- Анатолий Александрович, можно ли говорить о том, что вокруг России выстраивается пояс нестабильности?
— Прежде всего уточню, что большая часть этого пояса нестабильности находится не вокруг России, а внутри России. С моей точки зрения, Россия — это все, что к моменту моего рождения именовалось «Советский Союз». Строго говоря, историческая Россия еще включала в себя в разное время Финляндию, значительную часть Польши, но по разным причинам эти страны так и не прижились в качестве частей России.
В Финляндии очень постарались шведы. Они, конечно, проиграли нам войну за Финляндию в 1808 году, но нашли способ взять реванш по принципу, описанному в «Бесприданнице»: «Так не доставайся же ты никому». Надо сказать, что практически все, сколько-нибудь заметные в истории борцы за независимость Финляндии, — именно шведы. И даже Густав Маннергейм — швед, а не финн по своему происхождению.
Но шведам удалось добиться в Финляндии такой атмосферы, что пришлось ее отпускать. Правда, тут еще юридический момент важен. Финляндия и Польша входили в состав России по принципу «личной унии». Это были самостоятельные государства с самостоятельной монетной системой, таможней и конституциями, которую они получили еще тогда, когда в России о конституции никто и не мечтал.
Поэтому когда Временное правительство в сентябре 1917 года, не дожидаясь Учредительного собрания, провозгласило Россию республикой, юридические основания для сохранения Финляндии и Польши в составе России отпали. У нас часто ругают Ульянова за то, что он в декабре 1917 года признал юридическую независимость Финляндии. Но у него как у юриста другого выхода не было. Он прекрасно знал, что такое личная уния.
Во всяком случае все, что во времена моей молодости называли Советский Союз, — это единая страна, что бы ни думали по этому поводу люди, о которых я еще в конце 1991 года писал: «чтобы ходить в чужих аэропортах по красным ковровым дорожкам, они готовы красить эти дорожки кровью своих соотечественников». Это не совсем по теме, но это важно, чтобы понимать, почему для нас настолько болезненно то, что происходит в Киргизии или Азербайджане. Именно потому, что это наша страна. Хотя и временно отделенная ее часть. Но именно что временно отделенная.
- А что касается пояса нестабильности?
— Тут работает сразу множество факторов. Конечно же, есть и немало желающих среди наших политических конкурентов ослабить нашу страну. Это и Соединенные Государства Америки, и Евросоюз. Но надо, чтобы слабость была, а это, как правило, происходит изнутри, а не снаружи.
Есть такое выражение «англичанка гадит», которое появилось еще в середине 19 века и четко указывает на ключевые различия русской и англосаксонской цивилизаций. Но главное, что «англичанка гадит всегда». И в 19 веке, и в 20 и в 21 англосаксы пытаются нас ослабить. Но когда Россия сама по себе сильна, эти гадости ни к чему не приводят.
В своё время посол Англии в России Уитворт пообещал политическое убежище соучастникам заговора против императора Павла, если заговор сорвется. Но сам Уитворт не организовал этот заговор. Сами российские магнаты пришли к выводу, что политика императора Павла, направленная на совместные с Францией действия против Англии, приносят им ущерб. Они тогда просто вывозили в Англию простое сырье, а взамен ввозили готовую продукцию.
И чтобы, как писал Пушкин, сохранить эту возможность продавать «лес и сало», они убили императора. Англичане тут были, конечно, причастны, но причастны косвенно. Просто как звено технологической цепочки, в которую были ввязаны наши магнаты и которую они не хотели рвать. При Александре III все попытки как-то ограничить нашу деятельность кончались ничем. В тот момент Россия была достаточно сильна и политически, и экономически, чтобы англичанам было нечем ее прижать.
И даже этот пояс нестабильности формируется во многом из-за того, что на большей части постсоветского пространства дела обстоят заметно хуже, чем в РФ. Поэтому значительная часть людей отчаялась и готова даже на разные глупости в надежде, что это что-то изменит.
- И насколько это все опасно для России?
— Для нас это, несомненно, очень опасно. Пожалуй, самое безопасное место в смысле наших стратегических интересов в данный момент — Киргизия. Там эти «цветные бунты» в значительной степени вызваны межклановыми противоречиями. На недавних парламентских выборах прошли только представители севера республики, и именно это вызвало такое негодование.
Хотя формальных признаков для мятежа вроде бы нет. По крайней мере, ОБСЕ, тщательно наблюдавшая за этими выборами, признала, что они соответствуют демократическим нормам и что оснований для их оспаривания нет. Но это не помешало учинить безобразия.
Точно так же, как вполне очевидная победа Александра Лукашенко на выборах в Белоруссии не помешала немедленно учинить там массовые беспорядки. Но организаторы этих беспорядков начали читать «методичку Шарпа» не с той стороны. Они сразу же прибегли к силе, что и показало, каковы их истинные намерения. Поэтому раскочегарить протест до товарного вида так и не удается.
Но в Киргизии нормализация обстановки началась быстрее, чем в Белоруссии, поскольку киргизы уже имеют немалый опыт государственных переворотов. Они знают, что от переворота им же будет хуже. Поэтому они буквально через пару дней беспорядков начали бороться с ними всерьез и довольно многого добились.
- А чем завершится ситуация в Белоруссии?
— Что будет в Белоруссии, к сожалению, сказать трудно. Те, кто запустил мятеж, поддерживают его извне, в том числе такими наглыми методами, как непризнание выборов. Причем это непризнание готовилось заранее. Они же не пожелали направлять на выборы своих наблюдателей. Именно для того, чтобы сказать, что они не знают, все ли на этих выборах в порядке.
То же самое случилось во время референдума в Крыму. Приглашали наблюдателей со всего белого света, а поехали только наблюдатели из нескольких организаций, не слишком зависимых от коллективного Запада. А коллективный Запад теперь говорит, что Крым захвачен силой, и даже устраивает санкции против него. Причем что характерно, что большая часть этих санкций направлена против жителей Крыма.
Запад знает, как они проголосовали, но не хочет знать. Есть такая испанская пословица: «даже ангел способен привести осла к водопою, но даже дьявол не может заставить его пить». Вот такая ситуация с западными ослами.
Что касается дальнейших последствий, то процесс нормализации в Белоруссии уже идет. Лукашенко сделал небывало сильный ход, отправившись в СИЗО КГБ, чтобы поговорить непосредственно с теми, кто так или иначе соучаствовал в организации протеста. Естественно, его противники сразу же заявили, что он выказал слабость и его надо дожимать. Но насколько я могу судить, это как раз доказательство его силы.
Я не считаю, что те, с кем он встречался, невиновны в том, в чем их обвиняют. Но я знаю очень распространенный трюк среди лиц, так или иначе замешанных в хозяйственных преступлениях, активно поучаствовать в каких-то политических делах, чтобы, когда придет конец веревочки, заявлять, что их якобы преследуют за политику. Но это и не означает, что они виновны. Политическая деятельность и хозяйственные преступления — достаточно разные вещи.
На мой взгляд, Лукашенко таким образом показал, что он сознает, что эти люди помимо прочего занимаются еще и политической деятельностью, что они высказывали вещи, к которым стоит отнестись серьезно. Таким образом, он показал всем заинтересованным лицам, что все полезное, что они способны сгенерировать, он способен использовать и даже не приписывать себе авторство всех этих находок.
Мне представляется, что протест в Белоруссии тоже скоро сдуется. Да, там были призывы забирать деньги из банков, чтобы Лукашенко не смог платить силам, обеспечивающим безопасность. Но этот трюк не прошел, поскольку РФ немедленно предоставила Белоруссии кредит, вполне достаточный, чтобы заткнуть все банковские дырки, которые пытаются создать.
- Очередные президентские выборы в Молдавии состоятся 1 ноября 2020 года. Ждать ли там обострений?
— Ситуация в Молдавии неоднократно развивалась по сценарию, когда после тамошних выборов следовала попытка переворота. Народ голосует за партии, не желающие укладывать Молдавию под Румынию, а сами эти партии немедленно организовывают массовые беспорядки и этими беспорядками отменяют результат голосования. Вероятно, попробуют они то же самое проделать и в этот раз.
Для нас это тоже достаточно опасный сценарий. Рядом находится ПМР, в значительной степени ориентированная на интересы русских, составляющих в Молдавии, по разным оценкам, около трети, а в Приднестровье русские, в том числе украинцы, — 2/3 населения. Любое ущемление интересов Приднестровья для нас весьма нежелательно.
Я все-таки надеюсь, что на сей раз не удастся организовать массовые беспорядки. Кстати, президент Додон, по слухам, встречался со своим главным оппонентом — олигархом Плахотнюком. Я сильно подозреваю, что Додон, скорее всего, пообещал каким-то материалам не давать против него юридический ход, если Плахотнюк воздержится от организации массовых беспорядков.
У Додона сейчас позиция сильнее, чем у Плахотнюка, и ему нет смысла встречаться ради своей капитуляции.
- Хотелось бы еще обратить внимание на Киргизию, где сильно влияние Америки. Работает Американский университет Средней Азии, долгое время находилась база в Манасе. Не пытаются ли через беспорядки вернуть американское влияние в регион и заставить Россию потерять влияние в Средней Азии?
— Конечно, пытаются. Но полагаю, что это вряд ли удастся. Экономика Киргизии настолько плотно завязана на экономику РФ. Значительную часть доходов Киргизии обеспечивают именно гастарбайтеры, пребывающие именно в РФ.
Ту же американскую авиационную базу в Киргизии закрыли не по просьбе РФ. Ее закрыли, когда мы надеялись пригодиться американцам не только в качестве блюда на обеденном столе. Скорее всего, ее закрыли по настоянию Китая. Поэтому американская попытка вернуть под контроль Киргизию не удастся.
Что касается американского университета, то подобное заведение есть и в РФ. Вспомните хотя бы «высшую школу ликвидации экономики».
- Что касается школ, программ обучения и грантовых программ для журналистов и молодых лидеров, США не только предоставляет обучение, но и в дальнейшем ведет их сопровождение. Почему столь эффективна их деятельность в этом плане и почему Россия не пользуется этими наработками?
— Здесь главное то, что в РФ еще слишком многие люди и организации подчинены догматам тоталитарной секты «либералов». Если даже взять конституцию, то там в качестве основ государственного устройства вписаны ключевые догматы этой секты. И запрет на государственную идеологию означает запрет на любую критику этой самой «либеральной» идеологии. Вот такие маленькие хитрости.
Поэтому даже самые здравомыслящие люди придерживаются догматов этой секты либералов, не осознавая ни то, что эта секта тоталитарна, ни то, что они руководствуются ее догматами. Они не осознают этого просто потому, что считают эти догматы совершенно логичными и естественными.
До тех пор, пока у нас будут всерьез воспринимать запрет на государственную идеологию, у нас, к сожалению, будет продолжаться засилье антигосударственной идеологии, и мы будем считать недопустимыми те меры, которые применяют против нас СГА.
Но надо сказать, что в какой-то мере и какая-то часть этих приемов в рамках русской цивилизации недопустима. Наши концептуальные противоречия с англосаксами очень сильны, и очень многое в ценностях наших цивилизаций прямо противоположно.
Поэтому очень многие приемы, приемлемые для англосаксов, вроде массового подкупа элит, для нас в принципе недоступны. Но по этим идеологическим соображениям мы отказываемся делать многое из того, что в нашей же цивилизации вполне допустимо.
- Раз уж мы заговорили про Америку, нельзя не упомянуть о предвыборной кампании, которая проходит интересно и в непростых условиях. Победа какого кандидата выгоднее для России?
— Трампа. Это совершенно однозначно. Дело не в том, кто из них как относится к России в целом и к РФ в частности. Дело в том, что Трампа сделали президентом за обещания демонтировать нынешнюю систему разделения труда, основанную на узкой специализации целых стран.
Когда эту систему создавали, она казалась перспективной и полезной. Но потом довольно быстро выяснилось, что она приводит к катастрофическим последствиям. Да, ее создавали в надежде на то, что разделение труда повышает его производительность. Производительность повысилась, но вовсе не благодаря углублению разделения труда, а благодаря сокращению рабочих мест. Чем их меньше, тем легче оборудовать каждое из них по последнему слову техники.
Но производительность труда в расчете на одного живущего падает прямо на глазах, потому что все меньшая доля живущих оказывается работающей. Последствия всего этого очевидным образом катастрофичны и разрушительны.
Даже для СГА, в чью пользу вроде бы эта система и создавалась и чьи граждане в чисто материальном плане мало потеряли, эта методика обернулась стремительной деморализацией общества. И эта деморализация видна по очень многим показателям. Поэтому я совершенно не сомневаюсь, что победа Трампа будет полезна, причем полезна для всего мира.
Трамп обещает поднять число рабочих мест в СГА, но очевидно, что при этом весь остальной мир окажется вынужден пересмотреть свою экономическую стратегию и отказаться от узкой специализации стран. Это выгодно для всего мира, и особенно выгодно для РФ и для России в целом. Потому что у нас есть наибольшие в мире возможности разнообразить свое производство. Это не значит, что Трамп после воцарения немедленно отменит все санкции против нас. У него хватает своих забот. Но сам факт его победы на выборах для всего мира и для нас выгоден.
- А нет ли шанса, что в случае победы Трампа ситуация в Америке, обострившаяся в результате коронавируса и протестов, перейдет в гражданскую войну?
— Это весьма вероятно, поскольку предыдущая гражданская война началась в 1861 году из-за того, что на президентских выборах победил Абрахам Томосович Линкольн, кандидат от созданной незадолго до выборов Республиканской партии, и Демократическая партия отказалась признать эти выборы и решила отделиться.
Сами американцы часто говорят, что ключевым вопросом были права отдельных государств и всего союза. Действительно, по этой части было много споров. Был спор о том, насколько допустимо сохранение баланса между государствами, где рабство разрешено и где рабство запрещено. Был к тому времени принят компромисс, что их должно быть поровну. Но этот компромисс многих не устраивал.
На самом деле вопрос был гораздо глубже. Вопрос был о стратегии дальнейшего экономического развития страны. Юг даже после провозглашения независимости и войны оставался сырьевым придатком той самой Британии, от которой 13 колоний Северной Америки отделились и провозгласили себя независимыми государствами. А Север развертывал свою промышленность, нуждался в дешевом сырье с Юга и рассчитывал, что, даже если он что-то потеряет от торговли с Югом, страна все равно в целом выиграет.
Именно это было ключевой причиной споров.
А рабство приплели сюда лишь потому, что промышленное производство легче организовать со свободными людьми. Не потому, что о свободных людях лучше заботятся. А потому, что свободного ты можешь выкинуть куда угодно, когда ты не будешь нуждаться в этом человеке, а раб — это капитал, о котором нужно постоянно заботиться.
Сейчас противостояние между республиканцами и демократами тоже опирается на фундаментальный спор о стратегии экономического развития. Поэтому вероятность новой гражданской войны, к сожалению, очень велика. А чем может кончиться гражданская война в ядерной державе, даже думать страшно.