Национальный день памяти «проклятых солдат» отмечают в Польше 1 марта — начиная с 2011 года, когда президент страны Бронислав Коморовский подтвердил законодательную инициативу своего покойного предшественника Леха Качиньского об учреждении нового государственного праздника. Закон об этом был без дискуссий принят Сеймом и Сенатом Польши в феврале 2011 года, таким образом, в 2020-м праздничные мероприятия состоялись в десятый раз.
Но внимание прессы и публики в этом году было приковано к празднику не в связи с его юбилеем, а благодаря президентской кампании в Польше (выборы состоятся в мае). Действующий президент Польши Анджей Дуда, который лидирует в опросах, и кандидат от националистов Кшиштоф Босак лично приняли участие в забегах по поводу дня «проклятых солдат», а кандидат от левых Роберт Бедронь резко осудил их героизацию.
Термином «проклятые солдаты» в Польше называют вооружённых подпольщиков, которые в 1945 году начали борьбу против СССР и коммунистического правительства Польши. «Проклятыми» их назвали потому, что отряды «борцов за свободу», по сути, являлись бандами. Они не столько воевали с новыми властями, сколько терроризировали мирное население, особенно если то было «нетитульной» национальности или вероисповедания. Позже польские националисты попытались развернуть негативную ассоциацию слова «проклятый» на 180 градусов: мол, наших героев оккупационный коммунистический режим проклял незаслуженно, пытаясь вычеркнуть их подвиги из исторической памяти. Неудивительно, что этот праздник вот уже десять лет разделяет польское общество.
Хедлайнером мероприятий памяти «проклятых солдат» в 2020 году был президент Анджей Дуда, который борется за переизбрание на второй срок. Утром 1 марта он приехал в город Минск Мазовецкий под Варшавой, чтобы принять участие в забеге под названием «Волчьей тропой». Название является аллюзией к стихотворению Збигнева Герберта, где есть фраза «Остался после них волчий след…». Президент процитировал соответствующую строфу, напомнил, что праздник установлен по инициативе Леха Качиньского (о Брониславе Коморовском не упомянул), и пробежал дистанцию в 1963 метра — в память о последнем «проклятом солдате», убитом в бою с силами польской госбезопасности 21 октября 1963 года.
Хотя забег в Минске Мазовецком является локальной акцией, он проходил под патронатом крупнейших польских государственных компаний. На футболках участников красовались логотипы PGNiG (национальная нефтегазовая компания), Orlen (сеть нефтеперерабатывающих заводов и АЗС) и KGHM (комбинат по добыче и выплавке меди). Мероприятия в день памяти «проклятых солдат» были организованы в городе в восьмой раз, а забег — в пятый, однако Дуда принял в нём участие впервые. Президента встречали как сторонники, так и противники с плакатами протеста, — правда, последних от глаз Анджея Дуды надёжно скрывала полиция.
Вернувшись в Варшаву, Дуда в президентском дворце вручил государственные награды участникам антикоммунистического подполья, назвав их большой заслугой то, что ныне Польша свободная, суверенная и независимая. А после обеда у памятника Неизвестному солдату состоялись центральные мероприятия Национального дня памяти «проклятых солдат» — военный парад, в котором приняли участие более 2 тысяч солдат и офицеров. На нём президент, который является верховным главнокомандующим вооружённых сил, объявил о присвоении генеральских званий восьми офицерам.
Анджей Дуда был не единственным кандидатом в президенты Польши, который 1 марта бегал «волчьими тропами». Выдвиженец националистов Кшиштоф Босак, который пока занимает последнее место в рейтингах, принял участие в забеге в городе Островец Свентокшиский. «Это символ того, что поддержание хорошего состояния, как индивидуального, так и всего общества, является важным — чтобы пережить трудные времена и сохранить стойкость», — сказал Кшиштоф Босак, комментируя идею забегов в память о «проклятых солдатах».
«Мнения о них всегда будут разными. Историки всегда стремятся «разделить волосок на четыре части». С другой стороны, в общественном измерении оценки обобщаются. В этом обобщении, на макроуровне, «проклятые солдаты» боролись против навязанного извне рабства, тоталитарного коммунистического режима. И за эту борьбу и самоотверженность они заслуживают уважения и памяти»,- прокомментировал Босак негативную оценку деятельности «проклятых солдат».
Фактически единственными оппонентами государственной и националистической наррации в вопросе «проклятых солдат» стали польские левые. Их кандидат Роберт Бедронь во время предвыборного съезда «Объединённой левицы», который прошёл 1 марта в Варшаве, назвал день памяти «проклятых солдат» праздником, учреждённым польскими правыми, почитающими как героев, к примеру, «Бурого», который был убийцей, в том числе женщин и детей.
«Сожалею, что о пяти тысячах жертв так называемых «проклятых солдат», среди которых много детей и женщин, сегодня не вспоминают. Недавно я был в Хайнувке и почтил память жертв «Бурого». Он был убийцей, его жертвы были жертвами, и об этом нужно чётко сказать», — заявил Бедронь журналистам.
Упомянутый кандидатом от левых город Хайнувка на границе с Белоруссией вот уже пятый год подряд фактически даёт старт общенациональным мероприятиям ко дню памяти «проклятых солдат» — там в конце февраля польские национал-радикалы проводят марш в честь Ромуальда Райса, известного под псевдонимом «Бурый». В январе и феврале 1946 года люди «Бурого», который ныне объявлен героем, провели карательную операцию в нескольких белорусских деревнях этой округи, убив 79 человек — в основном стариков, женщин и детей православного вероисповедания. В 2019 году Польская православная церковь тридцать убитых подчинёнными «Бурого» внесла в список «Мучеников Холмских и Подляшских».
Даже Институт национальной памяти Польши в 2005 году признавал Ромуальда Райса виновным в этих преступлениях — но год назад эта же структура своё мнение изменила. При этом МИД Белоруссии тогда же официально назвал «Бурого» преступником, а его формирования — бандитскими. А в этом году известный польский журналист, бывший дипломат Витольд Юраш назвал марш в Хайнувке осознанной провокацией против белорусского национального меньшинства и угрозой для польско-белорусских отношений в целом.
Этот марш всегда вызывает протесты жителей Хайнувки, среди которых немало родственников жертв «Бурого», и вообще город называют «столицей белорусского меньшинства в Польше». На протяжении многих лет городские власти принимали решение о запрете марша националистов, но их всегда отменял суд, — и в этом году подобных решений не было. Однако контрманифестация была более массовой, чем обычно, потому что 23 февраля в Хайнувку прибыли Роберт Бедронь и ряд других левых политиков, которые зажгли свечи памяти и возложили венки на могилы жертв «проклятых солдат». Когда по центральным улицам Хайнувки маршировали националисты с портретами «Бурого», на тротуарах стояли люди с плакатами, на которых были фамилии его жертв.
А 1 марта члены общественной организации «Граждане Республики Польша» попытались сорвать марш в память о «проклятых солдатах» в городе Лодзь. Люди с транспарантами «Бурый — не герой!» сели на проезжей части, по которой маршировали националисты, но были оттащены полицией. Хотя «граждане» тесно связаны с либеральной партией «Гражданская платформа» (ГП), кандидат от которой Малгожата Кидава-Блоньская занимает второе место в президентских рейтингах, ни один действующий политик от ГП о дне памяти «проклятых солдат» ничего не публично не заявил.
Лишь бывший президент Польши, выдвиженец либералов Бронислав Коморовский, заявил в интервью радио TOK FM, что нынешние польские власти «пытаются использовать день памяти послевоенных партизанских отрядов для текущих политических целей, создавая ложный культ». «История скорее признала правоту тех, кто продолжил кропотливую борьбу за свободу путём построения повседневной жизни, восстановления Польши, образования, воспитания детей и выживания в этот очень сложный период коммунизма в Польше», — сказал Коморовский. Экс-президент Польши подчеркнул, что сам является сыном одного из «послевоенных партизан», и считал в 2011-м, что эта категория людей заслуживает памяти. Однако, по мнению Комровского, историческая память «не обязана служить только построению культа», но должна быть «отражением трудного фрагмента польской истории», к которому «нельзя подходить некритично».