В пятницу, 16 октября, исполняется 6 лет со дня вступления в силу закона Украины «Об очищении власти» (о люстрации).
Закон предусматривает норму, согласно которой лица, которые занимали руководящие посты во время президентства Виктора Януковича и находились на этих должностях в течение 1 года, должны быть уволены с занимаемых должностей в течение 10 дней после вступления в силу этого закона.
- Алексей Валерьевич, сегодня 6-я годовщина вступления в силу закона «Об очищении власти». Его с самого начала называли проблемным, а Европа откровенно выступает против него. Как вы в целом оцениваете этот законопроект?
— Во-первых, я не думаю, что Европа выступала против. Надо разделять такие вещи, когда действительно Европа и Запад в целом в чем-то не заинтересованы и оказывают активное давление на Киев, — это, например, действия в отношении НАБУ (Национального антикоррупционного бюро Украины. — Ред.) и антикоррупционных органов вообще.
Другое дело имитационная критика, поскольку явно эти действия различались с имевшей на тот момент место европейской практикой, и она от этого дистанцировалась, но последствий это не имеет.
Что касается непосредственно закона, то он позволил очистить власть от массы квалифицированных управленцев. Например, Госкомстат, ныне Госслужбу статистики, возглавлял [Александр] Осауленко еще со времен первого срока [второго президента Леонида] Кучмы. Я не знаю никаких подробностей, но сайт Госстата в принципе меня устраивал для моей работы. Человек был на своей должности при Кучме, при [третьем президенте Викторе] Ющенко, при [четвертом президенте Викторе] Януковиче. Ясно, что он не имел отношения ни к каким силовым структурам.
И масса вот таких управленцев пострадали.
- В таком случае люстрация принесла больше пользы или все-таки вреда?
— С моей точки зрения, навредила. Это было еще фактически способом создать социальный лифт для людей, которые выдвинулись во время Майдана. Для тех, кого называют «соросятами» сейчас.
— Они могут пытаться решить вопрос в индивидуальном порядке через Европейский суд, но я думаю, что это дело затянется очень надолго. Но эта история хорошо показала, на что способен украинский Конституционный суд, который с 2015 года рассматривает это дело и никак не может принять решение.
- Почему именно в индивидуальном порядке? Еще в феврале Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) отклонил апелляцию Кабмина Украины, чем фактически признал несовместимость украинской люстрации с Европейской конвенцией по правам человека. Есть тут перспективы для отмены закона?
— По-моему, в этом решении не совсем так, как вы говорите. Вы несколько, по-моему, упрощаете. Я считаю, что перспектив для отмены закона нет. Все эти люди на пенсии или нашли новую работу.
Закон имеет символическое значение. Его отмена вызовет радикальный всплеск, который [президенту Владимиру] Зеленскому не нужен. Сторонники отмены люстрации оказать аналогичное давление не могут. В политике на самом деле все решала и будет решать сила, поэтому никаких перспектив нет.
- А может ли Зеленский какими-то обходными путями при необходимости воспользоваться «кадровым резервом» люстрированных?
— Ну, была же реализована возможность, например, назвать Администрацию президента Офисом и назначить туда [замминистра юстиции Николая Онищука (2007-2010) уполномоченного по вопросам антикоррупционной политики в правительстве Николая Азарова (2010-2014) Андрея] Богдана. Плюс люстрация распространяется на какие-то сроки.
Поэтому теоретически такая возможность есть, и мы видим, что людей из прошлой власти привлекают. И такие вещи разовые вызывают, может, какое-то ворчание, но они не вызывают такого всплеска, который вызвала бы отмена закона. Поэтому, если что-то нужно в каких-то конкретных случаях, власть, думаю, может привлечь, и, собственно, она это уже делает. И существуют правовые возможности легитимации таких действий.
— Преимущественно не знаковых. Думаю, привлекать министров времен Януковича Зеленский вряд ли будет. Хотя помните, были слухи во время смены [экс-премьера Алексея] Гончарука, что [вице-премьер в правительстве Азарова Сергей] Тигипко будет премьером? Но сейчас тема привлечения Тигипко во власть заглохла.
- А если бы не заглохла, как бы предполагалось ее реализовывать?
— Мне трудно здесь сказать, потому что основной легальный путь — это если человек участвовал в действиях по восстановлению территориальной целостности Украины. Тигипко на фронте, по-моему, не был.
В крайнем случае, как это у нас происходит с пребыванием [Артема] Сытника в должности [директора НАБУ]: любое незаконное решение можно пытаться оспорить только в судебном порядке. Вот, предположим, назначен какой-то подлежавший в свое время люстрации чиновник, значит, надо оспаривать это через суд. А если суд не хочет принимать решение, то длиться это может до бесконечности.
- По Сытнику тоже есть судебное решение, тем не менее, он продолжает руководить НАБУ…
— Все-таки это решение Конституционного суда не о Сытнике, а о том, что указ [экс-президента Петра] Порошенко незаконен.
Да, я считаю, что в подтексте очевидно, что с точки зрения КС Сытник не является легитимным руководителем НАБУ, но напрямую это не разжевано. Значит, здесь существует единственный выход: если Зеленский действительно хочет его снять, он может обжаловать этот вопрос через обычный суд, который имеет апелляционные инстанции и может быстрее решить этот вопрос.