыми руками — с палками, чтобы отбиваться. Стычки между крестьянами и пограничниками стали привычным делом и получили название «групповые драки».
«Я попал на заставу почти накануне событий, хотя служил в погранвойсках уже полтора года. Пороха вообще не нюхал. Парнем я был спортивным и потому постоянно бывал то на соревнованиях, то на спортивных сборах. И только в феврале неожиданно получил назначение на должность командира отделения заставы, начальником которой был старший лейтенант Стрельников. Прихожу на заставу, а там, кроме повара, никого нет. «Все, — говорит, — на берегу, с китайцами дерутся». Я, конечно, автомат на плечо — и к Уссури. А там и в самом деле драка.
Китайские пограничники перешли Уссури по льду и вторглись на нашу территорию. Вот Стрельников и поднял заставу «в ружье». Наши-то парни и повыше, и поздоровее были. Но и китайцы не лыком шиты — ловкие, увертливые; на кулак не лезут, всячески пытаются увернуться от наших ударов. Пока всех отмолотили, часа полтора прошло. Но без единого выстрела. Только по морде. Я ещё тогда подумал: «Веселая застава», — вспоминал Герой Советского Союза Юрий Бабанский.
Позже Пекин направил на границу полк спецназа 49-й полевой армии, однако натренированные бойцы не смогли продемонстрировать приёмы кунг-фу в полной мере из-за гололёда и тёплой одежде, стеснявшей движения рук. Более того, командир переброшенного в этот район спецназа СССР был превосходным боксёром и ломал иностранным бойцам челюсти и носы.
Китайские власти обвинили советских пограничников в том, что они якобы задавили четверых мирных граждан БТРом, когда пытались вытеснить их с острова, а также открыли одиночные автоматные выстрелы в сторону китайского погранотряда.
Как написал Государственный департамент США в разведывательном бюллетене от 13 июля 1969 года, «китайская пропаганда делала упор на необходимость внутреннего единства и побуждала население готовиться к войне. Можно счесть, что инциденты были подстроены исключительно для укрепления внутренней политики».
Начало противостояния
В ночь с 1 на 2 марта 1969 года группа примерно из 300 китайских военнослужащих в белых маскхалатах, вооружённых пистолетами, карабинами СКС и автоматами Калашникова, замаскированными в светлые чехлы, пробрались на остров, но одна группа из 30 человек была засечена советскими войсками лишь в 10:20 следующего дня.
Начальник 2-й заставы «Нижне-Михайловка» 57-го Иманского пограничного отряда, которая выдвинулась в тот район, Иван Стрельников попросил китайцев объяснить своё присутствие на территории СССР, но в ответ услышал лишь автоматные очереди.
Всего за 15 первых минут боя погибли 18 советских пограничников. Пекин провёл тщательные расчёты перед началом операции: метель, которую прогнозировали, осложнила бы видимость; весь резерв погранотряда должен был направиться на военные учения, назначенные на 2 марта; заставы в районе Даманского расположены далеко от отряда, поэтому скорого подкрепления ждать не приходилось.
Самое начало противостояния запечатлел военный фотокорреспондент Николай Петров, приехавший в тот день на заставу, чтобы фотографировать бойцов на комсомольские билеты. На свой фотоаппарат «Зоркий-4» он сделал несколько снимков, а потом достал камеру, но подбежавшие китайские военные выхватили её, а фотоаппарат не заметили, потому Петров спрятал его под полушубком и упал на него. Сегодня эти кадры выставлены в Центральном музее Федеральной пограничной службы в Москве.
«Через 20 минут боя из 12 ребят в живых осталось 8, ещё через 15 — 5. Конечно, ещё можно было отойти, вернуться на заставу, дождаться подкрепления из отряда. Но нас охватила такая лютая злоба на этих сволочей, что в те минуты хотелось только одного — положить их как можно больше. За ребят, за себя, за эту вот пядь никому не нужной, но всё равно нашей земли», — говорил Бабанский, который взял на себя руководство оставшимися в живых.
Переломить ситуацию и заставить врага отступить уже в 13 часов позволили решительные действия прибывшего на помощь с соседней заставы «Кулебякины сопки» старшего лейтенанта Виталия Бубенина, а также его 20 пограничников и одного БТР. В тот день СССР потерял 31 пограничника, 14 получили ранения, а Китай, по данным комиссии КГБ СССР, — 248 человек убитыми.
Однако противостояние на этом не закончилось — началась информационная война: 3 марта около здания советского посольства в Пекине прошла акция протестов, 4-го газеты «Жэньминь жибао» и «Цзефанцзюнь бао» опубликовали передовицу «Долой новых царей!», в которой СССР обвиняли во вторжении в провинцию Хэйлунцзян, а 7 марта пикет состоялся у посольства КНР в Москве.
Попытка №2
Днём 14 марта поступил приказ вывести подразделения пограничников с Даманского, однако им незамедлительно пришлось вернуться, поскольку освободившиеся позиции тут же заняли китайские бойцы, а в 10 утра 15 марта они начали обстреливать советские позиции и переходить в наступление.
«Со 2 по 15 марта воевали одни пограничники. А части советской армии стояли, и ничего не могли сделать. «Это — пограничный конфликт», — говорили в Москве. Как так?
Со стороны Китая воюют регулярные части, артиллерия, миномёты, а у заставы на вооружении — автоматы и пулеметы, ну, ещё БТРы были — и всё! А военные получили приказ: не поддаваться на провокации, огонь не открывать, обходиться исключительно собственными силами. Там полк — 500 человек, а здесь — только те, кто остался с двух застав. Как быть, если они стреляют, а ты должен с голой грудью идти на пулеметы?» — недоумевает председатель Союза пограничников Крыма Василий Шулекин.
Впрочем, как стало известно из рассекреченных документов КГБ, о готовящейся провокации Кремль знал — советские резиденты из Китая предупреждали о ней, — но быстрых и волевых решений принять не смог.
Пограничникам удавалось на протяжении нескольких часов отражать атаки китайцев, но патроны неумолимо заканчивались. Начальник мотоманевренной группы 57-го погранотряда Евгений Яншин по полевому телефону требовал: «Дайте огня, мы же погибаем!» Но артиллерия была бессильна. Пришлось отступить. Противник усиливал свои позиции и готовился нанести удар. В результате перестрелки антенны на БТРах получили повреждения, следовательно, Яншин и командир Иманского пограничного отряда Демократ Леонов не могли выйти друг с другом на связь. Леонов решил повторить манёвр, который Бубенин совершил 2 марта, — атаковать китайцев в тыл и с фланга, обойдя остров, — но они уже знали этот приём и точным выстрелом в сердце убили полковника.
Осознавая превосходство врага, командующий войсками Дальневосточного военного округа Олег Лосик нарушил указание Политбюро ЦК КПСС и отдал приказ открыть огонь из секретных на тот момент РСЗО «Град», а окончательно подавить сопротивление позволила атака 2-го мотострелкового батальона 199-го мотострелкового полка. Противнику не оставалось ничего иного, как покинуть занятые позиции. Советские бойцы отошли на свой берег.
«Нам вообще ничего не объясняли. Подняли 14 марта ночью по тревоге, в грузовиках перебросили на советскую границу. Я поразился: сколько там уже скопилось солдат — казалось, нас собирали со всей страны. Командир батальона выступил с речью: нужно очистить Чжэньбао от советских «ревизионистов». Он заявил, что если русские побегут, мы двинемся дальше, займём Владивосток и Хабаровск, чтобы устрашить Брежнева «мощью китайского народа».
Все кричали: «Слава председателю Мао!» — но до острова не дошли — начался обстрел. Командира на моих глазах разорвало в клочья «Градом», из всей роты остались в живых три человека. Целую неделю мы собирали куски тел и хоронили их в братских могилах. Если положить всех погибших тогда китайцев на Чжэньбао, трупы придётся класть в три ряда. Доволен ли я, что остров стал китайским? Не знаю. Толку от него никакого», — сказалЛю Кун, который в 1969 году был рядовым на базе Народно-освободительной армии Китая под Харбином.
Действительно, остров не имел реального хозяйственного значения ни для СССР, ни для Китая — это песчаная отмель, едва возвышающаяся над поверхностью воды.
Китайцы не оставляли попытки захватить остров, а пограничникам приходилось пресекать провокации при помощи пулемётов, поскольку выйти на Даманский не могли после таяния льда. Однако 10 сентября поступил приказ прекратить огонь, чтобы не сорвать запланированные на следующий день переговоры председателя Совета министров СССР Алексея Косыгина и премьера Государственного совета КНР Чжоу Эньлая в пекинском аэропорту. Стороны договорились о том, что войска остаются на занятых позициях, не выходя на Даманский.
Факт наличия территориальных проблем с Китаем СССР признал только в конце 1980-х годов. Президент страны Михаил Горбачёв впервые пообещал Пекину провести границу в соответствии с международным правом.
Уже после распада Союза, в 1997 году, по завершении демаркации восточного участка рубежа остров Даманский отошёл Китаю и получил название Чжэньбао, что в переводе значит «драгоценный».
Сегодня въезд на остров иностранным гражданам запрещён, разрешены лишь школьные экскурсии и поездки в рамках патриотического воспитания с посещением музея, где детям рассказывают о победе под руководством «Великого кормчего».
Учителя школ в Северном Китае преподносят действия китайской армии на Даманском как вынужденную самооборону в ответ на провокации «брежневских ревизионистов». Гиды военного музея Пекина говорят, что советский танк Т-62 подбил гранатомётчик КНР в ходе боя 15 марта.
На самом же деле водитель боевой машины допустил ошибки при управлении боевой машиной, и она провалилась под лёд, а китайцы позже извлекли её со дна реки.
В интервью изданию Украина.ру китаист Павел Прилепский объяснил значение вооружённого конфликта между СССР и Китаем, произошедшего 52 года назад.
- Действительно ли военный конфликт с СССР был спровоцирован, потому что накануне 9-го съезда КПК высшие военные чины Китая нуждались в масштабном, а главное, победном мероприятии, чтобы укрепить свою власть и получить как можно больше мест в ЦК партии?
— Причин этого конфликта, как и последующих в этом же году нескольких небольших пограничных инцидентов, было множество. Ключевая — общие разногласия СССР и КНР.
Конец 1940-х годов и первая половина 1950-х справедливо называется «медовым месяцем» двух сторон, однако после прихода к власти Хрущёва в СССР, смены внутреннего и внешнего курса отношения двух стран стали ухудшаться. Критика культа личности во внутренней политике СССР, «оттепель» со странами Запада, поддержка СССР Индии в китайско-индийском конфликте 1962 года, критика китайцами «советского ревизионизма», всяческие взаимные обвинения — всё это задавало негативную динамику в советско-китайских отношениях.
За видимыми разногласиями между государствами скрывалось самое главное — Китай при Мао Цзэдуне не желал играть вторые роли в советско-американской конфронтации времён холодной войны. И если такая роль была возможна, с оговорками, при Сталине, то при Хрущёве об этом не могло быть и речи.
Мао также опасался влияния СССР во внутренней политике КНР, опасаясь, что люди, которые придерживались просоветских или более прагматичных взглядов, чем сам «Великий кормчий», отправят его в отставку. Этим и можно объяснить появление явной антисоветской риторики в КНР, что не добавляло позитива в отношениях Москвы и Пекина.
Инциденты вдоль всей советско-китайской границы происходили ещё с начала 1960-х годов, однако сам конфликт на острове Даманский, возможно, предопределило другое событие — ввод войск стран Варшавского договора в Чехословакию и, как следствие, опасение китайского высшего руководства так называемой Доктрины Брежнева, это, по-видимому, окончательно подтолкнул Пекин к более активным действиям весны-лета 1969 года.
Боясь прямого вторжения со стороны СССР, власти КНР прибегли к тактике превентивного удара, мощной кратковременной демонстрации силы, чтобы лишить СССР инициативы в возможном конфликте. По воспоминаниям 56-го госсекретаря США Генри Киссинджера, советский посол в Вашингтоне Анатолий Добрынин с началом конфликта сообщил ему, что вооружённый конфликт развязала именно китайская сторона, а не СССР.
Рассматривая события IX съезда КПК, нельзя не отметить роль маршала Линь Бяо, который по итогам съезда стал официальным преемником Мао. Сам маршал пытался укрепить свою власть, зная о крайне нестабильном положении «фигуры №2» при товарище Мао. Маршал искал поддержки и у СССР.
На сегодняшний день известно, что Линь Бяо был прямо связан с передачей разведывательной информации в Москву, в том числе и с ситуацией вокруг конфликта на Даманском. Маршал даже предлагал советской стороне разыграть боестолкновение подобно тому, как он делал это в гражданскую войну против войск Гоминьдана, чтобы ещё более закрепить свои позиции.
- Сыграли ли какую-то реальную роль в противостоянии невоенные методы?
— Военная составляющая конфликта была призвана приковать внимание к себе, а настоящим «оружием» стали бы акции протеста, публикации в газетах Китая, попытка повлиять на общественное мнение, кампании по позиционированию СССР как страны-агрессора.
С лета 1969 года начались негласные контакты между США и Китаем. В Пекине полагали, что Вашингтон сможет остановить Москву в развязывании полномасштабного конфликта, в том числе и с использованием ядерного оружия.
- Почему Москва в конце концов решила передать Даманский Пекину?
— После прихода к власти Михаила Горбачёва постепенно началась нормализация советско-китайских отношений. Речь, произнесённая им летом 1986 года во Владивостоке, указала на стремление Советского Союза разрешить имеющиеся двухсторонние противоречия, что стало начальным импульсом в развитии новых отношений между Москвой и Пекином. Вывод войск из Афганистана, уменьшение помощи Вьетнаму, сокращение военных группировок на советско-китайской границе и в Монголии привели к общему улучшению фона двусторонних отношений и открыло возможность к скорому урегулированию споров относительно границы.
- Информация о потерях КНР в том противостоянии до сих пор засекречена. По разным оценкам, они составили от 100 до 300 человек, а историк из Гонконга Лютер Вонг и вовсе говорит о 6000. Какие данные выглядят более достоверными?
— Вопрос о потерях — это всегда вопрос пропаганды, каждая сторона будет приписывать потери противника и уменьшать свои. Ориентироваться в данном случае стоит на официальные данные двух сторон, вместе они указывают на примерные цифры реальных потерь.
- Оказал ли тот конфликт какое-то влияние на современные российско-китайские отношения?
— Сейчас события 1969 года не оказывают существенного влияния на двустороннее сотрудничество. В современном Китае это малоизвестный эпизод, сегодня ему не придают важного значения (намного актуальнее тема войны с Японией).
Куда более ощущается присутствие советских учителей, врачей, инженеров, музыкантов на севере Китая, здесь СССР многие вспоминают добрым словом. Современное поколение руководителей КНР также помнит о Советском союзе в положительном тоне.
Однако не стоит забывать, что историю всегда можно переписать, поэтому от поддержания и развития двусторонних отношений косвенно зависит и «история».
- За 10 лет до конфликта на острове Даманский 34-й президент США Дуайт Эйзенхауэр заявил, что самое большое препятствие в войне между СССР и КНР — что делать после победы. Советский Союз не мог и не хотел управлять ещё одной территорией размером с континент, особенно если там вспыхнет массовое сопротивление населения. К тому же Вашингтон мог поддержать любые антисоветские акции. По какому сценарию развивались бы события, если бы Китай одержал победу в противостоянии 1969 года?
— На завершающем этапе гражданской войны в Китае советское руководство всерьёз было готово на повторение немецкого сценария, то есть создание двух Китаев: Китая Мао Цзэдуна и Китая Чан Кайши (примерно то, что потом случилось с Кореей), так как понимало, что не способно будет контролировать такую большую страну (перед глазами был пример Югославии и маршала Иосипа Броз Тито). Поэтому высказывание президента Эйзенхауэра имело под собой прямые основания.
История не терпит сослагательных наклонений, историческая фантазия — дело не совсем благодарное. Но если предположить такой сценарий, то китайское руководство не ставило перед собой такую задачу, в этом случае можно было мобилизовать «миллион китайских добровольцев», как это было в Корейскую войну. Была задача провести ограниченный конфликт, сдерживая его в рамках небольшого вооружённого столкновения, чтобы не спровоцировать СССР на более серьёзный ответ. Далее своё дело должны были сделать кампании против СССР как страны-агрессора, общественные движения и дипломатия.