Надо сказать, что сатира эта ничуть не менее блистательна, чем в «Театральном романе» и «Мастере и Маргарите». Впрочем — не только. Задевает Булгаков также СМИ и даже немного официальную власть. Итак, открываем главу «Москва в июне 1928 года» и читаем:
«В Эрмитаже, где бусинками жалобно горели китайские фонарики в неживой, задушенной зелени, на убивающей глаза своим пронзительным светом эстраде куплетисты Шрамс и Карманчиков пели куплеты, сочиненные поэтами Ардо и Аргуевым:
Ах, мама, что я буду делать
Без яиц??—
и грохотали ногами в чечётке.
Театр покойного Всеволода Мейерхольда, погибшего, как известно, в 1927 году при постановке пушкинского "Бориса Годунова", когда обрушились трапеции с голыми боярами, выбросил движущуюся разных цветов электрическую вывеску, возвещавшую пьесу писателя Эрендорга "Курий дох" в постановке ученика Мейерхольда, заслуженного режиссера республики Кухтермана. Рядом, в Аквариуме, переливаясь рекламными огнями и блестя полуобнаженным женским телом, в зелени эстрады, под гром аплодисментов, шло обозрение писателя Ленивцева "Курицыны дети". А по Тверской, с фонариками по бокам морд, шли вереницею цирковые ослики, несли на себе сияющие плакаты: «В театре Корша возобновляется "Шантеклэр" Ростана».
Фрагмент небольшой, но в высшей степени интересный. Прежде всего тем, что у большей части персонажей имена существенно изменены, но вполне узнаваемы.
* * *
«Эрмитаж» — сыне существующий сад и театр на улице Каретный Ряд (дальше — Петровка) в Москве. Сад был изначально основан в 1892 году как центр театральной жизни. Там, например, прошли четыре сезона (1898-1902) Московского Художественно-общедоступного театра (в будущем — МХАТ).
* * *
Шрамс — булгаковеды полагают, что имеется в виду Даниил Хармс(Ювачёв). Почему именно Хармса Булгаков вывел в образе исполнителя куплетов — тайна велика есть. Насколько нам известно, они не были лично знакомы (тем более — во время написания «Яиц»).
Можно только предполагать, что Булгаков был знаком с творчеством Хармса в достаточном объёме, чтобы понять, что: а) они относятся к совершенно разным лагерям в литературе; б) многие стихи Хармса можно исполнять (кстати, исполняют по сей день) в виде куплетов.
* * *
Карманчиков — по утверждению тех же булгаковедов — Николай Олейников. Опять же, никаких связей с Булгаковым не просматривается, но Олейников, так же как Хармс, знатный обэриут. В те времена их фамилии нередко упоминались вместе, это уже сейчас так сложилось, что Хармса помнят (в основном — благодаря его стихам для детей), а Олейникова нет.
Думается, не случайно Булгаков поместил двух ленинградских авторов на сцену театра со столь питерским названием. Хотя, как для Булгакова, это уж слишком очевидно. Он не любил простых решений.
* * *
Ардо — поэт Абрам Арго (Гольденберг). Вот с ним и с его творчеством Булгаков был хорошо знаком.
Во-первых, это персонаж московский, вращались они в одних и тех же кругах, неоднократно встречались на тех же, допустим, «Никитинских субботниках».
Во-вторых, Арго в описываемый период был поэтом-сатириком (причём заметным сатириком) и именно автором сатирических куплетов.
* * *
Аргуев — Николай Адуев (Рабинович). Коллега и соавтор Арго, так что его присутствие в этом списке тоже объяснимо.
* * *
Режиссёр Всеволод Мейерхольд в особых представлениях не нуждается. Хотя стоит напомнить, что никакие трапеции на него не падали, а погиб он в 1940 году в подвалах Лубянки.
В 1920-е годы Мейерхольд был очень модным — именно с его авангардистской манерой многие советские идеологи связывали новый «пролетарский театр». Театр Мейерхольда находился на Триумфальной площади (потом — Маяковского).
Мнение Булгакова о Мейерхольде было резко отрицательным. Сам Булгаков, так же как и Сталин, был сторонником более классического стиля, представленного во МХАТ. Необычайно грубый «наезд» без попытки как-то замаскировать объект критики был вполне в духе околокультурных дискуссий того времени (вспомним, как Маяковский обещал сорвать булгаковский спектакль силами комсомольцев-активистов).
Мейерхольд об этом эпизоде булгаковского творчества отлично знал, но не обижался. Более того, он постоянно хотел заполучить для своего театра пьесу Булгакова и постоянно сталкивался с отказами.
Честно говоря, у нас сложилось ощущение, что Мейерхольд знал о Булгакове нечто, чего тот сам о себе не знал. Он видел в нём модерниста. И Булгаков пришёл к модерну в конце жизни — в своём закатном романе.
* * *
Эрендорг — Илья Эренбург. Удивительно: Эренбург и Булгаков земляки, ровесники, пережили Гражданскую войну в Киеве (в 1918 году Эренбург активно печатался в киевской прессе) и… ни в чём не схожи. Булгаков во многом воспринимал себя как оппонента Эренбурга.
Кстати, в привязке к театру Мейерхольда Эренбург упоминается не случайно. Первый раз Булгаков обратил внимание на их связь в цикле очерков для газеты «Накануне» «Столица в блокноте», где Эренбург упоминался в заметке «Биомеханическая глава», посвящённой как раз критике Мейерхольда.
В недописанном седьмом томе мемуаров Эренбурга Булгаков упоминается два раза. В частности, он пишет о «Мастере и Маргарите»: «Недавно опубликовали фантастический роман М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита", написанный 35 лет назад. Ершалаим — живой город, и главы, посвящённые Понтию Пилату, я читал как замечательное повествование о нашем современнике, а главы, сатирически изображающие московский быт двадцатых годов, на мой взгляд, устарели».
* * *
«Курий дох» — в 1923 году театр Мейерхольда поставил спектакль «Даёшь Европу» по роману Эренбурга «Трест Д.Е. История гибели Европы». Собственно, тут элемент комичности в противопоставлении гибели Европы и гибели куриного поголовья.
Булгаков «Даёшь Европу» видел и отобразил некоторые его элементы (джаз-банд, светящиеся экраны, акробатические и спортивные номера) в описании представления театра варьете и бала сатаны.
* * *
Кухтерман — отражение околотеатрального скандала. Пьесу по роману Эренбурга драматург М. Подгаецкий сделал по заказу Мейерхольда без согласия автора. На недоумённый вопрос Эренбурга, не охренели ли они там в своей Москве, Мейерхольд ответил в своей фирменной хамской манере: «Вы сделали бы пьесу так, что она могла бы быть представлена в любом из городов Антанты, но в моём театре, который служит и будет служить делу Революции…» и т.п.
Тем не менее, чтобы замять скандал, было объявлено, что инсценировка написана по мотивам произведений не только Эренбурга, но также Бернгарда Келлермана, Эптона Синклера и Пьера Ампа (Анри Бурильона). Тема, связанная с романом «Туннель» Келлермана, в пьесе действительно присутствовала и именно этот момент, скорее всего, обыграл Булгаков. Что было в инсценировке от Синклера и Ампа, интересовало театроведов ещё тогда.
* * *
«Аквариум» — ныне существующий сквер (сад) на Большой Садовой улице. Да-да — невдалеке от места жительства Булгакова. Сейчас сад примыкает к Театру им. Моссовета и Театру сатиры, а в булгаковские времена там была своя летняя и зимняя сцены. На первой в 1921 году впервые выступил как руководитель джазового оркестра Леонид Утёсов (кстати — в спектакле по пьесе Арго), а на второй в 1923-1924 годах работал мюзик-холл, который в «Мастере и Маргарите» стал театром варьете.
* * *
Ленивцев — вероятно, речь идёт о поэте-сатирике Николае Агнивцеве. Ему приходилось выступать со своими стихами с различных сцен.
* * *
Театр Фёдора Корша существовал до 1933 года, когда созданный на его основе Московский драматический театр был включён в состав МХАТ. Построенное для него здание в неорусском стиле в Петровском переулке занимает сейчас Театр наций.
* * *
«Шантеклер» — пьеса Эдмонда Ростана, написанная им под влиянием наблюдений за нравами птичьего двора. Шантеклер — петух (олицетворение «галльского петуха»), так что постановка этого спектакля в условиях куриного мора выглядела вполне уместной.
Правда, театр Корша его не ставил. Более того, насколько нам известно, «Шантеклер» по какой-то причине в СССР вообще не ставился. Константин Райкин, поставивший мюзикл по мотивам «Шантеклера» в 2001 году, утверждал, что пьеса невезучая. Автор статьи неоднократно видел эту пьесу в отличной постановке любительского театра в Днепропетровске и сильно подозревает, что дело в чём-то другом…
Кстати, если уж речь пошла о галльском петухе, то можно вспомнить «Белую гвардию»: «Галльские петухи в красных штанах, на далеком европейском Западе, заклевали толстых, кованных немцев до полусмерти. Это было ужасное зрелище: петухи во фригийских колпаках, с картавым клекотом, налетали на бронированных тевтонов и рвали из них клочья мяса вместе с бронёй. Немцы дрались отчаянно, вгоняли широкие штыки в оперённые груди, грызли зубами, но не выдержали, — и немцы! немцы! попросили пощады».