— Да целая куча, начиная еще с 1990-х годов. В тексты, которые наиболее активно печатались в нулевых годах, вносилось множество изменений. Последним официально признанным документом является «Стратегия Центральной Азии до 2025 года», анонсированная во время визита госсекретаря Помпео в Белоруссию, Украину, Казахстан и Узбекистан весной текущего года. Она напоминает рекламный буклет, в котором мало содержательной информации.
Главная ее мысль заключается в том, что США не оставляют регион без своего внимания, что США предлагают странам региона совместное развитие и партнерство и что США (и об этом не раз говорил Помпео), как они утверждают, будут поддерживать суверенитет и территориальную целостность этих государств. Причем суверенитет этих государств будет отстаиваться в пику России и Китаю.
Вообще антикитайский настрой во всех этих документах и заявлениях стоит в полный рост. При Байдене в силу его ориентации и ориентации тех, кто «назначил» его на президентский пост, этот настрой не настолько резкий, как у предыдущей администрации. Но сейчас в Штатах по Китаю, как и по Украине, сложился двухпартийный консенсус, и они все равно рассматривают Пекин в качестве основного геополитического и геоэкономического конкурента.
Не Россия, а именно Китай в силу того, что это растущая сверхдержава, которая по многим параметрам (и силовым, и особенно экономическим) является альтернативой безусловному доминированию Штатов. И США хотят включить Центрально-Азиатский регион в пояс противодействия Китаю точно так же, как они сейчас разыгрывают стратегию так называемого Индо-Тихоокеанского региона, стремясь подверстать крупные державы (Индию, Австралию, Японию и Южную Корею) в некий антикитайский блок.
То есть для Центральной Азии предполагается та же самая модель (с поправкой на то, что они в своей совокупности не способны играть серьезную роль политического противовеса Китаю). Американцы смотрят на вещи здраво и хотят сделать из региона просто одну из сопредельных с Синьцзянем территорий, которые будут создавать Китаю проблемы.
- Как именно Средняя Азия, исходя из этого плана, должна вредить Китаю?
— Понятно, что такие же проблемы, как в Азиатско-Тихоокеанском регионе, среднеазиаты создать не смогут (потому что потенциал не тот). Но американцы хотят использовать и Ташкент, и Нур-Султан, и всех остальных для того, чтобы помешать Пекину реализовать его инициативу «Один пояс — один путь».
Среднеазиатский регион ключевой для этой инициативы, и без атмосферы максимального благоприятствования китайскому бизнесу реализовать ее будет весьма затруднительно: там постоянно будут возникать синофобские конфликты, и надо будет постоянно добиваться лояльности от местных многовекторных правителей. А у Штатов на них такой вагон компромата, что заставить играть их по скрытым антикитайским правилам будет несложно. Это было при предыдущей администрации, и это будет и при Байдене.
Тут накладывается общая для американской внешней политики тенденция. Байден имеет расколотое общество, значительная часть которого не рассматривает его в качестве законно избранного президента. Оно не смирится с этим антитрамповским переворотом. Трамп уйдет, но его идеи о концентрации на внутриамериканской повестке, а не продвижении демократии в глубь среднеазиатского континента, останутся.
В ситуации раскола общества и раскола элит Байдену будет дело не до консолидации общества и наведения порядка в собственной стране (он эти проблемы все равно решить не сможет), а до внешнеполитической демонстрации того, что Америка еще «огого», а не «эхехе». В этой связи мы будем наблюдать давление на русских и на китайцев. И те же страны Центральной Азии подходят для этого точно так же, как подходит Ближний Восток или Кавказ. На всех этих площадках Штаты попытаются создать проблемы русским и китайцам.
Да, резкий антикитайский настрой внешне при Байдене спадет. Но стремление создать для китайского руководства сложности на сопредельных территориях останется. Останется тема Синьцзяна, где якобы нарушают права тюркского и мусульманского населения, учитывая, что радикальная часть демократов склонна к продвижению своих завиральных идей о всемирном демократическом завтра. Мы еще не раз услышим страшные истории, как в Синьцзяне злые коммунисты едят уйгурских детей.
- А что будет с многочисленными неправительственными фондами?
— «Среднеазиатское гражданское общество» получит некоторое дополнительное финансирование. Все эти НКО, которые живут на западные гранты, очень рассчитывают на то, что при возвращении Америки, как они говорят, к «нормальному состоянию» после нелогичного, по их мнению, президентства Трампа, все вернется на круги своя, а демократы опять усилят поддержку «гражданского сектора».
На Украине все эти «соросята» сейчас воспряли духом. Они рассчитывают, что такой друг Украины, как Байден, их не забудет, и записываются на инаугурацию. Примерно то же самое, хотя и в меньших масштабах, испытывают их братья по классу в Казахстане, Кыргызстане и всех остальных «станах». Это можно наблюдать в социальных сетях и в отдельных медиа, которые живут на деньги дедушки Сороса.
Другое дело, соответствуют ли эти ожидания действительности. Еще при Обаме началось сокращение всех этих центрально-азиатских НКО, а не при Трампе. Посмотрим, как поведет себя в этом отношении администрация Байдена.
- Вы сказали об уйгурах. Мы недавно беседовали с китаеведом Николаем Вавиловым, который сообщил, что в США было исключено из списка террористических организаций «Исламское движение Восточного Туркестана», и что Байден является сторонником поддержки уйгуров. Действительно ли можно говорить об угрозе уйгурского исламизма в Средней Азии?
— Это то, что лежит на поверхности. Я бы даже говорил не о ИДВТ, а о «Всемирном конгрессе уйгуров», который базировался на территории США и тесно связан с частью «демократического истеблишмента». Это старая связь, которая насчитывает два-три десятилетия, никуда не денется. «Умеренная» часть этого конгресса, безусловно, получит поддержку, как и все эти коллективные «соросята» Центральной Азии.
Байден, скорее всего, часть внешнеполитического портфеля пересмотрит. Но это будет касаться политики в Европе, политики по НАТО (вопрос о том, что европейские вассалы США должны платить все большие и большие взносы). Столтенберг радуется, что трампизм сходит на нет. Но все эти изменения будут происходить достаточно медленно.
Байден, мягко говоря, уже немолодой. Ему нужно будет сформировать команду. И ему, и Харрис, и всем остальным марионеткам, которых выставили против Трампа, необходимо будет войти в курс дел и выработать единые подходы для демократов, которые представляют сейчас пестрое сборище: есть радикалы, которые хотели бы повторения президентства Обамы, есть люди, которые хотели бы компромисса с республиканцами. Но и республиканцы тоже дробятся. При этом у них есть монополия на Сенат.
Я это говорю к тому, что внутриэлитный раскол в США и затянувшийся переход власти от Трампа к Байдену, который даст нам повод позлословить по поводу американской демократии, вырождающейся в геронтократию, какое-то время будет сдерживать американский внешнеполитический активизм. Но, как я уже сказал, этот активизм будет, поскольку у новых властей мало ресурсов, чтобы продемонстрировать гражданам какие-то кардинальные изменения внутри страны. Центральная Азия в этом смысле остается полем для демонстрации победительной активности нового престарелого лидера США. Но это не проблема ближайших месяцев. Это вопрос первых двух лет правления Байдена.
- Вы сказали об антикитайском назначении Средней Азии, и тут возникают споры. Одни говорят, что США выгодна дестабилизация, а другие говорят о том, что США нужен целостный регион. Вы какой подход больше разделяете?
— Здесь, скорее всего, будет и то, и другое. То, как американская политика проводится посольствами в центральноазиатских столицах, во многом носит ситуативно-конъюнктурный характер. Сейчас новой администрации нужно будет определяться с составом дипломатического корпуса на местах. Понятно, что большие стратегии пишутся в Госдепе, но выполняются на местах. А сейчас там царит разброд и шатание.
Если брать октябрьскую революцию в Киргизии, то она в числе прочего продемонстрировала слабость американского влияния на то, что там происходило и происходит сейчас. Там «младшие партеры» США в лице Великобритании играли большую роль, и результат все равно получился не тот, на который они рассчитывали.
Да, у Запада остается немалый потенциал для влияния, но те люди, которые затевали революцию и бегали на неформальные инструктажи в британское посольство, мягко говоря, сейчас находятся в стороне от политических процессов, которые идут со всем идут в другую сторону. По крайней мере, внешняя политика Кыргызстана даже еще более пророссийской, чем при предыдущем президенте. На это явно расчета не было.
Но все эти проекты вроде партии «Реформа», сыграв роль первого толчка в крушении политической системы Киргизии, оказался отодвинут в сторону людьми, не имеющими твёрдых прозападных убеждений (националисты, традиционалисты и люди с криминальным прошлым). Это не те люди, на кого рассчитывал этот «коллективный Сорос», организуя в Бишкеке очередной переворот. С этими людьми надо опять налаживать контакты, продвигать среди них «американские ценности» в широком смысле, и это займет время. Пока американское посольство работает вхолостую.
Эти эксцессы исполнителей и недоработки относятся и к уйгурскому вопросу. Да, США могут пытаться использовать этот фактор против Китая. Но китайский юань побеждает любую «гражданскую активность». Деньги иногда оказываются более значимым фактором, чем «демократические ценности».
- Нурсултана Назарбаева хвалят за то, что в свое время ему удалось добиться привлечения американских инвестиций на сумму в 50 млрд долларов. Может ли это служить гарантией безопасности от новых «андижанов»?
— Нет, недостаточно. На самом деле эта сумма не очень большая. Она размазана по годам и по структуре казахстанской экономики. ВВП Казахстана по итогам 2019 года, не говоря уже про 2020, просел по сравнению с цифрами, которые демонстрировались на пике нефтяного благополучия. Тогда он доходил до 220 млрд долларов, а сейчас это примерно 175. По итогам текущего года это будет меньше из-за всех этих локдаунов, коронавирусов и продолжающегося падения сырьевых котировок.
Все эти американские инвестиции на 90% вложили в топливно-энергетический комплекс, в Тенгиз, Карачаганак и Кашаган, три крупнейших проекта в области добычи нефти и газа. Больше ничего нет. И если учесть, что это длилось на протяжении 20 лет, эта сумма не очень большая, чтобы служить противовесом от оранжевых революций.
Да, для крупных американских нефтяных компаний вроде Chevron это серьезные деньги, но для американской экономики в целом это не слишком много. Защищать интересы Chevron, поддерживая политический режим Назарбаева или Токаева, США не станут. Тем более, с учетом идеократического влияния на демократов мысли о том, что любая цветная революция — это благо, которое надо поддерживать. Это главное.
Вопрос с Chevron ту вторичен. Особенно, учитывая сложные отношения Байдена с нефтегазовым лобби в США. Кто-то говорит, что он против сланцевиков, кто-то, что за, но называть Байдена лоббистов нефтегазовой отрасли, я бы не стал. В окружении Байдена, в отличие от окружения Трампа, другой бизнес. Скорее, там надо искать товарищей с Уолл-Стрит и надувателей финансовых пузырей, а не нефтяников. Да, там есть и нефтяники, но их меньше, чем при предыдущей администрации. Исходя из этого, ложится под интересы Chevron, если их инвестиции вдруг окажутся под угрозой, никто не будет. Может быть, попытаются, но рвать на себе рубашку ради интересов нефтегазовых компаний в Казахстане никто не будет.
Если вы имеете в виду, возможно ли повторение условного белорусского или киргизского сценария на парламентских выборах в Казахстане, то американские инвестиции не являются гарантией от массовых беспорядков, переходящих в насильственную смену власти.
- Не совсем в связи с выборами. Просто подобную аргументацию приходится слышать от казахстанских экспертов…
— Пусть они не тешат себя иллюзиями на этот счет. В этом случае американцы будут использовать тот подход, который они исповедовали во времена «арабской весны» в отношении Египта. Тогда исламисты быстро сориентировались и поняли, что режим Мубарака можно свергнуть, примкнув к демократам и используя демократическую риторику.
Все это, правда, кончилось, тем, что армии пришлось вмешиваться и наводить порядок. Но то, как американцы кидают своих партнеров, в которых вкладывали деньги, это уже классика.
Поэтому я бы на месте казахских элит не питал иллюзий, что если их «гражданское общество» проснется и начет шатать власть, то США этот протест не поддержат. Еще как поддержат. Демократы будут вынуждены поддержать протест в Казахстане, даже если они внутренне будут против, как это было в ходе «арабской весны».
- Уменьшится или увеличится угроза радикального исламизма в Средней Азии при президентстве Байдена?
— Байден будет противостоять этому. В ходе предвыборных дебатов этот тезис озвучивался. То есть вся ритуальная риторика, что, мол, мы против терроризма и за свободу, прозвучала. Ситуация в том же Афганистане или Сирии вряд ли будет рассматриваться с принципиально иных позиций, чем при Трампе.
Риторика о необходимости противостоять исламистскому террору, особенно на фоне того, что происходит в Европе, будет востребована и будет звучать. Но какой-то кардинальной смене подходов к этой проблематике и новой администрации пока не просматривается, и риторика о свободе, о гражданском равноправии и важности жизни черных будет звучать в полный рост.
Если говорить о практической плоскости, то вывод войск из Афганистана, наверное, замедлится, но это неостановимый процесс. Потому что от иллюзий о победе и строительстве демократического Афганистана американцы отошли еще во времена первого срока Обамы.
При этом США будут использовать исламистский терроризм против своих геополитических оппонентов, это было и будет при любой администрации. Сепарирование террористов на «хороших» и «плохих» останется прежним.
Но ожидать кардинальной поддержки «террористического интернационала» не стоит. Он останется на том же уровне, на котором был при Трампе, Обаме или Буше.