Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
- Александр, верите ли вы в искренность намерений Лукашенко дать возможность внести изменения в Конституцию, которая бы ограничила президентскую власть?
— При всём уважении к любой религии, я агностик. Именно потому, что плохо умею верить.
Однако вот варианты, которые стоит серьёзно рассматривать:
а) Объявить себя пожизненным (ввести военное, чрезвычайное и тому подобное положение) и продержаться до марта;
б) Не исключая первого варианта, объявить войну России, вовремя капитулировать — но русские, как известно, не сдаются, особенно те, кто со знаком качества (Лукашенко когда-то сказал, что белорусы — это те же русские, но со знаком качества. — Ред.), да и по советскому ГОСТу;
в) Назначить сейчас перспективного премьера, а потом сделать гражданам новогодний подарок. (В таком варианте хорошо почти всё, кроме вот какого нюанса: этот перспективный деятель получает почти абсолютную власть и в теории может быть опасен для своего предшественника. Валить все возможные беды на предыдущего начальника ему точно никто не запретит.)
Вариант г) можно пропустить ввиду негативных коннотаций с этой буквой. Под ним можно подразумевать любую непредсказуемую лажу, грозящую тотальным раздраем.
Остаётся д) «парашют» в виде системы сдержек и противовесов, при которой следующий президент и никто в принципе не получит неограниченной власти. Следовательно, отход от дел нынешнего президента может стать постепенным и в значительной степени под его же, г-на Лукашенко, контролем. Конституционная реформа и есть такой «парашют». Можно искренне не хотеть к нему прибегать, но выбор весьма ограничен.
- Надо ли возвращаться к Конституции, которая действовала до 1994 года?
— При условии сохранения за русским языком статуса государственного. В той Конституции русский этим статусом не обладал. В остальном Конституцию 1994 года можно использовать как основу.
Сам процесс реформирования Основного закона в ближайшем будущем может оказаться полезен именно фактом общественной и экспертной дискуссии с возможностью канализировать протестные настроения в легальное конструктивное русло.
Обобщенно главная причина недовольства большинства протестующих — это как раз отсутствие обратной связи общества с государством, а она, эта связь, должна быть, чтобы котел не взорвался.
- Какой должна быть Белоруссия: парламентской, парламентско-президентской или президентско-парламентской республикой? Кто назначает премьера и формирует правительство? Коалиция партий?
— Сейчас Белоруссия — это суперпрезидентская республика. Даже классический президентский вариант, как в России или, допустим, во Франции — это уже серьёзный шаг от существующего почти царского абсолютизма.
Резкий переход к президентско-парламентской форме сам по себе может нести риск потери устойчивости всей государственной системы. Эдакий прыжок через ступеньку. Парламент потенциально получит полномочия, к которым он объективно не готов.
Нет развитой партийной системы, к примеру. Получится вроде Госдумы или Рады начала-середины 90-х. Ее некомпетентность как органа власти снова актуализирует усиление фигуры президента. Замкнутый круг.
- Что должно быть прописано по поводу Союзного государства, ОДКБ и русского языка? Надо ли менять государственный флаг и герб, например, на БЧБ и Погоню?
— Могу только предположить, что, как бы хорошо ни было всё это прописано, необходима система, при которой все эти положения не оставались бы исключительно на бумаге.
Что касается символики, то замена одних символов, по которым нет единодушия в обществе, на другие, по которым его не больше — это похоже на колесо сансары. Будет несложно представить через некоторое время массовые протесты под красно-зелеными флагами и венком против властей с бело-красно-белыми и Погоней. Позднее опять, и потом снова наоборот.
Эти символики конкурируют уже около 100 лет. Их гибрид может быть только временным компромиссом, поскольку не снимает претензий одной части общества к бело-красно-белому флагу как нацистскому или филиалу польского, а другой к красно-зеленому, как к «сталинскому».
Есть варианты, например, с белым Андреевским крестом на красном фоне, но их надо еще «раскрутить», сделать популярными и притом не испачкать в процессе.