- Александр, насколько я знаю, ваш фантастический рассказ «Мозаика», вошедший в сборник «#живиДонбасс», который сейчас выходит в Москве и рассказы для которого дали такие корифеи русской фантастики, как Лукьяненко и Лазарчук, это ваш литературный дебют. Почему вы решили написать его? Вообще вы пишете? Если нет, то будете писать и дальше фантастику? Кстати, почему фантастика, а не обычная реалистическая, социальная проза или детективный жанр?
— Фантастика — любимый жанр, «вкус детства». Я всегда хотел понять, что у писателя в голове, как он умудряется придумать нечто не существующее и рассказать об этом так, чтобы мне стало интересно. Грёзы о недосягаемом, но написанные на бумаге, приобретают черты реальности. Протяни руку — и коснёшься.
Но нет, ведь именно здесь путь важнее цели. Поэтому и интересна фантастика, своей непохожестью знакомого. Реальности мне хватает в жизни, ведь уже около 30 лет я работаю в журналистике. Она далека от выдумки и гораздо фатальнее.
«Мозаика» — мой первый фантастический рассказ. Поэтому писателем меня назвать трудно, просто повезло, что его заметили, да еще такие именитые мастера слова, как Сергей Лукьяненко, Роман Злотников, Андрей Лазарчук, Сергей Чекмаев. Для меня это стало неожиданным. Как будто из подворотни сразу попал в сборную России по футболу.
Говорят, что рассказ получился светлым и тёплым. Именно таким он «родился» в голове. Наверное, для человека, познавшего войну, это своего рода защитная реакция психики. Да и написал-то я его за четыре часа. Так что точно я еще не писатель. Но дебют получился удачным, значит, буду писать дальше, но точно не о войне.
- Почему в 2014 году решили примкнуть к донецкому сопротивлению? Чем занимались во время военных действий 2014-2015 годов?
— Примкнул к донецкому сопротивлению? Странный термин. Больше подходит для «Звездных войн», с лозунгом: «Иди и стань героем повстанцев»! Всё прозаичнее. Я не выбирал войну, я просто здесь жил, и она пришла ко мне домой. Прилетела снарядами с украинской стороны. Ворвалась с запахами крови, криками горя и горечью потерь.
Выбор на самом деле был несложный: жить подлецом с гнилой душой — или остаться человеком и бороться с теми, кто хочет убить тебя, родных, друзей. Я выбрал второе и стал делать то, что умею лучше всего, — работать журналистом на телеканале «Оплот».
Вместе с коллегами из «Первого Республиканского телеканала», телеканала «Новороссия» мы стали глотком свободы в информационном пространстве для всех жителей Республики. В противовес лживым украинским новостям мы показывали реальную жизнь наших людей, фиксировали преступления киевских неонацистов.
Каска и бронежилет стали такими же привычными элементами, как микрофон и камера. Врут те, кто говорит, что на войне не страшно. После первого миномётного обстрела меня трусило так, что только два стакана коньяка, налитые мне уже на студии директором телеканала Владимиром Абдуллаевым, смогли меня «подравнять» и убрать дрожь в теле.
- Что на сегодня из себя представляет донецкая журналистика? Есть в ней какие-то интересные имена?
— Донецкая журналистика в 2014 году была, можно сказать, обесточена. Практически все профессионалы уехали. Одни — на Украину, другие — в Россию. Микрофоны, камеры, блокноты взяла в руки молодежь. Зачастую они не разбирались в тонкостях профессии, но, ведомые немногими оставшимися в Донецке опытными специалистами, быстро стали выдавать в меру качественные материалы.
С тех пор донецкая журналистика прогрессирует. Но существует специфика — война не закончилась, поэтому есть закрытые темы. Выделять никого не хочу, дабы не создавать почву для «звездной болезни».
- Смотрели ли вы фильм российского военкора Семена Пегова о взятии донецкого аэропорта? Если да, то что о нем думаете? Что вообще думаете о работе российских и местных военкоров во время войны в Донбассе?
— Фильм военкора Семена Пегова, как и многие другие материалы российских журналистов, конечно, здесь смотрят. Добротная профессиональная работа о людях, с которыми он провел часть своей жизни.
Конечно, мы рады, что они с нами, ведь только благодаря их работе мир знает о том, какие преступления совершает украинская власть на территории Донбасса. Да и подобные сетования не в адрес журналистов, а скорее в несовершенство нашей внутренней системы. Но верим, что это просто «болезнь роста», которую мы переживем.
- Чем является Донецк для Русского мира? Что он дал понять Русскому миру о самом себе? Как Донецк и дончане изменились во время войны? Что в них появилось нового?
— Для Русского мира Донецк — это лакмусовая бумага на «русскость»: скрепы и патриотизм, духовность и сила духа, мощь и милосердие. Он дал понять Русскому миру, что эти понятия не замыливаются годами и обстоятельствами. С наших людей война смыла шелуху, обнажив чистоту душ, поставив во главу угла одно из главных качеств — сострадание.
Донецк — это Россия! Точка.