Андрей работяга, а не оратор. Что ему надо объяснять после 2,5 лет в СИЗО и еще года судебных разбирательств уже на свободе, когда ни один приобщенный к делу документ и ни один допрошенный свидетель не показал, что они с коллегой водителем Сергеем Сергеевым завладевали деньгами донецких пенсионеров, которых они привозили в Запорожье, и передавали их каким-то террористам? Объяснять фантазии следователя СБУ и прокурора, который подписывал обвинительный акт? Впрочем, иных уж нет, а те далече — прокурор в деле водителей за это время поменялся раза четыре. Но Горбань должен давать пояснения, а значит, он это делает.
Прокурор не старается
— Я жил в Макеевке и занимался перевозкой пассажиров на автобусе, — скромно говорит Горбань. — В основном ездил в Запорожье, возил экскурсии на Хортицу. Как началась война, мы с больной матерью переехали в Запорожье, жили в Шевченковском районе. В марте 2015-го, после того как обстрелы ослабели, я отвез мать обратно. Там она и умерла. После этого я уже жил в Макеевке, а в Запорожье иногда приезжал. Люди узнали, что я езжу в Запорожье, и стали просить брать их с собой по своим делам — к родственникам, оформлять пенсии, справки разные. В 2016 году нас задержали.
Обычно у обвиняемых в таких тяжелых статьях для дачи показаний в суде заготовлено несколько листов текста, но Горбаню действительно нечего сказать — он просто возил людей, а ему инкриминировали финансирование терроризма.
Для проведения допроса вернулся прокурор Якушев, который в процессе больше года. Сложно себе представить, как бы вел допрос впервые появившийся на прошлом заседании прокурор Николенко. Впрочем, не похоже, чтобы и Якушев сильно готовился.
— Как давно вы знаете Сергеева?— спрашивает он.
— В мае 2015-го познакомились на блокпосте, стояли там долго, и я узнал, что он тоже из Макеевки ездит в Запорожье и Днепр.
— Люди, которых вы привозили в Запорожье, шли оформлять банковские карты сами или вы им что-то подсказывали, рассказывали?
— Конечно, сами. Но если у человека плохо со здоровьем, на костылях, например, тогда я мог довести его до дверей, в коридоре посадить на стул.
— А что вы делали после того, как люди оформили необходимые документы?
— Отвозил их, кому куда надо было.
— Вам еще инкриминируют, — говорит прокурор в третьем лице, будто бы инкриминирует кто-то неизвестный, а не он сам, — финансирование террористических организаций. Поясните насчет квитанции, которую обнаружили при обыске в вашем авто.
Горбань ждал этого вопроса, ведь в Запорожье уже был случай, когда фермеру Бутрименко дали 8 лет за финансирование терроризма на том основании, что он, владея полями по обе стороны линии соприкосновения, платил налоги и в Украину, и в ДНР. Посчитают ли взносы в пенсионный фонд непризнанных республик или плату им за коммуналку терроризмом — непредсказуемо.
— На территории ДНР ввели такую фишку, — поясняет водитель. — Если ты ведешь автобус, значит, ты перевозчик и должен заплатить в пенсионный фонд. Я заплатил и потом показывал квитанцию на блокпосте. Это принудительно, не делать этого нельзя. Точно так же я плачу за коммунальные услуги — за свет, за газ, у меня эти квитанции тоже есть.
— А известно вам, чтобы кто-то из получивших здесь пенсию там выплачивал какие-то, ну не знаю, налоги, проценты?
— Нет.
— Тогда нет вопросов.
Если это все, что сумел узнать прокурор в ходе допроса, то дело, пожалуй, надо закрывать за отсутствием состава преступления. Впрочем, все это было известно с самого начала, но 3,5 года в суде чем-то тем не менее занимались, поэтому лучше ответить на вопросы защитников и разбить все оставшиеся сомнения.
810 рублей для «террористов»
— В вашем авто обнаружили более 40 тысяч гривен и 900 российских рублей, — говорит адвокат Антонина Шостак. — Что это за деньги?
— Часть — это оплата за дорогу, а другую часть, около 18 тысяч гривен, я приготовил для оплаты на "Новой почте" запчастей для авто, которые я заказал — автономная печка с разводкой по всему салону.
— Деньги вам вернули?
— Нет, они изъяты и до сих пор находятся в СБУ.
— Против вас на неподконтрольных территориях открыто уголовное дело по факту мошенничества?
— Нет, такое мне неизвестно.
— А на подконтрольных территориях кто-то обращался в правоохранительные органы с заявлением касательно мошенничества с вашей стороны?
— Тоже нет.
Казалось бы, странные вопросы, но цель адвоката понятна. Откуда вообще обвинение придумало, что водители завладели деньгами пенсионеров и передали их каким-то террористам, если сами пенсионеры не заявляли о том, что у них забрали деньги?
— В обвинительном акте написано, что Сергеев передал вам деньги для уплаты единого социального взноса в Минфине ДНР.
— Такого не было.
— А кому принадлежали 810 российских рублей, которыми вы оплатили налог согласно найденной у вас квитанции?
— Это мои деньги, я сам их платил. При чем здесь Сергеев?
Выходит, что весь сыр-бор с финансированием терроризма из-за 810 рублей — это единственная сумма, передача которой в органы ДНР документально подтверждена.
— Какие последствия могут наступить при неуплате вами обязательных платежей, коммуналки, налогов, введенных на неподконтрольной территории?— задает закономерный вопрос адвокат Шостак.
— Да такие же, как здесь. Отрежут свет или газ, а у меня маленький ребенок, зима.
— Как вы узнали, что нужно заплатить 810 рублей? К вам домой, что ли, пришли и сказали?— с некоторой долей нервозности перебивает судья Наумова.
— Я ехал на авто с четырьмя пассажирами. Останавливают нас на блокпосте и говорят: «Ты перевозчик?». Я говорю: «Нет». «Не обманывай. Нужны документы на перевозку». «У меня их нет». «Ну ты хотя бы должен иметь квитанцию, что платишь в пенсионный фонд». Пришлось пойти оплатить и с этой бумажкой я смог проехать. Это было в сентябре 2016-го.
— Это штраф или что это?
— Нет, это не штраф. Это взнос в местный пенсионный фонд, налог.
Как в Голливуде
Еще один важный вопрос касается оформления пенсий. Обвинение утверждает, что водители делали это без самих пенсионеров. Хотя зачем тогда было провозить пожилых людей через все блокпосты?
— Обращался ли к вам кто-то с неподконтрольных территорий с просьбой оформить банковскую карту без присутствия самого лица?— спрашивает адвокат Шостак.
— Интересовались, конечно. Это сильно бы упростило жизнь людям. Но сделать это невозможно, поэтому я отказывался.
— Как вы можете объяснить, что у вас в авто нашли пластиковые карты и копии документов, принадлежащие другим гражданам?
— Это документы людей, которые находились в авто.
— Тех самых пенсионеров, которых вы перевозили в тот день?
— Ну да. У меня чужих документов не было.
— Есть гражданский иск от Пенсионного фонда по поводу того, что вы якобы обналичили пенсии большого количества людей.
— Да я возил то 3 человека, то 6 человек за один раз. В летний период вообще никто не ездил за оформлением пенсий. Откуда взялись все эти люди в иске, я вообще не понимаю — я физически столько в 2016 году перевезти не мог.
В процесс включается адвокат Ольга Зелинская.
— Прокурор отказался допрашивать в суде этих пенсионеров, но их допросили в СБУ на стадии следствия, — говорит она. — Указывали ли они на вас, как на лицо, завладевшее их деньгами или картами?
— Нет, на меня они не указывали.
Таким образом получается, что пенсионеры, деньги которых по версии обвинения были украдены водителями и переданы террористам, сами так не считают. Прокурор же не хочет, чтобы они сказали об этом в суде.
— Вы помогали пенсионерам с оформлением каких-либо документов?
— Просто по-человечески подсказывал, если была такая необходимость. Вот приехала 70-летняя бабушка из Макеевки в Запорожье. Для нее это как будто она попала в Голливуд. И ей объясняешь: «Спокойно. Заходите в эту дверь». Она заходит, потом выходит и снова стоит растерянная — что делать дальше. Подсказываешь ей, куда пойти сделать ксерокопию.
— А как вернулись домой люди, которых вы привезли с Донбасса в Запорожье и которых допрашивали в управлении СБУ?
— Этих людей задержали и допросили вместе с нами. Потом ко мне подошел начальник следственного управления СБУ и спросил: «Что мне с ними делать?» Я говорю: «Давайте я их отвезу на блокпост и вернусь обратно». Все заулыбались. «Так как быть?» «Ну, есть вариант вызвать другую машину». «А можно?» «Можно». Мне дали телефон, я набрал человека, на следующий день приехала машина, я оплатил ее, и люди поехали домой.