В истории было довольно самозванцев, и Россия в этом смысле территория не исключительная. Украина же, в свою очередь, тоже, но калибром поменьше и со своими особенностями: фамилии свои бунтовщики скрывали под кличками и царями не прикидывались потому, что некем — не было тут своих царей. А вот гетьманами — да, причем одновременно могло быть их штуки три-четыре на выбор.
Сразу надо предупредить читателя о том, что именно Пугачева в Украине ни прошлой, ни нынешней не было. Был поход Болотникова вниз по Дону и вверх по Северскому Донцу через станицы предков тех луганчан, которые составляют сейчас часть донбасской идентичности. Да и Кондратий Булавин в Запорожской Сечи зимовал, недовольство накапливая. Но вот Емельяна Пугачева в украйнах не видали. Зато хватало своей вольницы — Гонт, Зализняков, Довбушей и прочих «робингудовских» ОПГ (организованных преступных группировок). И в этом разрезе экскурс в «Историю Пугачева» пера Александра Пушкина весьма интересен.
Сейчас времена такие, что впору вспомнить об этом всем, потому что волнения в украинских регионах тревожные. То тут, то там центральная власть десакрализуется по самые идеологемы. Вот хоть недавнее выступление мэра одного областного центра Анатолия Бондаренко взять — так и сказал: «Черкассы будут сопротивляться!»
У всякого бунта, как известно, есть предыстория, или, как говорил Виктор Степанович Черномырдин, «никогда такого не было, и вот опять!» Но главное, как уверен автор этих раздумий, роль личности в предыстории.
«В смутное сие время по казацким дворам шатался неизвестный бродяга, нанимаясь в работники то к одному хозяину, то к другому и принимаясь за всякие ремесла. Он отличался дерзостию своих речей, поносил начальство и подговаривал казаков бежать в области турецкого султана; он уверял, что и донские казаки не замедлят за ними последовать, что у него на границе заготовлено двести тысяч рублей и товару на семьдесят тысяч и что какой-то паша, тотчас по приходу казаков, должен им выдать до пяти миллионов; покамест обещал он каждому по двенадцати рублей в месяц жалованья».
Кто из украинцев обещал подобное, заманивал на подвиги, помнится? Нет, конечно, потому что ни «юлина тысяча» (обещанная Юлией Тимошенко компенсация обесцененных советстких вкладов в бытность ее премьер-министром), ни 5 миллионов рабочих мест (обещанные Виктором Ющенко в бытность его президентом), ни даже ничтожные для нынешнего кризиса 200 тысяч рабочих мест нынешнего премьера Дениса Шмыгаля — это не из той оперы, не из «Запорожца за Дунаем». А вот МВФ своими «коврижками» да посулами, перефразируя Кобзаря, «дореструктиризирует Украину до самого края».
«Сей бродяга был Емельян Пугачев, донской казак и раскольник, пришедший с ложным письменным видом из-за польской границы, с намерением поселиться на реке Иргизе посреди тамошних раскольников».
Ай, да Александр Сергеевич, ай, да Ванга с Глобой в одном поэтическом лице! Это же надо: через века, можно сказать, увидеть польский след и в нынешней ситуации в Украине! Хотя, как его не увидеть — он и не зарастал никогда, как та тропа, которая к памятнику нерукотворному. Охмуряли ксендзы козлевичей, охмуряют и охмурять будут, подбивая на несуразное:
«Сперва дело шло о побеге в Турцию: мысль издавна общая всем недовольным казакам. Известно, что в царствование Анны Ивановны Игнатий Некрасов успел привести ее в действо и увлечь за собою множество донских казаков. Потомки их доныне живут в турецких областях, сохраняя на чуждой им родине веру, язык и обычаи прежнего своего отечества. Во время последней Турецкой войны они дрались противу нас отчаянно. Часть их явилась к императору Николаю, уже переплывшему Дунай на запорожской лодке; так же, как остаток Сечи, они принесли повинную за своих отцов и возвратились под владычество законного своего государя».
Никоим образом нельзя здесь подразумевать так называемых заробитчан. Во-первых, они не в Турцию были увлечены, а, напротив, в Польшу. Во-вторых, последняя турецкая война на сегодня — в Сирии. В-третьих, повинную за своих отцов потомки сечевиков нести никак не хотят, многократных предательств и христопродаж не признают, от мужицкой георгиевской ленты в пользу толерантного мака свидетельствуют. Но недовольными козаками остаются, это правда. Так что и со счетов их сбрасывать нельзя. В общем, заробитчане эти ни тут, ни там пока не нужны — самое время их подобрать какому-нибудь атаману.
«Но яицкие заговорщики слишком привязаны были к своим богатым родимым берегам. Они, вместо побега, положили быть новому мятежу. Самозванство показалось им надежною пружиною. Для сего нужен был только прошлец, дерзкий и решительный, еще неизвестный народу. Выбор их пал на Пугачева. Им нетрудно было его уговорить. Они немедленно начали собирать себе сообщников».
Если же любопытному читателю станет важно знать, что дальше будет, если все так заворачивается, то прогноз будет такой:
«В начале сентября находился он на своем хуторе, как приехал к нему Иван Зарубин и объявил за тайну, что великая особа находится в их краю. Незнакомец был росту среднего, широкоплеч и худощав. Черная борода его начинала седеть. Зарубин и Мясников поехали в город для повестки народу, а незнакомец, оставшись у Кожевникова, объявил ему, что он император Петр III, что слухи о смерти его были ложны, что он, при помощи караульного офицера, ушел в Киев, где скрывался около года; что потом был в Цареграде и тайно находился в русском войске во время последней турецкой войны; что оттуда явился он на Дону и был потом схвачен в Царицыне, но вскоре освобожден верными казаками (…)»
Как-то не к месту сейчас вспомнилось, как Михаила Саакашвили гоняли по крышам дома №7 по улице Костельной некие государевы опричники, пытаясь гражданства лишить, как загнали-таки, спустили с крыш, пытались вывезти в нужном направлении. А еще вспомнилось, как была заблокирована эта недлинная (несколько сот метров в самом центре Киева) улица со стороны Майдана Независимости и со стороны улицы Трехсвятительской, как, праведным гневом влекомые, некие «протестующие активисты» отбили своего кумира у «злочинной влады» (злодейственной власти). И вроде бы неширокоплеч Михаил Николозович, и не худощав, а вот зачем-то же вспомнилось…
«Высказав нелепую повесть, самозванец стал объяснять свои предположения. Он намерен был обнаружить себя по выступлении казацкого войска на плавню (осеннее рыболовство), во избежание супротивления со стороны гарнизона и напрасного кровопролития. Во время же плавни хотел он явиться посреди казаков, связать атамана, идти прямо на Яицкий городок, овладеть им и учредить заставы по всем дорогам, дабы никуда преждевременно не дошло о нем известия. В случае же неудачи думал он броситься в Русь, увлечь ее всю за собою, повсюду поставить новых судей (ибо в нынешних, по его словам, присмотрена им многая неправда) и возвести на престол государя великого князя. Сам же я, говорил он, уже царствовать не желаю».
Поставить новых судей мечтают в Украине все, кому мечтать — что не очень умному с горы катиться. Вон, Юрий Луценко сам мечтал генеральным прокурором стать, то есть главным надзирателем за исполнением законности в стране, и что? Да то, что закон, требующий специального юридического образования у претендента на такую должность, под Юрия Витальевича, юридически безграмотного (если не брать в расчет его собственную отсидку), и переписали. Вот такой самонадзор получается…
«В городе все пришло в смятение. Недавно усмиренные жители начали перебегать на сторону новых мятежников. Симонов выслал противу Пугачева пятьсот казаков, подкрепленных пехотою и с двумя пушками под начальством майора Наумова. Двести казаков при капитане Крылове отряжены были вперед».
Не так давно в небольшой, но гордый Килийский район Одесской области были введены дополнительные силы по охране правопорядка. Чтобы было понятно, надо сказать проще: столица ввела в Южную Бессарабию карательные войска. Но вдруг оказалось, что как бы этим войскам самим не пришлось быть покаранными, — местные устои чтят всякого рода бузотеров повыше законной власти.
«К ним выехал навстречу казак, держа над головою возмутительное письмо от самозванца. Казаки потребовали, чтоб письмо было им прочтено. Крылов тому противился. Произошел мятеж, и половина отряда тут же передалась на сторону самозванца и потащила с собою пятьдесят верных казаков, ухватя за узды их лошадей. Видя измену в своем отряде, Наумов возвратился в город. Захваченные казаки приведены были к Пугачеву, и одиннадцать из них, по приказанию его, повешены».
Надо сказать, что в краю, где этнический состав населения крайне многообразный — там живут украинцы, русские, болгары, гагаузы, молдоване, ромы — бузотеров хватает. И говорят они пусть на разных языках, однако же все — на языке местных проблем и интересов, а не центральной власти.
«Мы, люди, живущие на степях, — писал Нурали к губернатору, — не знаем, кто сей, разъезжающий по берегу: обманщик ли, или настоящий государь? Посланный от нас воротился, объявив, что того разведать не мог, а что борода у того человека русая».
Говорить конкретно, у кого именно из украинских самозванцев русая борода и больше всего шансов возглавить ближайшее восстание, автор не берется. Только хочет заметить, что вышеописанный образ является собирательным. А когда объявится такой молодец, что все остальные признают, то поздно будет подвергать сомнению народный выбор.
«Утром Пугачев показался перед крепостию. Он ехал впереди своего войска. «Берегись, государь, — сказал ему старый казак, — неравно из пушки убьют». — «Старый ты человек, — отвечал самозванец, — разве пушки льются на царей?»