— Деликатно выражаясь, перспективы минимальные. Констатировать печальную реальность маячащего тупика и замораживание процесса, понятно, Зеленский не может. Он должен источать оптимизм, уверенность, особенно когда через несколько дней будут выборы.
Но реальность такова, что на большее рассчитывать не приходится.
- Еще он сообщил, что Украина строит КПВВ на границе с ОРДЛО и Крымом. Это какая-то реализация «плана Б» по Донбассу? О чем это говорит?
— Это маркер, скорее, замораживания конфликта, как в Приднестровье. Потому что явно все указывает на то, что Донбасс не спешит, задрав штаны, бежать в Украину. Это реальность.
- А что насчет Крыма? Вот Зеленский, в частности, сказал, что создается формат «Крымская платформа». Есть у нее какие-то перспективы? Какой в ней смысл?
— Политический смысл — Зеленскому показывать, что он не отступился от Крыма, не махнул рукой, что ему забрасывали его оппоненты из «майданного» лагеря. Он демонстрирует, что не забыл. Но коэффициент полезного действия этих усилий пока вызывает очень большие вопросы.
Это, скорее, симуляция бурной деятельности, нежели там реально можно ожидать каких-то практических результатов.
— Да, это инициатива, призванная продемонстрировать, что президент от Крыма не отказывается. А политический выхлоп всего этого оставляет желать лучшего.
- Как думаете, может ли в преддверии выборов также пройти волна увольнений? В послании Зеленский рассказал, что каждое его совещание с главами правоохранительных органов якобы начинается со слов «Где посадки?».
— Дело в том, что это ключевая проблема, которую не сумел решить ни [экс-руководитель Офиса президента Андрей] Богдан, ни [глава ОПУ Андрей] Ермак сейчас, потому что Зеленский очень плохо контролирует силовой ресурс. А силовой ресурс заточен под систему, этот украинский «дип стейт» (англ. deep state — «глубинное государство». — Ред.) — глубинный хутор, который имел в виду и Зеленского, и его команду. Там всё живёт по своим законам.
Естественно, Зеленского это всё крайне раздражает, и он готов даже пойти на конфликт с внешними партнерами, которые опекают вот эту антикоррупционную вертикаль. Поэтому кадровые перестановки будут.
Судить о том, что они принесут, я не берусь, но то, что он на них настроен, — это точно.
- А что мешает реально наказывать коррупционеров и других преступников?
Но коррупционную систему нельзя победить, играя по её правилам. Если Зеленский это поймёт, то он должен начать изменение правил, которые перекрыли бы эти возможности уходить от ответственности. А иначе дальше борьба с коррупцией будет похожа на рыбалку на телеканале Discovery: поймали, показали, отпустили.
- Также Зеленский анонсировал создание в Украине международного штаба по борьбе с фейками и пропагандой. Как, на ваш взгляд, это может выглядеть и будет ли реально работать?
— Эта инициатива не стоит ногами на твёрдой почве, потому что фейки и пропаганда настолько прочно вошли в политическую деятельность Украины, что это напоминает борьбу с ветряными мельницами, то есть заведомо обреченное на неуспех дело.
Наши всевозможные разоблачители фейков, фактчекеры действуют весьма избирательно: когда фейки политические соответствуют их картинке мира, они их не замечают, когда не соответствуют, разумеется, разоблачают. Но это же не борьба с фейками — это политическая борьба.
Просто это может стать очередной кампанией, которая не приведёт ни к какому реальному результату. Это одна из тех красиво звучащих инициатив, но как её реализовать в украинских условиях, когда бюджет Министерства информации — меньше московского пиар-агентства средней руки? О чём тут может идти речь…