Мы с детства и на протяжении всей жизни развиваем наше представление о красоте и уродстве, правильных и неправильных поступках, об отношении к другим людям и степени допустимого в человеческих отношениях. Напрочь снося предыдущую настройку этого сложнейшего механизма, очередные «революционеры» самонадеянно верят, будто смогут быстро и успешно перенастроить его под себя. В случае с веками связанной с русской культурой Украины (которая и сама во многом является её частью) предполагается, дескать, если эту якобы чуждую культуру выжечь, на ее пепелище расцветёт иная: «национальная», «патриотическая», нужная новым хозяевам страны.
Его единомышленник, известный украинский литератор Юрий Андрухович, в выражениях более осторожен, но от этого их суть не меняется — опасность русской культуры для майданной Украины, ее неприятие не только на уровне русского языка, но даже русских классиков, в частности, Достоевского: «Это чрезвычайно весомая фигура в идеологическом смысле, в смысле Русского мира. То, что сегодня выступает как базовая угроза самому существованию украинцев как нации, Украине как государству, это, собственно, вся эта идеологическая надстройка, которую сравнительно недавно назвали Русским миром, но даже не предтечей, а настоящим её творцом лично мне кажется Фёдор Достоевский».
«Толстой, Достоевский, Чехов. Иногда, когда общаешься с западными интеллектуалами, понимаешь, что у них в перечне ещё может быть Гоголь, — говорит Андрухович. — И большевизм, и национал-социализм — эти две самые ужасные тоталитарные системы ХХ века очень созвучны с этими великими русскими писателями… На мой взгляд, неправильно вступать в дискуссии, заранее пытаясь отрицать их величие, но намного продуктивнее и интереснее показывать их органичную связь с тоталитарным мышлением и, соответственно, тоталитарными политическими событиями».
Да оттуда же, из нашего общего детства! Со сказками и романами о рыцарях (а не витязях), мушкетёрах (а не стрельцах), пиратах (а не учкуйниках). Порою мы знали историю древнего Рима лучше во многом умалчиваемого прошлого своего Отечества, а европейские соборы восхищали нас больше собственных заброшенных храмов. Отечественная культура долгое время была насквозь европоцентрична, а сама Европа виделась нам безусловным знаком качества. Не «европейский», не «западный» — значит, не качественный. Это до сих пор живет не только в украинской национальной интеллигенции, но и в российской, и прочих периферийных сознанием социальных группах.
Им очень хочется «Украину европейскую», с этакими готическими красивым башенками. Тезис «украинцы лучше, потому что европейцы» — страстная попытка прильнуть к львовской архитектуре, столь похожей на сказочные детские видения.
Но поспешу опровергнуть поверивших в новый миф: архитектура столицы украинского «национального возрождения» никакого отношения к украинцам не имеет, их в эту европейскую (точнее, австро-польско-еврейскую) сказку не пускали, бесправные галичане оставались за городскими рогатками. А Киев считался не украинским, но русским городом — «матерью городов русских» он был и при князе Ярославе Мудром, и при гетмане Богдане Хмельницком, и при генсеках-украинцах Хрущеве и Брежневе (при которых содержался куда лучше, нежели сейчас).
Активисты очередной «культурной революции» вытравливают из миллионов людей не русскую культуру, но культуру вообще. Сражаясь с лучшими образцами культуры (созданной в том числе и замечательными южнорусскими людьми), словно на барахолку, тащат откровенный непотреб и страшно удивляются, что не возникает ажиотажного спроса.
Можно десятилетиями и даже веками говорить о собственной «высшей» культуре, но грош разговорам цена, если вас не хотят читать, смотреть и слушать. «Писательница» Ницой которая швыряет мелочь в женщину-кассира лишь потому, что та говорит по-русски, — вот живая иллюстрация и истинная цена вашей «европейской культуры». И вы вполне ее достойны.